Потап Медведьев - "Зависшие" между мирами: cамоубийство, эвтаназия, кровная месть
В принципе, «брошенных», конечно же, можно понять. Они просят о немногом — помочь «доработать» свои тела и перейти Реку. Просят и наталкиваются не сколько на стену непонимания со стороны живых, сколько на отсутствие у них возможностей к оказанию помощи. Из-за разности вероисповеданий, незнания личных «секретных» имён, по ряду других причин окружающие зачастую не способны помочь ушедшему в деле поиска и перехода Реки Забвения.
Обычно то, чем живые могут помочь неупокоенным умершим, — это лишь возможность «покормить» их в особые поминальные дни, когда происходит «смыкание миров». Однако часто этого недостаточно для полноценной помощи. В остальное же время люди вынуждены приспосабливаться, так или иначе стараясь избегнуть назойливого внимания «зависших между мирами». Что особенно сложно, когда у «мертвяка» есть «ключик» к некоторым категориям живых, к тем, кого он по разным причинам «видит».
Непосредственно это касается родственников (ибо умерший знает родовой генетический код), которые защищаются обрядами «разделения». С другой стороны, это касается убийц, ибо они также связаны со своими жертвами тонкой, но неразрывной ниточкой последнего удара, который «обеспечил» жертве прощание с жизнью. Убийцу может защищать система, внутри которой он находится. Кроме того, существуют магические практики избегания, переключения внимания и прочее. Однако всё это действенно до поры — до времени. Убитый будет терпеливо ждать, пока защита не ослабнет по той или иной причине — у него нет иного выхода. Но когда она ослабнет — «отольются кошке мышкины слёзки»! Убитый возьмёт с убийцы «своё».
А до тех пор, пока умерший или убитый не достигнет своих целей по упокоению, он будет всячески изводить всех иных, не проявивших должного внимания и бдительности и попавших ему «под руку».
Кстати, следует отметить, что кроме непосредственно не успокоенных душ людей, существуют и иные неуспокоенные души. В Японии, где наличие души признаётся за абсолютно любой частичкой мироздания, обряду «успокоения» души подлежит буквально всё. Попав на японское кладбище, вы совершенно легко можете столкнуться с надгробным обелиском, на котором написано: «Термиты — спите спокойно». Такая могила будет принадлежать фирме, выпускающей эффективное химическое средство для уничтожения насекомых. Японцы считают, что лучше сегодня потратиться на сооружение подобной могилы, то есть, насколько это возможно, «успокоить» невинноубиенные души, чем получить от них вполне реальные неприятности в будущем.
Глава 2. Самоубийство
Не следует желать смерти, не следует желать жизни, пусть каждый ждёт своё время, как слуга приказания.
Манава Дхарма Шастра VI,45
«Незваного не ждут в божьем доме».
Персидская пословица
«Ой, да повесился он на осинушке,
Да на самой, на самой вершинушке»
Теперь, когда мы кратко рассмотрели, что происходит с человеком после смерти, можно приступать к рассмотрению и такого явления, как самоубийство. Полученная информация позволяет нам взглянуть на самоубийство под совершенно особым углом зрения. Не сталкивая между собой философские категории, не пытаясь разглядеть «нечто» между строк великих Писаний, можно попытаться представить, что ожидает человека, решившего покончить с собой.
А произойдёт с ним следующее. Несмотря на необычный способ прощания с жизнью, после акта смерти самоубийца оказывается ровно в тех же самых условиях, как и прочие умершие или убитые. Он оказывается в пограничной зоне. А посему ему предстоит решить, так же, как и всем прочим, две основные задачи:
• оформить своё тело вечности
• и перенестись в нём, с чьей либо помощью, через реку Забвения.
Как вы видите, они две него неразрешимы, ибо повторимся ещё раз, находясь «по ту сторону жизни», человек больше ничего не может сделать сам. Нам в это трудно поверить, мы настолько привыкли к собственным возможностям, что зачастую наивно полагаем, что в «иной реальности» у нас всё будет так же, как в «этой». А это не так. Новая реальность лишит нас старых возможностей. Не будет у нас ни силы воли, ни осознанного выбора желаний. Желания, как таковые, будут, но управлять ими умерший не может. Умение думать и принимать решения остаются «по ту сторону» мира умерших — в мире живых. Поэтому вместо того, чтобы направить усилия на преодоление пограничной зоны, самоубийца, к примеру, будет совершенно бессознательно пытаться найти объект своей страсти, доведший его до свершения трагического акта. И никаким способом не сможет сосредоточить себя на более важных задачах. Ибо таковы реалии того мира, в который мы попадаем после смерти.
А посему самоубийца не сможет ни оформить своё «новое» тело, ни перенести себя через Реку. Всё, что он сможет, — это лишь зависнуть над местом собственного самоубийства в трагическом недоумении: «А что дальше?» А дальше ничего, ибо без посторонней помощи ему никуда не сдвинуться.
Представим самый благоприятный для такого случая вариант — самоубийцу тут же нашли. Вынули из петли, закрыли ему глаза. Что дальше? Какие есть возможности у родственников, желающих помочь оформить его новое тело и пересечь Реку? А никаких! Не стоит забывать, что всё, должное быть исполненным родственниками, следует проделать в определённой религиозной традиции, к которой некогда был причислен умерший. В этом случае божество, возглавляющее эту традицию, обязательно поможет усопшему проделать все последующие действия. В случае же самоубийства, все усилия родственников, какими бы они значительными ни были, будут совершены впустую. И причина этого — сам самоубийца. Когда он самостоятельными усилиями прерывает свой жизненный путь, он «выпадает» из поля зрения своего прежнего покровителя. Он выпадает из своей религиозной традиции, и теперь ему не только не способны помочь родственники, но и опекавшее его раньше божество.
Продолжая рассматривать то, что происходит с самоубийцей в пограничной зоне, мы вскоре наталкиваемся ещё на один вопрос: «Если, благодаря своим, зачастую, полностью необдуманным действиям, самоубийца разорвал свои отношения со своим прежним божеством, то с кем же он связан теперь?» Правда, гадать здесь особо нечего — в случае самоубийства умерший становится законной добычей того «потустороннего» существа, которое «уговорило» его на совершение оного. А оно становится ясным благодаря способу самоубийства:
• если человек утонул — его хозяином становится дух данного водоёма,
• если повесился на дереве — дух данного леса,
• если повесился в доме — местный домовой,
• если отравился — дух растения, из которого приготовлен яд и т.д.
Родственники самоубийцы отныне должны быть очень внимательны: с этого момента (момента самоубийства), все члены рода оказываются под постоянной угрозой повторного «нападения» этого существа. Используя самоубийцу, как собаку, способную идти по следу, его «потусторонний» хозяин приступает к охоте на свою очередную добычу. Если у него это получается, то следующий родственник умирает, как правило, той же смертью, что и его предшественник.
В качестве примера, приведём историю Эрнеста Хемингуэя. Как известно, некогда его отец, доведенный своей женой до самоубийства, выстрелил в себя из ружья. Потеряв жертву, в лице собственного мужа, мать Эрнеста переключилась на собственного сына, что в определённый момент привело к разрыву их отношений и отъезду младшего Хемингуэя на чужбину. Однако мать не унималась и начала засыпать своего сына письмами уничижительного содержания. Не удовлетворённая этим, однажды она посылает сыну ружьё, из которого застрелился его отец.
Эрнест беспечно принимает это ружьё и оставляет его у себя. Спустя некоторое время, как известно, он находит ему роковое применение — так же, как и отец, стреляет в себя. Дух ружья получает следующую жертву.
Спрашивается, что же должен был делать Хемингуэй, увидев присланное ему ружьё? Всё, что угодно, но ни в коем случае его не принимать. Первое, что должны сделать родственники и близкие друзья самоубийцы, — не взирая на чувства, «оторваться» от самоубийцы, проведя отделительные обряды и процедуры. Звучит это ужасно, почти как приговор, но с теми, кто уходит за черту жизни, следует быть очень внимательными. В противном случае, невнимательные последуют туда, куда проследовал и самоубийца. Так что обособление от самоубийцы — это главная обязанность тех, кто желает избегнуть его безжалостного «внимания».
Отныне необходимо быть особо внимательным к предметам и явлениям той природы, с помощью которой самоубийца лишил себя жизни. Упоминание об этом, даже мысленно, должно стать жёстким «табу» для родственников самоубийцы. Народная мудрость: «В доме повешенного о верёвке не говорят» не просто потребность проявления некоего эфемерного чувства такта - это суровая жизненная необходимость. А посему родственники должны позаботиться о том, чтобы с глаз (и желательно из ума) было убрано всё, что может способствовать самоубийце (и руководящему им существу) добраться до оставшихся в живых.
