Сергей Хольнов - Хольнов С.Ю. - Тоннель в подсознание, или уроки Силы
Это «ячество» заклеймено всеми вероучениями как гордыня, «самость», ложное «я», «эго», чувство собственной важности и т.д. и т.п. Заклеймено и только, поскольку ни одна из конфессий не предлагает нам сколько-нибудь радикального средства, чтобы от него избавиться или хотя бы его ослабить. Вся религиозная помощь страждущему человечеству в борьбе с саморефлексией сводится к декларациям её негативных качеств и откровенному запугиванию прихожан всевозможными неприятностями, вроде адских мучений. Между тем, эта саморефлексия постоянно «висит» на нашем сознании, как тяжеленная гиря, заставляя нас бесцельно растрачивать чудовищное количество нервной энергии. Подумать только, целую жизнь любой из нас всеми силами защищает фикцию, яростно отстаивает нечто формальное, существующее лишь в виде набора лексических формул (например, «сильный мужчина», «элегантная женщина», «интеллигентный человек», «серьёзный бизнесмен», «добрый малый», «хороший работник», а также «отличная хозяйка», «хороший семьянин» или, может, «хороший любовник» всех этих формул не счесть)! Говорят, что короля на сцене делает свита. Точно так же каждое индивидуальное «я» составлено из ярлыков, за которыми нет ничего. Но король на сцене не настоящий, и это «я» тоже не настоящее. По сути оно и есть наша самозащита. И одновременно то, что мы яростно защищаем. Хотя само по себе «эго» вообще ни в какой защите не нуждается. Разве что защитить бы его от собственных презентаций, питаемых эмоциями, которые хронически вредят ему в этой жизни.
В знаменитом романе М.Пьюзо «Крёстный отец» дон Корлеоне, превосходный психолог-практик, наставляя родных сыновей в житейской премудрости, говорил, что никогда не следует раскрывать перед врагами свои преимущества, но ещё лучше, если о таковых не будут догадываться и друзья. Видимо, эту заповедь хорошо усвоил лишь его младший сын Майкл и потому сумел выжить в тотальной войне пяти семейств, а затем достойно взвалил себе на плечи наследство самого Вито Корлеоне.
В связи с этим мне вспоминается один поучительный эпизод из собственной биографии. Было мне около двадцати и я собрался продолжить образование в университете. Перед вступительными экзаменами я рассчитывал набрать по ним 18 баллов (этой суммы должно было хватить для поступления). Причём первые три экзамена сочинение, историю и устный экзамен по литературе и русскому языку я рассчитывал сдать на отлично, а английский, который у меня всегда хромал, — на удовлетворительно. Получив первые две «пятёрки», я успокоился и, полагая, что дело уже сделано, в бодром настроении отправился сдавать русский и литературу. Мне повезло с билетом: первый вопрос, по языку, труда для меня не представлял на него я ответил сразу же, без подготовки, и получил заслуженное «отлично». Казалось бы, и по литературе мне тоже «светил» высший балл. (Вторым вопросом в билете значилась лирика Блока; а надо сказать, что я ещё в школе одно время увлекался символистами, на память, слава Богу, в ту пору не жаловался и потому наизусть помнил двухтомник певца прекрасной Дамы.) Уже предвкушая свой триумф, я уверенно подсел к экзаменатору.
Это был ещё молодой мужчина в очках, недостаток волос на голове которого компенсировался буйной тёмной бородой. Если бы я встретился с ним сегодня, то моментально определил бы, что это интроверт активного типа с выраженным истероидным радикалом, или демонстративная личность. Кроме того, по жестам, мимике и одежде нетрудно было бы заподозрить в нём стремление к авторитарности в интеллектуальной сфере. С такими людьми всегда следует держаться спокойно, корректно и очень осторожно особенно, если они способны повлиять на вашу жизнь и сознают это. Увы, в пору расцвета своих психических сил я был довольно глуп, самоуверен, невнимателен к окружающим, а главное, ещё даже и не помышлял о том, чтобы как-то ускользнуть из плена саморефлексии.
В общем, рассказ о лирике Блока я нагло начал с его психологического портрета, опираясь при этом то на Фрейда, то на Юнга (и с тем, и с другим я был знаком преимущественно понаслышке), то на курс «Общей психологии», некогда пролистанный мною, можно сказать, тоже по случаю. Расплата не заставила себя ждать. Бородатый интеллектуал, видимо, решил, что я пытаюсь прикрыть плохое знание текстов Блока этими отвлечёнными рассуждениями, и резко меня осадил. Правда, потом я начал вываливать на него эти тексты «грудами», но бородач уже составил обо мне нелестное представление и ни за что не захотел его изменить. Понять мужика нетрудно: перед ним развалился на стуле самоуверенный юнец, в котором неизвестно чего больше нахальства или глупости. Ну, как такого не щёлкнуть по наглому носу!
В общем, я выкатился с экзамена с общей оценкой «удовлетворительно», на которой всё-таки настояла добрая толстушка, экзаменовавшая меня по русскому языку. В итоге мне пришлось подналечь на английский, чтобы сдать его на «отлично» и тем самым обеспечить себе поступление в университет. А поскольку это мне удалось, то я считаю, что Жизнь, или Сила, в тот раз ограничилась лёгким поучительным щелчком таким останавливают не ко времени расшалившегося щенка.
Итак, общаясь с кем-то, мы стараемся произвести впечатление, а потом терзаемся сожалениями, если нам кажется, что это у нас не получилось, или, напротив, раздуваемся от гордости и счастья, когда чувствуем, что мы восприняты желательным для нас образом. Попробуйте однажды проанализировать: по каким критериям оцениваете собеседника вы сами, и что в нём вызывает вашу приязнь или, напротив, отторжение? А затем честно определите для себя: сколь важно для вас находить в окружающих те качества, которые вы привыкли навязывать им в качестве собственного «я». Полагаю, что в подавляющем большинстве случаев вам на это наплевать. Тогда почему же вы считаете, что окружающие должны воспринимать вас как-то иначе?
Надеюсь, я убедил вас, что в этой быстротечной жизни расходовать время, силы и здоровье на саморефлексию, то есть на бесцельное отстаивание каких-то формальных деклараций о себе — пусть даже самых красивых — есть непозволительная роскошь. Однако не путайте ложное «я», то есть чувство собственной важности, с вашей сущностью, или же с истинным «я». Последнее молчаливо и не нуждается ни в каких ярлыках.
Борьба с чувством собственной важности, или саморефлексией, трудна, кропотлива (она может затянуться на целую жизнь) и нередко мучительна. Вместе с тем, можно научиться и от неё получать немалое удовольствие. В основе этой борьбы — регулярное выслеживание себя самого, остальных человеков мыслящих и своих контактов с ними в повседневной жизни. Толтеки называют это занятие сталкингом. С ним тесно связаны и два других краеугольных камня их учения: не-делание (его важнейший аспект рассмотрен в «Искусстве доминировать»), а также венчающий сталкинг принцип контролируемой глупости, который становится для нас доступен, когда наша саморефлексия уже в значительной мере побеждена.
Прочие мистические традиции предлагают нам иные методы избавления от чувства собственной важности (или просто призывают к этому). Например, у буддистов линии Махамудра («Великий символ») это работа с клешами (неблагими составляющими индивидуального сознания, «загрязняющими» его), а у приверженцев классической йоги непременное соблюдение принципов ямы и ниямы. (Сами по себе эти принципы, быть может, и превосходны; вот только, как их «пропихнуть» в свою жизнь? Об этом йога нам, увы, не сообщает.)
Итак, фундаментом для битвы с саморефлексией служат психические позиции, описанные в предыдущих главах. Разумеется, идеальным настроем для выслеживания собственных эмоциональных реакций, а также рефлексии прочих биологических объектов является состояние умственной тишины. Однако действовать из него постоянно или хотя бы в течение продолжительных периодов времени вряд ли по плечу современному человеку. До такого подвига нам нужно ещё дорасти. В общем, на этом этапе нам вполне подойдёт и позиция сталкиига (когда вы «на цыпочках внутри себя самого»); собственно, для этого она и предназначена.
Прежде всего, просто понаблюдайте за собою в различных ситуациях и выявите типичные реакции своего «эго» при общении с теми или иными людьми. Таких реакций не столь и много, как это может показаться вначале. Просто перемена действующих лиц и интерьера создаёт для нас иллюзию многообразия.
Путём «тихого» самонаблюдения можно установить ещё один факт: наше «я» в разных обстоятельствах имеет, если можно так выразиться, различную величину, форму и даже вес. То оно съёживается в крохотного воробушка, то распускает хвост, как павлин, то раздувается и становится громоздким и тяжёлым, точно слон. Можно сказать иначе: «эго» может звучать в нас тихо и вкрадчиво, назойливо и нахально, а то и оглушительно громко. Разумеется, сталкер стремится как можно дольше удерживать его в «воробьином» положении.
