Станислав Гроф - Холотропное сознание
Переживания БПМ-I, как правило, обладают сильными мистическими обертонами: они ощущаются как священные или святые. Более точным, пожалуй, был бы термин нуминозный, который использовал К.Г. Юнг, чтобы избежать религиозного жаргона. Когда у нас бывают такого рода переживания, мы чувствуем, что столкнулись с измерениями реальности, относящимися к высшему порядку. Этот важный духовный аспект БПМ-I, часто описываемый как глубокое чувство космического единства и экстаза, тесно связан с переживаниями, которые могли возникать у нас в хорошей матке — с покоем, умиротворенностью, безмятежностью, радостью и блаженством. Кажется, что наше обыденное восприятие пространства и времени угасает, и мы становимся «чистым бытием». Язык не способен передать суть этого состояния, и большинство переживших его отмечают лишь что оно «неописуемо» или «невыразимо».
Описания космического единства часто изобилуют парадоксами, нарушающими аристотелевскую логику. Например, в повседневной жизни мы исходим из того, что вещи, с которыми мы сталкиваемся, не могут одновременно быть и не быть самими собой, или что они не могут быть чем-то иным, нежели то, что они собой представляют. «А» не может быть «не А» или «Б». Однако, переживание космического единства может быть «бессодержательным, но одновременно охватывающим все сущее». Или мы можем чувствовать, что «лишены эго» в то время, как наше сознание расширилось, включив в себя всю Вселенную. Мы можем быть унижены и напуганы собственной ничтожностью, и, одновременно, испытывать чувства огромного успеха и важности вплоть до отождествления себя с Богом. Мы можем воспринимать себя как существующих и, в то же время, не существующих и видеть все материальные объекты пустыми, а саму пустоту — наполненной формой.
В этом состоянии космического единства мы чувствуем, что обладаем прямым, немедленным и безграничным доступом к знанию и мудрости вселенской значимости. Обычно, это означает не конкретную информацию с техническими подробностями, которую можно было бы применить на практике, а, скорее, связано со сложными прозрениями, раскрывающими природу бытия. Как правило, они сопровождаются чувством убежденности в том, что это знание, в конечном итоге, более уместно и «реально», чем представления и убеждения, которых мы все придерживаемся в повседневной жизни. В древних индийских Упанишадах об этих глубоких прозрениях в высшие тайны бытия говорится как о «познании Того, что дает знание всего».
Экстаз, связанный с БПМ-I, можно назвать «океаническим блаженством». Далее, в разделе о БПМ-III, мы встретимся с совершенно иной формой экстаза, связанной с процессом смерти-возрождения. Я ввел для него термин «вулканический экстаз». Он дикий, «дионисийский», с неумеренными количествами взрывной энергии и сильным побуждением к лихорадочной деятельности. Напротив, океаническую энергию БПМ-I можно было бы назвать «аполлонийской»: наряду со спокойствием и безмятежностью она включает в себя мирное растворение всех границ. Когда мы закрываем глаза и отгораживаемся от всего остального мира, она проявляется как независимое внутреннее переживание, наделенное уже описанными мною чертами. Когда мы открываем глаза, она превращается в ощущение слияния или «становления единым» со всем, что мы воспринимаем вокруг себя.
В океаническом состоянии мир предстает в неописуемом сиянии и красоте. Потребность в логическом мышлении резко уменьшается, и Вселенная становится «не загадкой, которую надо разгадывать, а переживаемой мистерией». Становится практически невозможно найти что-либо отрицательное в отношении бытия; все кажется абсолютно совершенным. В этом чувстве совершенства есть внутреннее противоречие, которое Рам Дасс однажды очень сжато выразил словами, услышанными им от своего гуру с Гималаев: «Мир абсолютно совершенен, включая твое недовольство им, а также все то, что ты пытаешься делать, чтобы его изменить». В переживании океанического блаженства весь мир кажется нам дружественным местом, где мы можем без всякого риска принимать детскую, пассивно-зависимую установку. В этом состоянии зло кажется эфемерным, неуместным или даже не существующим.
Эти ощущения океанического блаженства близко родственны описанным Абрахамом Мэслоу «пиковыми переживаниями». Он охарактеризовал их следующим образом: чувства цельности, внутренней сплоченности и полноты; беззаботности и легкости; бытия полностью самим собой; полной реализации своих возможностей; свободы от блоков, ограничений и страхов; спонтанности и выразительности; нахождения здесь и сейчас; ощущение себя чистой душой и духом; без желаний и нужд; одновременно подобным ребенку и зрелым; и удостоенным неописуемой награды. В то время, как мои наблюдения океанического блаженства основаны преимущественно на переживаниях, с которыми я столкнулся в регрессивной эмпирической работе, описания Мэслоу отражают его исследования спонтанных пиковых переживаний в жизни взрослых людей. Убедительные параллели между этими двумя областями указывают на то, что некоторые из наших самых мощных побуждающих сил могут уходить корнями в гораздо более ранние этапы жизни, чем первоначально считали психологи.
Страдания в «плохой» матке
До сих пор мы исследовали сложный символизм, связанный с «хорошей» маткой или с переживаниями безмятежного внутриутробного существования. Внутриутробные нарушения имеют свои отличительные эмпирические черты, и если они не бывают такими крайними, как приближающийся выкидыш, попытка аборта или тяжелый токсикоз, их симптомы относительно малозаметны. Обычно их можно легко отличить от более драматических и неприятных проявлений, связанных с процессом рождения — таких, как образы войн, садомазохистские сцены, ощущения удушья, мучительные боль и давление, сильная тряска и спастические сокращения крупных мышц. Поскольку большинство внутриутробных возмущений имеет в своей основе химические изменения, то преобладающими темами здесь бывают загрязненная или опасная окружающая среда, отравление коварные пагубные влияния.
Чистая океаническая атмосфера может становиться темной, мрачной и зловещей, и казаться полной скрытых подводных опасностей. Некоторые из этих опасностей предстают в виде гротескных творений природы, другие в виде жутких, коварных и злобных демонов. Человек может отождествляться с рыбами и другими водными формами жизни, которым угрожает загрязнение рек и океанов промышленными отходами, или с еще не вылупившимся цыпленком, над которым нависла угроза задохнуться от собственных экскрементов. Точно так же, видение звездного неба, характерное для переживаний «хорошей» матки, может затянуться уродливой пленкой или дымом. Зрительные нарушения напоминают искаженные изображения неисправного телевизора.
К типичным переживаниям «плохой» матки относятся сцены загрязнения воздуха промышленными выбросами, химической войны, ядовитых стоков, а также отождествление с заключенными, умирающими в газовых камерах концлагерей. Кроме того, человек может ощущать почти осязаемое присутствие злых сущностей, внеземных влияний и астрологических полей. Растворение границ, создающее чувство мистического единства с миром во время безмятежных эпизодов внутриутробной жизни, теперь сменяется ощущением замешательства и угрозы. Мы можем чувствовать себя открытыми и уязвимыми перед грозными атаками; в предельном случае это переживание ведет к параноидальному искажению нашего восприятия мира.
Врата к надличностному опыту
Как видно из открывающего эту главу рассказа, внутриутробный мир БПМ-I часто служит вратами в надличностные сферы психики, которые мы будем подробно описывать далее. Отождествляясь с опытом хорошей, либо плохой матки, мы также можем переживать некоторые надличностные явления, имеющие с этими состояниями общие эмоции и физические ощущения. Порой эти переживаниях могут уходить далеко назад во времени и отражать эпизоды из жизни наших человеческих и животных предков; кроме того, в них могут присутствовать кармические последовательности и «вспышки пережитого» из других периодов человеческой истории. Иногда мы можем выходить за границы, заставляющие нас чувствовать себя отдельными от остального мира, и испытывать ощущение слияния с другими людьми, группами людей, с животными и растениями, и даже с неорганическими процессами.
Особый интерес среди этих переживаний представляют впечатляющие встречи с различными архетипическими существами, особенно с благостными и гневными божествами. Состояния океанического экстаза нередко сопровождаются видениями божеств, дарующих блаженство — таких, как Мать-Земля и различные другие аспекты Великой Богини-Матери, Будда, Аполлон и т. д. Как уже упоминалось выше, переживания внутриутробных нарушений часто связаны с демонами из различных культур. В продвинутой эмпирической работе у участников нередко бывают откровения, вызывающие объединение переживаний хорошей и плохой матки с яркими прозрениями, которые позволяют им увидеть назначение всех божеств в космическом порядке.
