Элифас Леви - История магии. Обряды, ритуалы и таинства
В этих ошеломляющих фразах, взятых из латыни Патриция, воплощены тайны магнетизма и более глубоких вещей, которые оказались неспособными понять такие люди, как Дю Поте и Месмер. Мы видим здесь: а) совершенное описание Астрального Света, в том числе его свойства производить флюидические формы, отражающие язык и повторяющие голос; б) волю адепта, обозначенную образом ребенка, объезжающего белого коня, – эта символика встречается на древней карте Таро, сохранившейся в Национальной библиотеке; в) предупреждение об опасности галлюцинаций при ошибках в направлении магической работы; г) суть заклинаний, завершающихся упоминанием варварских имен и слов; д) магнетический инструмент «ромб»[38], сравнимый с детским волчком; е) описание магической практики, заключающейся в успокоении воображения и чувств до состояния полного сомнамбулизма и совершенной ясности[39].
Из данного откровения древности следует, что экстаз ясновидящего – это добровольное и немедленное приобщение души к всеобщему огню, вернее, к тому свету – преобладающему в образах, – который излучается, разговаривает и циркулирует по всем предметам и по всем сферам Вселенной. Это приобщение становится возможным благодаря работе воли, освобожденной от чувств и укрепленной в ходе ряда испытаний. Таково начало магического посвящения. Обретя навык прямого чтения в свете, адепт становится ясновидящим, прорицателем; тогда, установив взаимосвязь между этим светом и собственной волей, он обучается направлять свет, как лучник направляет наконечник стрелы. Он общается – мирно ли, в борьбе ли – с другими душами, он устанавливает связь на расстоянии с теми товарищами-адептами, что прежде были его наставниками; и, наконец, обучается ставить себе на службу ту силу, которая представлена небесным львом. Именно таково значение огромных ассирийских фигур, которые держат в руках покоренных львов. Еще Астральный Свет изображают в виде огромных сфинксов с телами львов и головами магов. Астральный Свет, если рассматривать его как инструмент, подчиняющийся магической силе, – это золотой меч Митры, используемый для принесения в жертву священного быка, это стрела Феба, пронзившая змея Питона.
Теперь давайте восстановим в воображении великие города Ассирии – Вавилон и Ниневию; представим гранитных колоссов на своих прежних местах, массивные храмы, подпираемые слонами и сфинксами; поднимем заново обелиски, с которых вниз смотрят, сверкая глазами и расправив крылья, драконы. Храмы и дворцы возвышаются над этими дивными колоннами. В них обитают недоступные глазу, но всегда явленные посредством своих чудес жрецы и цари как земные божества. Храм по воле жрецов окружен облаками или сиянием сверхъестественной яркости; днем он темен, а ночью – светится; лампы и факелы вспыхивают в нем сами по себе, изображения богов излучают свет, раздается гром. Горе тому нечестивцу, который навлечет на свою голову проклятие посвященных. Храмы защищают дворцы, а царские слуги сражаются за религию магов. Власть монарха освящена, он – земной бог. Люди простираются ниц, когда он проходит мимо, а любой, кому вздумается по собственной воле переступить порог дворца, тотчас умрет, сраженный невидимой рукой, безо всякого вмешательства меча или молота, как будто стрела, пущенная с неба, попала ему в сердце. Какая религия и какая власть! Как могучи тени Нимрода, Бела и Семирамиды! Невозможно превзойти величие этих почти сказочных городов, где царили столь могучие династии – эти столицы великанов, магов, личностей, определяемых традицией как ангелы и до сих пор именуемых сынами Господними или князьями небесными! Какие таинства спят в усыпальницах древних народов? Мы похожи на детей, когда превозносим свои достижения, просвещение и прогресс, забыв об этих потрясающих памятниках.
В своем труде, посвященном Магии[40], месье Дю Поте с некоторой нерешительностью допускает, что живое существо можно ошеломить с помощью тока магнетического флюида. Астральный Свет в целом, стихию электричества и молний, можно предоставить в распоряжение человеческой воли. Что же надо сделать, чтобы обрести эту замечательную силу? Заратустра сказал нам: мы должны понять те таинственные законы равновесия, с помощью которых даже силы зла можно поставить на службу добру. Мы должны очистить организм через священные испытания, победить призраки галлюцинаций и овладеть светом физически, как это сделал Иаков в своей борьбе с ангелом. Мы должны усмирить тех фантастических псов, что лают в мире снов. Как сказано в «Пророчествах», мы должны услышать, что говорит нам свет. Тогда мы станем его хозяевами и сможем его направлять, как это делал Нума, против врагов Святых Таинств. Но если не обладать совершенной чистотой или находиться под властью животных страстей, которым мы все подвержены в этой жизни, то огонь может одолеть нас, и мы падем, как Тулл Гостилий, жертвами змея, которого сами выпустили.
Не по законам Природы это, чтобы человека растерзали дикие звери. Господь даровал ему силу сопротивления; глаза человека могут завораживать зверей, голос – усмирять, жест руки – останавливать. Мы знаем, и это факт, что самые дикие животные успокаиваются от пристального взгляда человека и заметно вздрагивают при звуках человеческого голоса. Это объясняется тем, что их парализуют проекции Астрального Света. Когда Даниила обвинили в мошенничестве и ложной Магии, царь Вавилона решил подвергнуть как его самого, так и его обвинителей испытанию львами. Подобные звери нападают только на тех, кто их боится или кого боятся сами. Известно ведь, что тигр отступает перед магнетическим взглядом смелого человека, пусть тот и безоружен.
Маги использовали эту силу, и ассирийские цари держали в садах покорных тигров, леопардов и львов; кроме того, эти животные содержались и в подвалах храмов – с их помощью испытывали кандидатов на посвящение. Доказательством тому символические барельефы, изображающие, как человек и зверь меряются силой и как адепт в облачении священника управляет животным с помощью взгляда и останавливает его мановением руки. Когда таких зверей изображают в одной из форм, приписываемых сфинксу, они, вне всяких сомнений, являются символами, но в остальных вариантах действительно подразумеваются дикие звери, и тогда на изображениях мы видим зафиксированные истории реального околдовывания зверей.
Магия – это наука; злоупотребить ею – значит утратить ее, а заодно и разрушить самого себя. Цари и жрецы Ассирии вознеслись слишком высоко, чтобы на их месте можно было пренебрегать этой опасностью, – но гордыня обуяла их, и в результате они пали. Правлению Семирамиды и Нина предшествовала великая магическая эпоха Халдеи. В эту эпоху религия уже начала материализовываться, наступало господство идолопоклонства. На смену культу небесной Афродиты пришел культ Астарты, и цари стали присваивать божественные атрибуты под именами Ваала и Бела. Семирамида подчинила религию политике и завоевательным интересам, она заменила древние таинственные храмы новыми, хвастливыми и непродуманными монументами. Но, несмотря на это, сама магическая идея продолжала преобладать в искусстве и науке, и на постройках той эпохи лежит печать неподдельной мощи и величия. Дворец Семирамиды представлял собой архитектурное воплощение учения Заратустры, и мы еще вернемся к нему при толковании символики семи древних чудес света.
Попытавшись материализовать свою власть, жречество отошло в империи на второй план; а падение одной силы не могло не привести и к падению второй, что и произошло при развращенном Сарданапале. Этот царь, погрязнув в роскоши и праздности, низвел науку магов до уровня своей куртизанки. К чему чудеса, которые не могут усладить правителя? Давайте-ка, волшебники, займитесь выращиванием роз зимой, удвоением сладости вина, сделайте-ка так, чтобы красотки светились не хуже божеств! Маги повиновались, а царь все не трезвел. Вдруг оказалось, что началась война и враг уже на пути ко дворцу. Однако для самого Сарданапала это ничего не значило. Война – это разрушения, рабство и смерть, но смерти Сарданапал не боялся, считая ее погружением в вечный сон, а тайны избежания рабства и служения были ему известны. Вот наступил последний вечер; завоеватель уже стоит на пороге, и город долго не выстоит – утром Ассирийского царства уже не станет. Дворец Сарданапала сверкал так ярко, что освещал весь запуганный город. Царь устроил последнюю оргию посреди куч дорогих яств, драгоценностей и золотых сосудов, в окружении своих женщин, фаворитов, приспешников и жалких жрецов. Воздух был переполнен пьяными воплями, музыкой тысячи инструментов, ревом ручных львов. Дым курящихся благовоний окутывал весь дворец густым облаком. Но вот уже языки пламени проникают сквозь кедровые доски, вот уже песни прервались, сменившись криками ужаса и предсмертными стонами. В руках выродившихся адептов Магия не смогла спасти империю Нина – их хватило лишь на то, чтобы из последних сил напрячься и навсегда оставить в истории память об этом грандиозном самоубийстве. Полыхнула яркая вспышка, какой никогда не видела вавилонская ночь, землю потряс грохот всех громов мира, и стены города рухнули. И затем спустилась еще более темная ночь; дворец Сарданапала растаял, и с наступлением утра завоеватель не нашел там ни тела царя, ни единого следа дворцовой роскоши.
