Иоанн Блаженный (Береславский) - 300-летняя Брачная ночь Атлантиды
Во сне у источника Пирены ему является Афина Паллада. У нее в руках золотая уздечка. Проснувшись, Беллерофонт видит рядом с собой золотую уздечку, понимая, что это помощь свыше. Горячо возблагодарил Беллерофонт Всевышнего. Теперь Химера обречена, а герой готов совершить великий подвиг.
Накинутая золотая уздечка, укрощающая Пегаса — что это? Любовь к Всевышнему, восьмая ступень атлантической лестницы обожения. Пегас покоряется тому, кто девственно влюблен в Всевышнего! Тому дает он вдохновение веры. Тот же, кто ищет только вдохновения муз — прославлять себя, природу, ближнего — довольствуется источниками. Приходит он испить из холодных и горячих источников, исполняется поэтического духа, но обуздать Пегаса не может.
Афина Паллада (Премудрость Божия) бросает с неба жемчужину Грааля — любовь к Всевышнему, священнотеогамию. Эта теогамическая жемчужина и именуется в Атлантиде золотой уздечкой.
…Беллерофонт мгновенно вскочил на Пегаса, набросил ему на голову золотую уздечку, и огнекрылый конь вознес его на небеса. Долго летел он быстрее ветра по просторам неба, но золотая уздечка делала свое дело. Не смог Пегас сбросить нашего героя, после чего смирился и верно служил ему.
Беллерофонт не сводил глаз со своего прекрасного коня. Сколь поразителен был взор его очей, какая царственная поступь, какая мудрость в каждом движении и жесте! Какая красота, несокрушимый дух, какое вдохновение истины! Как рыцарь со своим Божественным Возлюбленным Христом, Пегас сливался в одно со своим наездником, и вдвоем они становились абсолютно непобедимы.
Постиг Беллерофонт высочайшее вдохновение веры, доступное Исайям, Златоустам, Симеонам Новым Богословам. Как из рога изобилия исходили от него изречения Святого Духа. И исполнился великим праведным гневом Беллерофонт на Химеру римскую, Ехидну московскую, на Тифона фундаменталистского.
Как только слился в одно на небесах Беллерофонт с Пегасом, быстро помчался он к горам Ликии. Химера почуяла близкий конец и взвыла от ярости: кто посмел нарушить ее покой? Не столько меч Беллерофонта, сколько могучее дыхание ноздрей Пегаса насторожило ее, и чудовище выползло из своей темной пещеры.
Огонь от трех пастей заволок дымом все кругом (дым инквизиции, дымы их химерических вероучений, преемств, катехезисов — дымы от трех огненных пастей). Злодейка думала, герой задохнется в клубах дыма. Но высоко взлетел Пегас с Беллерофонтом и спас своего героя.
С высокого неба мечет смертоносные стрелы обличений Беллерофонт в Химеру. Обличает чудовище во всех его злодеяниях, предъявляя счеты за убитых ею богов, за закрытое небо, за распечатанные врата сатаны, за мафию, за педофилию, за всеобщий разврат. За материализм, мамону, растление и близкую гибель мира.
Никто не смел с такой силой обличать это грозное чудовище! Химера в ярости забилась о скалы. Вот она ударяет о них копытами, высекая огонь, и скалы рушатся одна за другой… Неистовая, ярая, носится она по горам, пожигая все кругом.
Но не отпускает чудовище Беллерофонт. На злобную ярость подыхающего чудища великолепный Пегас отвечает еще большим праведным гневом. Раздуваются его ноздри… О вдохновение битвы! Одну за другой мечет Беллерофонт смертоносные стрелы в Химеру. Нигде не может укрыться злодейка. Везде настигают ее обличения пророка. Бессильна она против вдохновения веры, золотой уздечки любви к Богу и могучего Пегаса (вместо троянского коня и ящика Пандоры).
Где сила Химеры? Куда делись церемониальные маги-священники? Где их химерические цели, химерические посулы, химерическая эсхатология (православная преисподняя), химерическая церковь, адова контора?
Рассеялись химеры. Святые сошли с неба! Победил Беллерофонт кошмарное чудовище. Вздохнул с облегчением мир. Прозрел и увидел Всевышнего каков Он есть. Очистилась земля от адова чудовища.
Но на лестнице обожения величайшая из добродетелей — служение и верность Вышнему. Одной любви мало. При недостатке мудрости она может обратиться в свою противоположность: в восстание на Бога и в гордость.
После одержанных побед Беллерофонт возвращается в Ликию прославленным героем. Его окружают почетом и величием. Ликийцы выделяют ему самые прекрасные плодороднейшие земли, а царь Иобат отдает ему в жены свою дочь, с нею полцарства в приданое и чтит его как величайшего из героев, оказывая ему равнобожественные почести.
Беллерофонт возгордился. Он счел себя равным богам-олимпийцам. Земная слава оказалась ему непосильной, и вдохновение веры сменилось на вдохновение поэтов. Но никакими божественными комедиями, сонетами и «одами на восшествие императрицы на престол» совершенная святость (обожение) не достигается. Необходимо другого рода вдохновение: метанойи, преображения. Вдохновенное дерзновение преодолеть себя, родиться свыше, стяжать Святого Духа и двумя руками держаться за Премудрость.
Беллерофонт решил на Пегасе взлететь на светлый Олимп, не спросив на то благословения Всевышнего, и Юпитер наказал его. В неистовой ярости Пегас сбросил героя на землю, и тот лишился разума. Долго скитался Беллерофонт по «долине блужданий», а потом сошел в царство теней.
Вскружила земная слава голову Беллерофонту и счел себя равным богам. Но Премудрость наказала несчастного: Пегас сбросил его на землю. Вдохновение веры сменилось вдохновением поэта. Вдохновение божественной любви, жажда окрыленно взойти и плыть по небесам — желанием прославлять себя, женщин, природу, мир, человека.
Бог наказывает поэтов безумием. И они блуждают в долинах как лунатики, пока их не ожидает мрачный удел в царстве вечных теней.
Почему такой удел начертала Беллерофонту мистика атлантов? Искушения на пути. В свой час покается Беллерофонт. Возродится в нем солнечное божество, великий герой Древней Эллады. И Пегас по благословению Всевышнего вознесет его к солнечному Олимпу. Тогда поэты перестанут быть мандельштамами, ахматовыми, цветаевыми и бродскими, пушкиными и лермонтовыми, т.е. колдоватыми певцами женских ножек и прочих преходящих ценностей.
Древний миф рисует трагедию поэта. Если у него не хватает сил использовать данный ему дар для прославления Всевышнего, его ожидает безумие, одиночество, долина блужданий, в конечном счете мрачный удел.
Не по назначению использовал он дар Всевышнего и погубил самого себя.
Прекрасная Даная зачинает от Всевышнего, или Золотой дождь мирровых капель с неба
14.08.2005 Измир
І.
Фатум за грехи родителей тяготеет над детьми до третьего-четвертого поколения. Греки знали не хуже евреев об этой заповеди, продиктованной в синайском законодательстве.
Линкей запятнал себя неблагородным поступком с Кастором и Полидевком, из-за чего погиб и тело его сожжено молнией гнева Всевышнего. По грехам деда страдает и третье поколение — царь Аргоса Акрисий, внук Линкея. Оракул предсказал ему гибель от руки сына своей прекрасноликой, неземной красоты дочери Данаи.
Непорочная Даная вовлекается в круговой порядок родовых программ.
…О Даная! Ты — сплошное вековое страстноoе.
Ее любимый отец, царь Аргоса души в ней не чает. Наслаждается ее неземной красотой. Не знает как угодить ей. Обожествляет. Сравнивает с Афродитой и ревнует к женихам… И что же? Как кинжал в сердце: внезапно отец изменился. Зачем он, мнительный и подозрительный, спросил оракула о своей судьбе? Боялся, злая тень настигнет его или рок наступит ему на пятки? О, зачем испрашивал ненужное отец?
Оракул известил зловеще: престарелый царь Аргоса погибнет от руки своего внука, рожденного от прекрасноликой дочери Данаи. «Может ли быть такое, чтобы я взрастил дочь-отцеубийцу?! — спрашивает у оракула Акрисий. — Неужели дочь прекрасная любимая Даная, коей я посвятил жизнь, души в ней не чаю и обожествляю, станет соучастницей заговора против меня и настроит своего сына убить своего отца? О ужас!…»
— Нет! — кричит глядя в бездонный колодец с мутной водой Акрисий. — Нет, Даная не способна на подобное. Но что если ее подговорят мои враги? Неизвестно какого нрава будет мальчик, рожденный от нее. Да будет проклят час когда она пришла на землю!
Акрисий забывает, как восхищался красотой Данаи вместе с лучшими мужами Греции и как превозносил ее совершенный нрав на собраниях и форумах аргосцев. После предсказания оракула его не оставляет одна мысль: как избавиться от дочери?
Рок можно победить. Не для того ли поусердствовал оракул, чтобы предупредить беду? — размышляет несчастный. Он не может смотреть на свою дочь. Замышляет злодеяние, видя в ней своего врага. Ее ласка и безумная любовь к отцу кажутся ему коварным лицемерием ангелоподобной дочери.
Она видит многоглавую змею, бежит от нее как от страшилища. Ее сердце пронзает электрическая игла. «Что с тобой, папа?» — трепеща спрашивает Даная. Акрисий тяжело молчит. Не сказав ни слова, отвернувшись уходит.
