Лада Виольева - Чтобы дом был родным
В настоящее время профессор практически здоров. Посещает русский православный старообрядческий храм в Анн-Арборе. Ведет активный образ жизни, занимается спортом. Каждый уикенд выезжает с семьей на природу.
Но не только опасная профессия ученого, но и сам человек способен исказить естественное, данное ему от Бога, цельное восприятие мира и тем самым очень сильно навредить себе.
Припоминается такой случай. Молодая женщина два года пролежала практически неподвижно, разбитая параличом. Она лечилась в больнице, долго. Там ей давали сильнодействующие препараты – по несколько уколов в день, проводили болезненные процедуры. Но все оказалось безрезультатно. Никакого улучшения не произошло. Медики на полгода отпустили ее домой затем, чтобы в будущем снова подвергнуть тем же методам лечения. Иного выхода в сложившейся ситуации они не видели. Но бывшая спортсменка не могла смириться с подобной перспективой. Она стала искать путь к здоровью и таким образом познакомилась с Традицией.
После беседы с нею выяснилось, что ее восприятие мира пребывает в застойном состоянии. Отношения с близкими зашли в тупик. А сама она вот уже много лет чувствует себя в семье в полной изоляции. Одинокой и никому, как она в том себя убедила, не нужной. Для специалиста диагноз был налицо. И лечение принесло быстрый эффект. Через неделю (!) проведенного по традиционному методу курса исцеления, женщина сама пешком пришла в больницу. Чем, конечно, очень удивила своего лечащего врача.
Восстановилась не только двигательная способность организма этой женщины, но и ее отношения с семьей стали по-настоящему родственными.
Итак, обладатель цельной системы убеждений обладает и крепким здоровьем. Но где же взять целостное мировоззрение в нашем современном мире? А далеко ходить не надо. Оно рядом – здесь, на нашей земле. Наше русское Православие, что древнее (Правь славили), что современное. Исконная русская Традиция здоровья духовного и телесного. Истина, испытанная тысячелетиями.
Могут спросить: исходя из вышесказанного, самыми здоровыми должны быть православные священнослужители, так как они каждый день произносят истину, проверенную веками. А так ли оно на практике? Ответим. На практике оно именно так и есть, если отбросить навязанный СМИ негатив, а посмотреть собственными глазами. Нам вот довелось Божьей милостью поездить по стране немало, бывать и в крупных городах и в отдаленной глубинке. Повсюду мы встречали подтверждения древней максимы. Есть Бог – есть и здоровье. Особенно взаимосвязь цельного Богомировоззрения и физической выносливости заметна в суровых условиях Севера.
Яркий тому пример отец Виктор – настоятель новосибирского храма Покрова Пресвятой Богородицы. Он был участником Международной Антарктической экспедиции 1999/2000 года. Он прошел вместе с профессионалами-полярниками весь путь до полюса. Затем при полном священническом облачении нес на себе тяжелый в два человеческих роста деревянный крест. И сам же водрузил его на Южном полюсе. Это был не первый его подвиг. Годом раньше этот же батюшка водрузил православный крест на Северном полюсе, куда для этого спрыгнул на парашюте! Все это он делал только по Воле Божьей, без специальной тренировки. Вот такое отменное здоровье у немолодого уже священнослужителя.
А вот еще яркий пример. Праведник протопоп Аввакум, почитаемый всеми последователями старого обряда, «ревнителями древлего благочестия». В житии он описывает случай, произошедший с ним в родном селе. «Пришли в село мое скоморохи с бубнами и домбрами и с плясовыми медведями. И я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их. И ухари и бубны отобрал един у многих. И медведей двух крупных отнял. Одного зашиб случайно (о чем сильно потом сокрушался), а другой в поле убежал…» Такая вот сила была у сельского батюшки. Причем повествует он об этом как о само собой разумеющемся, мол, подумаешь, два «великих медведя», пустяки.
А вот святые христианские бывают иногда подвержены болезням. И некоторые – весьма тяжелым. Святой Серафим Вырицкий (1865—1949), например, всю жизнь отличался очень плохим здоровьем. Поэтому и не был расстрелян «за религиозную пропаганду» в годы «борьбы с поповщиной». Ликвидаторы из ЧК презрительно говорили: «этот завтра же сам подохнет». Но старец отошел к Богу только после того, как увидел победу России во второй мировой войне. Он прозревал «нашествие супостата» и с 1935 года молился о спасении России, ночами стоя на коленях на камне. И он же исцелил многих, и говорил при этом: «для Господа неизлечимых болезней не бывает». Но почему же тогда святой Серафим сам, при этом, оставался больным?
Ответ содержит, возможно, одна история из весьма далекого прошлого. Ее рассказывает старинная монастырская летопись – Киево-Печерский Патерик12.
Во времена Мономаха иночествовал в Печерах целитель именем Агапит. Какого ему больного ни принесут – пищей от монашеского стола накормит, святой водою напоит – и человек здоров. При Мономахе же, Владимире Всеволодовиче, великом князе, состоял иностранный лекарь. Принадлежал он к армянской школе. Славился тем, что, единожды взглянув на безнадежно больного – тотчас безошибочно называл ему дату смерти.
И вот однажды напала на великого князя хворь. И армянин лечил Мономаха тщательно по всем правилам науки… но без какого-либо успеха. Тогда посылает Владимир Всеволодович в Печеры к иноку. Тот, даже и не взглянув на князя (обет у него такой был – не переступать черты монастырских стен), передает ему с посланными отвар. Великий князь испивает – и делается здоров. Лекарю своему монаха этого в пример ставит.
Армянин бесится:
– Не мог этот суевер темный прописать правильное лекарство, если он больного даже не видел! Это не его – мои снадобья, наконец, подействовали.
Но не особенная была вера его речам. А тут еще предсказал он очередному безнадежному дату смерти. Родные сего боярина – помня, как обернулось дело с болезнью княжьей – несут сего к Агапиту. «Темный суевер» пользует боярина святой водой и просфорой. И не является к тому смерть в назначенный срок. А после боярин и вообще здоров.
Ну, ты у меня погоди! – думает армянин, Сальери времен государей Киевских… И подворачивается случай. Владимир Всеволодович, однажды, на княжьем суде приказывает:
– Голову преступнику с плеч!
Лекарь шепчет:
– Не голову, повелитель. Но прикажи поднести ему такого-то и такого-то яду. До завтра не доживет.
– А зачем тянуть? Да и человек будет мучиться понапрасну.
– Не понапрасну, княже. Вели сего испившего яду доставить к темному суеверу. Ежели он и вправду властен отвращать смерть – пусть-ка и на этот раз отвратит!
Принесли. Взглянул Агапит в глаза принимающего смертные муки. Слово ему говорил такое:
– Возрадуйся. Теперешними мучениями довольно уже ты стал наказан за грех. Поэтому Господь избавит тебя от смерти.
– Но как же? Ведь яд смертелен.
– Увидишь как.
И Агапит приказал принести ему точно такого яду. И выпил на глазах у отравленного. Затем же подал ему отвар, которого и сам выпил. И – помолился Богу. И оба остались живы.
Но лекарь отказался поверить! Кричал, что от этого яда противоядия просто нет. Отраву, значит, специально приготовили плохо, чтобы возвеличить этого темного монаха. Его же – настоящего лекаря, солнце истиной медицины – унизить. И с этого дня он имени Агапита слышать просто не мог.
Однажды – «уязвляемый стрелой зависти», говорит отечник – сорвался лекарь и поехал в Печеры. Разоблачать шарлатана. Приехал, и что же видит? К великому его злорадству, непревзойденный целитель Агапит – сам лежит болен! Тут приосанился армянин и произнес назидательную речь:
– Горе-целитель темный! Ты и самого-то себя исцелить не можешь. Где уж таким, как ты, за лечение других браться. Так слушай же настоящего ученого: болен ты такой-то и такой-то болезнью. И вот тебе приговор: солнце не успеет взойти три раза, как ты умрешь!
Монах улыбнулся ему со своего одра и сказал:
– Чтобы уврачевать гордыню твою, добрый человек, Всевышний мне подает, недостойному, не только эти три дня, но также еще три месяца земной жизни.
На это лекарь много смеялся, хорошо зная, сколь быстро и неотвратимо протекает к смерти определенный им у Агапита недуг. На том они и расстались.
И часто посылал княжий лекарь узнать: не пришла ли смерть? Но не было ее в Печерах через три дня. Ни через три недели. Ни даже через три месяца. И только – точно по своему слову: три месяца и три дня – преставился Агапит.
А на девятый день по преставлении в Печеры явился лекарь. И был тихий, задумчивый. Отправился к самому настоятелю, Антонию Великому, и вот что ему поведал.
