Георгий Сидоров - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями
– Всё верно, с одной из планет великих Стожар! И из созвездия Сириуса. Только ты докажи это полурептилиям! Что им доказывать, они же и без доказательств всё знают, поэтому и стараются изо всех сил растворить потомков белых богов в массе африканцев и азиатов. Ведётся генетическая полномасштабная война на уничтожение. Белая раса по их замыслу должна на земле погибнуть. Её представителей люди-рептилии побаиваются. Опасаются нашей более высокой психической организации. Представь, что получится, если представители белой расы узнают о своём великом звёздном прошлом и поймут, кто ими управляет и на «законных основаниях» пытается обратить в рабство всех жителей нашей планеты? Якобы потому, что они все созданы благодетелями из космоса… Сотворены не как свободные люди, а как говорящая биомасса. Именно поэтому и создана на земле мощная индустрия глобального отупления: перевода сознания человека на левое полушарие с последующим этапом биороботизация. Всё это происходит параллельно с процессом постепенного отравления пищевыми продуктами, водой и т.д. А теперь вернёмся к той глобальной великой войне, которая уничтожила земную звёздную цивилизацию. Понимаешь теперь, как она могла произойти?
– Если негуманоиды в совершенстве владели генными технологиями, они запросто могли провести подмену одной из земных элит, – подумав, сказал я.
– Похоже, так и было. Слабым звеном земной допотопной цивилизации была, несомненно, Атлантида. Не зря Аристокл-Платон написал в своих диалогах, что цари Атлантиды вдруг ни с того, ни с сего утратили своё божественное… Это уже касается второй великой войны, той, которая окончательно добила Землю. В общих чертах тебе это известно. Есть ещё вопросы?
– Пока нет. Тогда пошли помогать нашим женщинам, иначе они на нас обидятся. Мы опять с тобой целый час проговорили.
Глава 53
Обряд очищения
Ночью, уйдя в свою комнату на отдых, я как всегда долго не мог уснуть. Рассказ о том, из чего пекут хлеб, который употребляет население планеты, просто ошарашил меня! До меня, наконец, дошло, почему здесь, на хуторе, я почувствовал себя совсем иначе. Что бы я ни ел, никакой изжоги не было. Было такое ощущение, что я резко помолодел.
«Или, может быть, это мне только кажется? – размышлял я. – Нет, не кажется, просто я питался совершенно другой пищей. Это была чистая еда, без консервантов, красителей, вкусовых добавок и другой химии. И, конечно же, я употребляю настоящий, а не отравленный термофильными дрожжами хлеб. Если учесть, что рожь поморы сеют для себя сами, то их хлеб печется еще и из чистой муки».
Через некоторое время мои мысли переметнулись к так называемому тёмному жречеству.
«Технология на самом деле гениальная, – размышлял я.
– Используя генную инженерию, наги приняли облик людей и с помощью денег, знаний по управлению, древнего оккультного наследия пришли к власти над планетой. Что теперь ждёт человечество, одному богу известно! Как всё хитро. Они создали для себя из богоизбранных не только армию, но и отличное прикрытие. Чуть что, сразу евреи виноваты! Конечно, они, а кто же ещё? Эти недалёкие потомки Авраама и Иакова всегда на виду. Отличная ложная цель. Причем, управляется она тоже посредством генетики, да ещё и через специально созданный эгрегор. Тот же механизм, что и в термитнике. Как сделать так, чтобы эти люди поняли, кто ими управляет? Чтобы до них, наконец, дошло, кто стоит за их Яхве, пастухами-раввинами, кто создал на земле хасидов и хабад? И самое главное, зачем? Когда евреи, наконец, поймут, что никакие они не богоизбранные, а избранные в качестве расходного материала своими хозяевами, генетически изменёнными ящерами, жестокой инопланетной нелюдью? Что это она является их богом? Когда до них это дойдёт, то многое на земле изменится. Вся эта «жреческая армия» вместе с людьми порабощенной планеты начнёт действовать против своих хозяев. И тогда последним не поздоровится. Интересно, как отличить нормального земного человека от человекоподобного аннунака? Надо обязательно спросить об этом старейшину. Может, он подскажет».
С такими мыслями я заставил себя уснуть. И мне приснился удивительный сон. Как будто я вместе с Добраном Глебычем брожу по Луне и вижу гигантские многокилометровые стеклянные купола. Все они наполовину разрушены, как и то, что они когда-то накрывали. А закрывали они от солнечной радиации и метеоритных дождей самые настоящие города. Города людей, потому что под ногами из лунной пыли торчали черепа и кости. Я что-то спрашивал у старейшины, а он мне отвечал. Но что, я не запомнил. Наверное, что-то об увиденном. От такого жуткого сна я невольно проснулся.
«Что это? – думал я про себя. – Неужели так скоро включились мой эпифиз и правое полушарие головного мозга? Скорее, это был не сон, а погружение во что-то другое, в какой-то неведомый мне мир, где нет ни пространства, ни времени. В нём всё едино. И можно со скоростью мысли переместиться куда угодно!»
Но размышлял я недолго. Внезапно кто-то постучал в дверь, и на пороге появился Добран Глебыч.
– Опять не спишь и другим не даешь? – спросил он с порога.
– Да вот, проснулся… Видел жуткий сон.
– Что ты видел? – спросил помор, присаживаясь напротив моей кровати.
– Что мы с тобой бродим по Луне под гигантским разрушенным стеклянным куполом. А под ногами лежат человеческие кости… Черепа, много черепов…
– Черепа, говоришь?
– Кости и человеческие черепа.
На несколько секунд старейшина задумался, потом сказал:
– Активизировалась твоя шишковидная железа, только не пойму, почему так скоро? Теперь ты можешь смело путешествовать и во времени, и в пространстве. Магия «намерения» тебе известна.
– У меня вот какой вопрос, – сел я на кровать. – Есть какие-нибудь генетические критерии определения, рептилия это или человек?
– Конечно, есть, только «не про нашу честь». Никто этим заниматься не будет. Земная наука схвачена, альтернативной же у нас пока нет. Определить можно только по зрачкам. У этих тварей в темноте зрачки становятся, как у кошек, а при свете дня у некоторых они напоминают каплю, но не у всех. Так что пока они от нас скрыты. И надёжно. Но можно легко понять, с кем ты имеешь дело, через его психику. У этих тварей отсутствуют признаки души. Нет чувства любви, сострадания, они не понимают, что такое совесть, честь, благородство…
– Но ведь и людей с подобными качествами сколько угодно!
– Да, таких масса, потому они тоже нелюди. Раньше подобных отделяли от общества, а теперь именно их скрытые аннунаки и приводят к власти. Причём не только у нас, но и по всей планете. Разве что у китайцев пока не так. Понятно?
– Понятно, всё до банальности просто.
– Раз понятно, тогда вставай и собирайся. Пока мы болтали, все уже проснулись.
Через час Добран Глебыч с Гориславом уже запрягали тройку лошадей, а я, помогая им, никак не мог наглядеться на стать коней старейшины.
– Зачем тебе кони, Добран Глебыч? – спросил я его. – У тебя же и снегоходы, и трактор?
– Ничего ты не понимаешь, Ар! – улыбнулся он мне.
– Кони – это душа любого русского. Когда-то наш народ превратил дикого коня в домашнего. И он стал символом нашего северного солнца! И потом, общение с конем лечит человеческую душу. Кони не глупее собак, а может, и поумнее. Такова традиция! Мы держим лошадей для зимних и весенних праздников. И для навоза… Потому что лучше конского навоза нет на свете удобрения! Благодаря ему на наших полях и в огородах всё, как на дрожжах, и растёт.
– Неужели и на Новой земле лошадей разводили?
– На Матке у нас были олени. Их наши предки тоже одомашнили. Но олени не кони. Они глупее и не так красивы!
Когда тройка была готова, старейшина дал команду садиться. В доме за хозяина остался один Горислав. Он пожал мне на прощание руку и сказал, что всё нормально, это для него не наказание, а скорее честь. Вскоре вся наша праздничная команда уже сидела в роскошной северной кошевке. Впереди на лучке уселся старейшина, за ним его жёны, а сзади, на толстом ковре, в окружении четырёх молодых и красивых девушек оказался я. Одновременно зазвенели пять колокольчиков, и наша тройка понеслась по буранной дороге к зимнику. Когда мы, наконец, на него выехали, то я увидел, что за ними следом несутся шесть таких же, как наша, троек.
– Это наши, хуторские, – улыбнулась мне Милонежка.
– Здесь тоже традиция! Все за старейшиной, а он должен быть везде и во всём первым, – пояснила Светлена.
«Надо же, куда не кинь, везде невидимые рамки определенного поведения, – подумал я. – Буквально во всём приходится убеждаться, что северная община – это единый, хорошо отлаженный механизм. Потому она до сих пор и жива».
Прошло около часа, и я увидел, что наша тройка догоняет целый караван таких же троек.
