У. Г. Кришнамурти - Ошибка просветления
Есть ли запредельное? Изза того, что вам неинтересна повседневная жизнь и происходящее вокруг вас, вы изобрели то, что называется «запредельное» или «Бог», «Истина», «Реальность», «Брахман», «просветление», что угодно, и ищете это. Может и не быть никакого «запредельного». Ты ничего не знаешь о нем; все, что ты знаешь, тебе рассказали, все это знание, что у тебя есть о нем. И вот ты проецируешь это знание. То, что ты называешь «запредельным», создано знанием, которое у тебя есть об этом запредельном; и какое бы у тебя ни было знание о «запредельном», это именно то, что ты испытаешь. Знание создает переживаемый опыт, и затем этот опыт подкрепляет знание.
То, что ты знаешь, никогда не может быть запредельным. Все, что ты испытываешь, не является запредельным. Если есть нечто запредельное, то это движение «я» отсутствует. Отсутствие этого движения, вероятно, и есть запредельное, но ты никак не можешь испытать запредельное; это когда нет «тебя». Почему ты пытаешься испытать то, чего испытать невозможно?
Ты должен всегда узнавать то, на что ты смотришь, иначе тебя нет. Как только ты переводишь, появляется «ты». Ты смотришь на чтото и распознаешь это как сумку, красную сумку. Мысль вмешивается в ощущения, переводя их. Почему вмешивается мысль? И можешь ли ты с этим чтото сделать? Как только ты смотришь на вещь, в тебя проникает слово «сумка», или «скамейка», или «перила», «ступенька», «у человека, сидящего здесь, белые волосы». Это продолжается и продолжается. Если ты этого не делаешь, ты занят чемто еще: «Я опаздываю в офис». Ты либо думаешь о чемто, никак не связанном с тем, как в настоящий момент действуют сенсорные органы, или же ты смотришь и говоришь себе: «Это сумка, это красная сумка», и так далее и тому подобное – и это все. Слово «сумка» отделяет тебя от того, на что ты смотришь, таким образом, создавая «тебя», а иначе между ними нет никакого расстояния.
Каждый раз, когда рождается мысль, рождаешься ты. Когда исчезает мысль, исчезаешь и ты. Но это «ты» не позволяет мысли исчезнуть, а мышление дает непрерывность этому «тебе». На самом деле в тебе нет постоянной единицы, нет совокупности всех твоих мыслей и переживаний. Ты думаешь, что есть «ктото», кто думает твои мысли, «ктото», кто чувствует твои чувства, – но это иллюзия. Я могу говорить, что это иллюзия, но для тебя это не иллюзия.
Твои эмоции более сложны, но процесс тот же самый. Зачем тебе говорить себе, что ты зол, что ты завидуешь комуто или что тебя беспокоит секс? Я ничего не говорю об удовлетворении или неудовлетворении. В тебе есть ощущение, и ты говоришь, что ты подавлен или несчастен, или счастлив, что чувствуешь ревность, зависть или алчность. А это наклеивание ярлыков создает того, кто переводит эти ощущения. То, что ты зовешь «я», – это не что иное, как «красная сумка», «скамейка», «ступени», «перила», «лампочка», «злой», «счастливый», «ревнивый», что угодно. Ты подвергаешь свои мозговые клетки ненужной деятельности, заставляющей клетки памяти постоянно работать, уничтожая имеющуюся энергию. Это лишь изнашивает тебя.
Это наклеивание ярлыков необходимо, когда ты должен общаться с кемто или с самим собой. Но ты постоянно общаешься с самим собой. Зачем ты это делаешь? Единственное различие между тобой и человеком, который разговаривает вслух сам с собой, лишь в том, что ты не говоришь вслух. Когда ты начинаешь говорить вслух, тут же появляется психиатр. Этот парень, конечно же, делает то же самое, что и ты, все время общается с самим собой – «сумка», «красная сумка», «навязчивый», «маниакальный», «Эдипов комплекс», «жадный», «скамейка», «перила», «мартини». Потом он говорит, что с тобой чтото не так, кладет тебя на кушетку и хочет изменить тебя, помочь тебе.
Почему ты не можешь оставить ощущения в покое? Почему ты переводишь их? Ты делаешь это, потому что, если ты не общаешься с собой, тебя нет. Такая перспектива пугает «тебя».
Что бы ты ни испытывал – покой, блаженство, тишину, счастье, экстаз, радость, бог знает что еще, – все это будет старым, бывшим в употреблении, сэкондхенд. У тебя уже есть знание обо всех этих вещах. Тот факт, что ты в состоянии блаженства или в состоянии потрясающей тишины, означает, что ты уже знаешь о нем. Чтобы чтото испытать, ты должен знать об этом. В этом знании нет ничего чудесного или метафизического; «скамейка», «сумка», «красная сумка» – это и есть знание. Знание – это то, что ктото другой заложил в тебя, а он получил это еще от когото; оно не твое.
Можешь ты испытать такую простую вещь, как эта скамейка напротив тебя? Нет, ты испытываешь только знание, которое у тебя есть о ней. И это знание пришло из какойто внешней среды, и так всегда. Ты думаешь мыслями своего общества, чувствуешь чувствами своего общества и переживаешь переживаниями своего общества; нет никакого нового опыта.
Итак, все, что человек когдалибо думал или чувствовал, должно уйти из твоей системы. А ты – продукт всего этого знания – ничего больше.
Что такое мысль? Ты ничего о ней не знаешь; все, что ты знаешь о том, что зовешь «мыслью», тебе рассказали. Как ты можешь чтото делать с нею – формировать ее, контролировать, направлять или останавливать? Ты постоянно пытаешься чтото с ней сделать, потому что ктото сказал тебе, что ты должен поменять это или заменить то, придерживаться хороших, а не плохих мыслей. Мысли есть мысли; они ни хороши, ни плохи. До тех пор пока ты хочешь чтото сделать с тем, что есть, ты думаешь. Хотеть и думать – это не две разные вещи. Желание понять означает, что присутствует движение мысли. Ты добавляешь силы этому движению, придавая ему непрерывность.
Органы чувств функционируют в тебе неестественно, потому что ты хочешь использовать их, чтобы чтото получить. Почему ты должен чтото получить? Потому что ты хочешь, чтобы то, что ты зовешь собой, продолжалось. Ты защищаешь эту непрерывность. Мысль – это защитный механизм: он защищает «тебя» за счет чегото или когото еще. Все, порожденное мыслью, имеет разрушительную природу: в конце концов оно уничтожит вашего брата.
Именно повторяющийся механизм мысли изнашивает тебя. Так что же ты можешь сделать с этим? – это все, что ты можешь спросить. Это единственный вопрос, и любой ответ, данный мною или кемто другим, придает импульс этому движению мысли. Что ты можешь сделать с этим? Ничего. Она слишком сильна: ее движущей силе миллионы лет. Ты абсолютно бессилен, ты не можешь осознавать это бессилие.
Если ты практикуешь какуюнибудь систему контроля ума, автоматически присутствует «ты» и благодаря практике оно продолжает свое существование. Ты когданибудь медитировал, понастоящему, всерьез медитировал? Никто этого не делает. Если ты всерьез медитируешь, то загремишь в психушку. Ты не можешь практиковать и осознанность, пытаясь быть осознанным каждый момент твоей жизни. Ты не можешь осознавать; «ты» и осознанность не могут сосуществовать. Если бы ты смог быть в состоянии осознанности хотя бы одну секунду, один раз в жизни, непрерывность бы разорвалась, иллюзия структуры переживаний, «ты» разрушилось бы, и все попало бы в свой естественный ритм. В этом состоянии ты не знаешь, на что смотришь, – это осознанность. Если ты распознаешь, на что ты смотришь, там присутствуешь «ты», снова испытывая старое, то, что ты знаешь.
Я не знаю, что заставляет одного человека, а не другого, попасть в это состояние. Может быть, это записано в клетках. У него нет причины. Это не может быть усилием воли с твоей стороны; ты не можешь вызвать его. Ты не можешь ничего сделать. Можешь не доверять любому человеку, кто будет рассказывать тебе, как он попал в это состояние. Одно ты можешь знать точно: он сам не может этого знать и не может сообщить это тебе. В теле заложен пусковой механизм. Если случается так, что мысленная структура переживаний отпускает тебя, то другая сторона возьмет свое. Функционирование тела станет совершенно другим, без вмешательства мысли, за исключением тех ситуаций, когда необходимо общение с кемто. Тебе остается, как это говорится в боксе, «выбросить полотенце», признать себя побежденным, быть совершенно беспомощным. Никто не может помочь тебе, и сам ты не можешь.
Это состояние не в твоих интересах. Тебя интересует только продолжение. Ты хочешь продолжаться, возможно, на другом уровне, действовать в другом измерении, но ты хочешь какимто образом продолжаться. К этому страшно прикоснуться. Это ликвидирует то, что ты называешь собой, всего тебя – высшее «я», низшее «я», душу, атмана, сознание, подсознание – все это. Ты подходишь к чемуто, но потом говоришь: «Мне нужно время». Поэтому появляется садхана (вопрошание и религиозное стремление), и ты говоришь себе: «Завтра я пойму». Эта структура порождена временем и действует во времени, но не кончается со временем. Если ты не понимаешь сейчас, ты не поймешь никогда. Что тут понимать? Почему ты хочешь понять то, что я говорю? Ты не можешь понять того, что я говорю. С твоей стороны это тщетные усилия – пытаться соотнести описание того, как я функционирую, с тем, как функционируешь ты. Это нечто такое, чего нельзя передать. Да в этом и нет необходимости. Диалог невозможен. Когда нет «тебя», когда нет вопроса, остается понимание. С «тобой» покончено. «Ты» уйдешь. И никогда не станешь слушать, как ктото описывает свое состояние, и не будешь задавать вопросы о понимании.
