Ричард Дейч - Ключи от рая
— Нет, этот меня полностью устраивает. И у меня неплохо получается.
Розенфельд, судя по всему, так не считал.
— У вас есть какие-нибудь другие навыки?
— Ничего такого, что не противоречило бы закону, — усмехнулся Майкл.
— Ничего такого, что не противоречило бы за кону? — Розенфельд остановился в дверях и рассмеялся. — Мне это по душе. Надеюсь, к концу недели видеомагнитофон будет в порядке. — Взяв жену под руку, он вышел из магазина, повторяя со смехом: — Ничего такого, что не противоречило бы закону.
Его красавица жена, обернувшись, наградила Майкла улыбкой. Не удержавшись, Майкл улыбнулся в ответ: это была нормальная мужская реакция на заигрывание.
Столкнувшись с выходящими Розенфельдами, в магазинчик вошла Мэри, все еще в железнодорожной фуражке.
— Благодарные клиенты? — с издевкой спросила она.
— А? Нет-нет. Недовольные, немного заносчивые. Мэри обвила ему шею.
— А что, если я скажу, что я тоже недовольная, заносчивая клиентка?
— В этом случае мне придется проверить всю твою систему, — Майкл говорил, тщательно и осторожно подбирая слова, — разобрать ее на отдельные детали, все внимательно осмотреть, используя лучший инструмент. Но самое главное, позаботиться о том, чтобы ты уходила от меня полностью удовлетворенной и стала постоянной клиенткой.
— Фуражку можно не снимать?
— Сейчас посмотрим.
Майкл крепко поцеловал жену, не устояв перед соблазном. Определенно, в их взаимоотношениях не было места ревности. Когда поцелуй плавно сошел на нет, Майкл, запоздало спохватившись, взглянул на часы.
— А разве ты не должна быть в школе?
* * *Майкл несся через центр города, сжимая рулевое колесо так, что побелели костяшки пальцев. Мэри сидела рядом, спокойно сложив руки на коленях.
— Как ты могла скрывать это от меня?
— Ничего я от тебя не скрывала, Майкл. Просто не хотела напрасно тебя беспокоить.
— И что тебе ответили?
— Скоро сообщат о результатах анализов.
— И ты называешь это «напрасно беспокоить»? Каких еще анализов?
Отвернувшись к окну, Мэри слышала в голосе Майкла страх.
— Мэри, что это за анализы? Она собралась с духом.
— Проблемы с яичниками.
Майкл еще крепче стиснул руль, силясь сделать вдох. Он не повернулся к Мэри, боясь, что это каким-то образом сделает кошмары явью.
— Милый, я уверена, ничего страшного нет. Слушай, я не собираюсь умирать…
Это сказал врач? Я не могу поверить, что ты сдала анализы и ни словом не обмолвилась.
Мэри сохраняла спокойствие, оставаясь оптимисткой: все будет хорошо, она в этом уверена. Эти слова она твердила как заклинание.
— Эй, посмотри на меня. — Она ласково прикоснулась к щеке Майкла. — Дорогой, я никуда не ухожу. Мы только что наладили нашу жизнь. Если бы я не беспокоилась…
* * *— Думаю, это излечимо, — сообщил врач.
Майкл не переставал гладить Мэри спину, успокаивая не столько ее, сколько себя самого. Доктор Райнхарт перешел на отеческий тон:
— Мы это обязательно вылечим. Вероятность успеха очень высока, а в вашем случае болезнь еще не распространилась за пределы яичников.
Супруги Сент-Пьер сидели в его кабинете — типичное помещение: стерильная чистота, дубовый письменный стол, два стула для посетителей, на стене фотография в рамке — супруга Райнхарта и двое детей. Доктор Филлип Райнхарт, сорока пяти лет, с редеющими, седыми на висках волосами, стоял перед своим столом. Он всегда считал чересчур официальным обсуждать здоровье своих клиентов сидя, словно обычные деловые вопросы. Майкл и Мэри Сент-Пьер изо всех сил бодрились друг перед другом, но Райнхарт видел их насквозь. Ему слишком часто приходилось сталкиваться с этим: страшная болезнь, пожирающая не только плоть человека, но и его душу, приносящая опустошение, заражающая всех близких безотчетным ужасом.
— Понимаю, как вам тяжело…
— Что насчет детей? — отрешенным голосом спросила Мэри.
Райнхарт покачал головой.
— Поражены оба яичника. — Он сделал глубокий вдох. — Их придется удалить. — В его работе именно это было самым трудным, причиной многих бессонных ночей. — Я очень сожалею.
Мэри накрыла ладонью руку мужа, а тот продолжал гладить ее плечо. Оба старались избегать встречи взглядами, ибо это обязательно разбило бы то хрупкое самообладание, которое у них оставалось.
— Это лечение… сколько… сколько оно будет… — Майкл так и не смог закончить свой вопрос.
— Можете не беспокоиться. Все покроет страховка.
— Сколько? — настаивал Майкл, боясь услышать ответ.
— У вашей супруги раковая опухоль в продвинутой стадии. Лечение может стоить от двухсот пятидесяти тысяч и больше, в зависимости от прописанного режима. Не беспокойтесь. Ничего экспериментального не будет. И все стадии покроет страховка. — Райнхарт остановился, подчеркивая свою убежденность в благоприятном исходе. — Уверяю вас, в нашей клинике первоклассное онкологическое отделение.
Стены тесного помещения давили на Майкла. За всю свою жизнь ему еще не приходилось ощущать себя таким слабым, таким беспомощным, как сейчас. Он чувствовал себя палачом, который не хочет включать рубильник электрического стула, но бессилен спасти жизнь осужденного.
— У нас нет страховки, — наконец прошептал Майкл, словно оглашая смертный приговор.
Это происходит слишком часто — люди живут, не думая о завтрашнем дне. Райнхарт входил в число врачей, выступающих за обязательное государственное медицинское страхование всех граждан Соединенных Штатов, однако это была лишь мечта. Слишком невыгодное предприятие, чтобы им заниматься. Он повернулся к Мэри.
— А как же школа? Там должна быть великолепная страховая программа.
— Я проработала на новом месте всего два месяца. А для того, чтобы попасть под действие страховки, нужно девяносто дней, — ответила Мэри.
В ее глазах погасла надежда.
— Понятно.
Райнхарт медленно выдохнул. Он бы с радостью предоставил свои услуги бесплатно, но нельзя забывать о стоимости операции, нахождения в больнице, радиационной и химиотерапии — клиника ведь не благотворительная организация. Медицина является доходным бизнесом, клиника живет в рамках бюджета и отвечает перед своими акционерами. Теперь в медицине главное — не здоровье больного; целью медицинского обслуживания является процент прибыли. Внезапно доктор Райнхарт проникся ненавистью к своей работе.
Он выпрямился и произнес решительным топом:
— Ну, Мэри, нам с вами надо провести анализ крови, чтобы определить курс лечения. Майкл, почему бы вам не переговорить со своим банком? Я буду рад помочь вам подготовить необходимые бумаги — не сомневаюсь, вы что-нибудь придумаете.
Ошеломленный, Майкл молчал.
ГЛАВА 5
Пройдя через вращающиеся двери огромного парадного подъезда Первого банка Вайром-Хиллз, Майкл тотчас: же ощутил себя карликом в огромной пещере, обрамленной высокими мраморными колоннами. Вокруг деловито сновали люди, а он, одетый в свой единственный костюм, стоял на месте, совсем растерявшись. Майкл опоздал на пять минут к назначенному времени, и его заставили прождать еще вдвое дольше, пока наконец угрюмый сотрудник, банка не предложил ему жестом кресло.
Керри Зейц, вице-президент банка, облаченный в безупречный костюм-тройку, поджав губы, внимательно научил бумаги Майкла. Его лицо оставалось непроницаемым. За те пятнадцать минут, в течение которых он исследовал жизнь потенциального клиента по сведениям из всевозможных источников: кредитно-финансовых ведомств, автомобильной инспекции, федеральной исправительной системы, — с его уст не сорвалось ни звука. Утопая в огромном кресле, Майкл чувствовал себя ребенком, пытаясь произвести надлежащее впечатление и не выдать своего отчаяния.
Наконец Зейц поднял взгляд. Пригладив ладонью безупречно уложенные волосы, он самым холодным тоном, какой когда-либо доводилось слышать Майклу, произнес:
— Нет. Сожалею.
— Что, простите?
— Мы ничем не можем вам помочь.
Зейц небрежно отбросил заявление в сторону.
— Но вы же по задали мне ни одного вопроса!
— Я ознакомился с вашим заявлением. Для того чтобы выдать кредит, нам требуются гарантии.
Он уже занялся другим документом.
— Моим обеспечением является мое дело, — возразил Майкл, видя насквозь эту осторожную трусливую душонку.
Ваше прошлое, — слова были произнесены ледяным томом, — мягко скажем, делает невозможным дальнейшие разговоры о кредите, мистер Сент-Пьер.
— Согласен, у меня в жизни были кое-какие ошибки. Совершенно верно.
— По это ведь никак не помешало мне открыть в вашем папке счет.
Держать ваши деньги и давать вам деньги в долг — это две совершенно разные вещи.
