Виктор Нюхтилин - Мелхиседек. Книга I. Мир
Однако сам метод подачи идеи очень характерен и даже интереснее самой идеи. Вот представьте себе, что некто соберет народ и, выдержав паузу приличия, громогласно объявит: «Время во Вселенной идет по кругу». Что будет? Народ просто разойдется, гадая: «Зачем звал человек? Может, сказать что хотел?» А если нарисовать графическую модель, обозвать ее поинтереснее, обрамить научными терминами и определить задачу как благородную, то можно и время по кругу запускать. Лишь бы научно выглядело.
Некоторую помощь автору предыдущей идеи пытается оказать астрофизик Дж. Уиллер, который предлагает теорию «схлопывающейся Вселенной»: когда Вселенная допульсирует, уменьшаясь до некой точки, она не исчезнет, а схлопнется, превратившись в ничто. Вы видите принципиальную разницу, например, между тем, что снег растает без остатка, и тем, что снег «схлопнется» без остатка? А никто вас умничать и не просит. Достаточно придумать новое интересное слово и дальше уже можно говорить, что «схлопывание» предопределяет собой новое расширение Вселенной посредством нового взрыва. О сомнительности взрыва, несмотря на явное расширение Вселенной, мы поговорим несколько позже, там, где это будет нести не только критический, но и созидательный заряд, а пока остановимся на том, что схлопывание (слово-то какое!) также не имеет физической модели, то есть на практике также неосуществимо. Это всего лишь благое пожелание Дж. Уиллера, причем пожелание не столько схлопывания, сколько отсутствия Начала. Вот когда он проведет опыт, при котором хоть что-нибудь «схлопнется» и снова тут же взорвется, тогда мы и будем с ним разговаривать, не оглядываясь, на всякий случай, в поисках ближайшей двери в одном с ним помещении. А пока про это тоже лучше забыть.
Нет никакого сомнения, что все вышеперечисленные теории так дружно ниспровергаются не своей внутренней недоработанностью, а некоей внешней силой Всеобщей Закономерности, заложенной в саму природу вещей. Опять-таки, как бы между делом, все эти остроумные идеи называются теориями, но на самом деле это не теории, а гипотезы. Теория — это достоверное научное описание научно возможного процесса. А гипотеза — это предположение о процессе, научную возможность которого не помешает научно доказать. Вся научная база материализма держится, таким образом, или на жонглировании математическими идеями, или на гипотезах, не имеющих лабораторно-физической модели. То есть на предположениях и на подтасовке. Впечатляет! Но дело не только в этом.
Важнее всего в этих историях для нас то, что мы теперь знаем: все, чего достигает наука, должно, в конечном счете, доказывать эту общую закономерность, даже если эти достижения первоначально преследовали совсем другие цели. Сработает Всеобщая Закономерность. И так действительно происходит не только с теориями, которые есть не что иное, как тоже всего лишь научные предположения того, что может быть. Так происходит и с законами, которые являются научным описанием того, что уже есть. Надо только правильно на них посмотреть. Сам закон стоит упрямо и независимо от нашего мировоззрения, и, следовательно, он не льет воду ни на одну из мельниц по своему желанию. Он льет воду только на одну мельницу, поскольку он неизменен в своем содержании. Просто надо увидеть — на какую? Попытаемся.
***
Дальнейший наш разговор будет немного сложным, но мы сделаем его как можно более коротким. В конце концов, тот, кто не любит сложного или не силен в естествознании, может несколько абзацев просто пропустить. Этот пропуск ничего не убавит от убедительности наших предыдущих выводов.
«Всякое тело пребывает в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока действующие на него силы не изменят этого состояния» — это первый закон Ньютона. Смысл его состоит в том, что если не приложить какой-нибудь внешней силы, то ни один объект не станет двигаться ни за какие коврижки сам по себе без постороннего воздействия. Камень не может сначала тихо лежать, а потом вдруг начать скакать или катиться, если его к этому никто не понуждал. Как и любой материальный объект.
Все вокруг находится в постоянном движении. Например, Солнечная система несется в пространстве с бешеной скоростью в 900 000 километров в час! Какая-то сила понуждает ее это делать (см. первый закон Ньютона)! Если все вокруг двигалось всегда, то всегда должна была быть и та сила, которая вызывала это движение. Без приложенной силы движения нет! Какая сила заставляет двигаться космические объекты? Вроде бы на это есть ясный ответ: движение космических объектов есть не что иное, как их стремительное падение в бездну пространства. Но равномерность и прямолинейность их движения обеспечивается действием силы притяжения других объектов по соседству. Именно эта сила заставляет планеты двигаться равномерно и прямолинейно. В таком случае нет никаких оснований предполагать, что сила притяжения когда-то отсутствовала, а полагается допустить, что планеты всегда могли двигаться по своим орбитам. Всегда были планеты, всегда была сила притяжения между ними, и они всегда падали равномерно и прямолинейно по своим орбитам в пространство, которое тоже было всегда. Мы согласны.
Но планеты, помимо движения по орбите, еще и вращаются, причем планеты Солнечной системы вращаются в разные стороны причем — даже соседние планеты! Следовательно, никаких физических условий, обеспечивающих какое-то однотипное вращение нет! И никакая сила тяжести тут ни при чем! И никакой другой силы, которая «прилагается» к планетам и заставляет их вращаться, тоже не обнаружено! Откуда это вращение? Может быть, это свойство самих материальных объектов вообще — вращаться вокруг своей оси? Если мяч не пнуть как следует ногой, то он и намека не даст на самопроизвольное вращение. Та же история и с другими предметами, какой бы мы ни взяли (или не пнули). Почему вращаются планеты — науке не известно, а согласно тому же первому закону Ньютона, чтобы материальный объект вращался, надо приложить к нему соответствующую силу со стороны, ибо в самом объекте такой силы нет. Ведь если бы такая сила в нем была, то все перед нашими глазами постоянно вертелось бы в дикой пляске, да и мы сами участвовали бы в этом довольно интересном, но несколько утомительном процессе. Но само по себе — ничего не вращается.
В таком случае, как мы раньше согласились с движением планет, так и с нами должны согласиться теперь, что вращение планет было запущено какой-то внешней относительно них силой, поскольку планеты, исходя из своих внутренних характеристик, вращаться сами по себе не могут. Если построить макет Вселенной из подручных материалов, то первый же его наблюдатель, после ритуала вежливого восхищения, спросит: «А нельзя ли все это заставить двигаться?» Конечно, можно. Надо всего лишь приложить силу, тогда макет оживет и превратится из макета в модель. Естественно, что речь в данном случае идет о первом приложении силы, начале движения. НА-ЧА-ЛЕ. Вращение планет без присутствия в природе силы, вращающей их, и в отсутствии собственного свойства вращаться просто так, по вредности, говорит нам о том, что эта сила была когда-то приложена, что и стало началом нынешнему положению вещей.
Если кто-то сомневается, что сила была однократно приложена в незапамятные времена, а считает, что она и поныне где-то присутствует, просто нам не до того, чтобы зафиксировать ее источник, то подскажем ему, что отсутствие силы, поддерживающей вращение планет, подтверждается вторым законом Ньютона, исходя из которого, приложение силы должно непременно вызывать ускорение движения. Если бы какая-то сила постоянно прилагала усилия к вращению планет, то планеты ускорялись бы в своем вращении. Мы не могли бы не почувствовать этого, если бы Земля при вращении ускорялась. Даже самое плавное трогание автомобиля с места приводит нас в несколько скованное состояние, пока скорость не станет постоянной. Скорости мы вообще не ощущаем, если нет ускорения. Земля мчится по орбите со скоростью 108 тысяч километров в час, а мы по ней свободно перемещаемся в любом направлении. Если бы у Земли было хоть небольшое ускорение, то мы передвигались бы в сторону, противоположную ее вращению гораздо легче, чем попутно с ним. Мы бы четко ощущали: вот в эту сторону Земля вращается, поэтому вокруг такие беспорядки: и нам, и воде, и воздуху, и всему остальному туда устремляться трудней. Срабатывало бы свойство инерционности всех материальных тел (еще один физический закон) — стремление сопротивляться заданному движению. Мы же без астрономических приборов никогда не сможем угадать, в какую сторону относительно нас вращается наша планета. Кроме того, экспериментальные измерения параметров ее вращения не показывают никакого ускорения и без наших личных ощущений. Следовательно, никакой силы не прилагается. Земля вращается по инерции того толчка, который когда-то запустил всю Вселенную в ее Начале!
