Пауло Коэльо - Валькирии
Возможно, она совершила большую ошибку, но теперь было слишком поздно. Правда, Крис пришла сюда потому, что сделать это ей велел ангел. Ангел-хранитель сообщил ей, что Пауло потребуется ее присутствие.
«Нет, это не ошибка. Ангел настаивал на том, чтобы я была здесь», — подумала она.
Да, она вступила в контакт со своим ангелом! Но об этом пока никто не знал, даже Пауло.
У нее начала кружиться голова; можно не сомневаться: скоро она потеряет сознание. Но она должна вытерпеть все до конца — дело было уже не в том, чтобы всегда следовать за мужем, не в приказе ангела и не в ревности. Тут была задета ее женская гордость — в противостоянии с другой женщиной.
— Надень очки, — посоветовала Валгалла. — Ослепнешь.
— Ты же без очков, — ответила Крис — И не боишься.
Валгалла сделала знак рукой — и ослепительный свет внезапно нестерпимо усилился.
Держа в руках металлическую сбрую, валькирии направляли солнечные зайчики прямо в глаза Крис. Сверкающий полукруг ослепил ее, она нахмурилась, но продолжала смотреть на Валгаллу. Вдруг все поплыло у нее перед глазами. Силуэт Валгаллы стал расти, а сознание — меркнуть. Крис почувствовала, что падает, — и в этот момент ее подхватили руки в кожаных перчатках.
Пауло видел, как Валгалла подхватила падающую Крис. Всего этого можно было избежать. Он мог проявить больше настойчивости и уговорить жену остаться в гостинице — что бы она себе ни воображала. С того момента как Пауло увидел брошь Валгаллы, он знал, откуда берут свое начало обычаи валькирий.
Они тоже видели его кольцо — и знали, что он уже выдержал множество испытаний. Знали, что его трудно будет испугать. Но они должны были любым способом испытать силу характера любого новичка, входящего в их сообщество. Даже если этот новичок — его жена.
При этом они не имели права препятствовать — ни Крис, ни кому-либо еще — узнать желаемое, получить от них знания. Потому что дали обет — все тайное должно стать явным. Крис проходила проверку на наличие мужества — первого из тех главных качеств, которыми должны обладать люди, вставшие на духовный путь.
Валькирия обернулась к Пауло:
— Помоги.
Пауло подхватил жену, они вдвоем отнесли Крис в машину и уложили на заднее сиденье.
— Не бойся, она скоро очнется. Правда, с сильной головной болью.
Пауло не боялся. Он гордился своей женой.
Валгалла направилась к своей лошади и вскоре вернулась к машине с фляжкой; Пауло заметил, что она успела надеть темные очки. Видимо, силы у самой валькирии тоже были на исходе.
Валгалла смочила Крис лоб, запястья и виски. Та открыла глаза, поморгала и села.
— Разорвать договор, — произнесла она, глядя на валькирию.
— Интересная ты женщина, — ответила и, проведя рукой по ее лицу. — Надень очки.
Потом она так же ласково погладила Крис по голове. И хотя обе теперь были в черных очках, Пауло знал, что они продолжают смотреть друг другу в глаза.
Они подошли к странной решетчатой двери в скале.
Валгалла обернулась к остальным валькириям:
— Во имя любви. Во имя победы. И во имя славы Господней.
Тем же девизом пользовался Ж. Так говорят те, кто знается с ангелами.
Лошади, до той минуты стоявшие неподвижно, словно ожили. Валькирии, лихо погарцевав, как днем раньше у придорожного кафе, помчались прочь и через несколько минут скрылись за горой.
Валгалла повернулась к Крис и Пауло.
— Давайте войдем, — сказала она. Это была не совсем обычная дверь — только решетка с табличкой, которая гласила:
ОСТОРОЖНО!
ВХОД ВОСПРЕЩЕН ФЕДЕРАЛЬНЫМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ
НАРУШИТЕЛИ ПОНЕСУТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ЗАКОНУ
— Не верьте этой надписи, — сказала валькирия. — Не станут они тратить силы на охрану этой норы.
Это была старая заброшенная шахта. Валгалла зажгла маленький светильник и осторожно, чтобы не стукнуться головой о низкие крепежные балки, пошла вперед. Пауло заметил, что деревянный настил кое-где провалился. Идти по нему, вероятно, было опасно, но думать об этом сейчас не приходилось.
Чем глубже они спускались, тем ниже опускалась температура, и наконец наступила приятная прохлада. Пауло тревожила мысль, хватит ли им воздуха, но Валгалла двигалась так уверенно, словно знала это место очень хорошо, — значит, она была здесь много раз и с ней ничего не случилось. И об этом тоже думать было не время.
Они шли так минут десять, и наконец валькирия остановилась. Жестом она предложила им сесть. Они уселись кружком на полу штольни, а в центр поставили светильник.
— Ангелы… — произнесла Валгалла. — Ангелов может увидеть лишь тот, кто принял свет. Тот, кто разорвал договор с тьмой.
— У меня нет договора с тьмой, — ответил Пауло. — Договор был. Но я уже разорвал его.
— Я говорю не о договоре с Люцифером, или сатаной, или… — она начала перечислять имена демонов, и выражение лица ее было странным.
— Не произноси эти имена, — перебил Пауло. — Бог — в слове, и дьявол тоже.
— Похоже, ты хорошо усвоил урок, — рассмеялась валькирия. — Теперь тебе нужно разорвать договор.
— У меня нет договоров со злом, — повторил Пауло.
— Я имею в виду твой договор поражения.
Он вспомнил слова Ж.: люди уничтожают то, что сильнее всего любят. Но Ж. не упоминал ни о каких соглашениях; он знал Пауло достаточно давно и мог быть уверен: договор со злом его ученик разорвал уже давно. Тишина в шахте была страшнее безмолвия пустыни. Не слышалось ни звука — только голос Валгаллы, зазвучавший с какими-то неожиданными интонациями.
— У нас есть договор, — настойчиво повторила она, — у тебя и у меня: не побеждать, когда есть возможность победить.
— Никогда я не заключал такого договора, — в третий раз сказал Пауло.
— Такой договор заключает каждый. В определенный момент жизни все мы вступаем в подобные соглашения. Вот почему в воротах рая стоит ангел с огненным мечом. Чтобы пускать туда только тех, кто разорвал такой договор.
«Да, она права, — подумала Крис. — Наверное, каждый заключает такой договор».
— Как по-твоему, я привлекательна? — вновь сменив тон, спросила Валгалла.
— Да, ты красивая женщина, — ответил Пауло.
— Однажды, еще в подростковом возрасте, я увидела, как плачет моя лучшая подруга. Мы с ней были неразлучны, обожали друг друга, и я, конечно, спросила, что случилось. Она не хотела говорить, но я настаивала, и подруга в конце концов призналась, что ее парень влюбился в меня. В тот день, сама того не подозревая, я и заключила такой договор. Сама не понимая, почему, я начала толстеть, перестала следить за собой, стала непривлекательной. Все потому, что я подсознательно начала считать свою красоту проклятьем: ведь она причинила боль моей лучшей подруге. Довольно скоро, — продолжала валькирия, — я перестала видеть в жизни какой-либо смысл, стала сама себе безразлична. Дошло до того, что жизнь стала казаться мне невыносимой: я подумывала о том, чтобы умереть. Как видишь, — рассмеялась Валгалла, — я разорвала договор.
— Да, верно, — ответил Пауло.
— Да, это правда, — подтвердила Крис — Ты очень красивая.
— Мы сейчас в самом центре горы, — продолжала Валгалла. — Снаружи сияет солнце, а здесь сплошная темень. Но здесь прохладно, можно даже спать и ни о чем не беспокоиться. Это — тьма договора.
Она подняла руку к застежке-молнии на своей кожаной куртке.
— Порви этот договор, — произнесла она. — Во имя славы Господней. Во имя любви. И во имя победы.
Валгалла медленно расстегнула «молнию». Под курткой у нее не было никакой другой одежды.
Между обнаженными грудями в свете фонаря поблескивал медальон.
— Возьми его, — сказала валькирия.
Пауло взял в руки медальон: на нем был изображен архангел Михаил.
— Сними его с меня.
Пауло снял медальон и продолжал держать его перед собой в руках.
— Возьмитесь за него оба.
— Я не хочу видеть своего ангела! — вдруг вырвалось у Крис. — Мне это не нужно. Мне хватит разговора.
Пауло не стал протягивать ей медальон.
— Я говорила со своим ангелом, — уже спокойнее продолжала Крис. — Я знаю, что могу это делать, и мне вполне достаточно.
Пауло не поверил ее словам, но Валгалла знала, что это правда. Она прочла это по глазам Крис, когда они стояли перед входом в шахту. Она узнала и то, что это ангел велел Крис прийти сюда с мужем. Тем не менее проверку на храбрость устроить нужно было. Так предписывала Традиция.
— Ладно, — произнесла валькирия и быстрым движением погасила светильник.
Воцарилась полная темнота.
— Надень шнурок себе на шею, — сказала она Пауло. — Сложи руки как для молитвы и держи медальон в ладонях.
Пауло сделал, как она сказала. Ему было не по себе в полной темноте; он начал вспоминать события, которые предпочел бы забыть навсегда.
