Папюс - Практическая магия
Здесь мы впервые сталкиваемся с чудесным динамическим свойством идеи: делая внушение на срок, мы закладываем в импульсивный центр субъекта зерно некоего динамического существа, точный момент появления которого на свет мы определяем текстом внушения. Это динамическое существо будет в свое время действовать изнутри наружу, следовательно, оно не чувство, ибо существенной особенностью чувства является действие снаружи внутрь. Это идея, которую воля гипнотизера одаряет специальным динамизмом и в виде зародыша вкладывает в импульсивное существо субъекта, чтобы она в определенный день активно проявила заключенную в ней энергию, приведя в действие соответствующий центр. Это род одержимости.
Оккультисты и маги называют эти эфемерные динамические существа, создаваемые человеческой волей, — элементарными существами или элементами[3].
Далее мы увидим, что эти существа бывают разных родов. Чтобы закончить, остается упомянуть, что каждая из фаз гипнотического состояния соответствует проявлению определенных импульсивных центров, рассмотренных нами: так, в летаргии проявляется инстинктивный центр, в каталепсии — анемический и в сомнамбулизме — интеллектуальный.
Сумасшествие
Все явления, разобранные нами — сон, опьянение, гипноз, — суть, как мы видели, серии состояний, вытекающих из одной общей причины: нарушения равновесия между существом сознательным и импульсивным. Сейчас мы покажем, что и сумасшествие происходит от этой же причины.
Мы знаем, что всякому живому существу вредны быстрые переходы из одного состояния в другое, толчки психические и физические.
Нервная сила едина для всех нервных центров, и потому избыток ее может появиться в одном из них лишь при условии недостатка в других, а для того чтобы подобное переливание сил могло совершаться без опасности для организма, оно должно происходить постепенно.
Навязчивая идея пьяницы грозит опасностью ему и окружающим лишь во время опьянения и забывается по вытрезвлении, потому что интеллектуальный центр его постепенно, а не вдруг, дошел до бешеного возбуждения, характеризующего опьянение.
Напротив того, если страшное видение, неожиданное известие, внезапная радость или страх мгновенно возбудят в сильной степени импульсивное существо, то беспорядочный прилив нервной силы к одному из центров может обусловить полное отсутствие ее в остальном организме, следствием чего будет смерть или сумасшествие.
Сумасшествие есть постоянное опьянение. Импульсивное существо сумасшедшего окончательно взяло верх над сознательным, которое остается лишь слабо связанным с организмом и не оказывает больше никакого влияния на низшие психические центры, следствием чего является отсутствие уравновешивающего начала, разрушение здравого смысла, рассудка и разума и окончательное торжество рефлексов над сознанием.
Род помешательства зависит от того, который из центров окажется сверх меры возбужденным. Если это будет интеллектуальный центр, то получится мания величия или навязчивая идея, в этом случае сумасшедший будет подобен субъекту, непрерывно находящемуся под влиянием внушения настолько сильного, что оно заглушает все прочие восприятия. Если это будет анимический центр, то помешательство будет экстатическим и повлечет за собой все обычные в данном случае осложнения. Если, наконец, это будет инстинктивный центр, то явится ипохондрия и меланхолия.
Заметим, что описанное нами преобладание отдельных центров встречается в чистом виде весьма редко, обыкновенно же мы видим различные комбинации описанных явлений.
Таким образом, сумасшедшего можно считать если и не совсем, то наполовину мертвым. Сведенборг подтверждает это мнение и выводит из него туманное заключение по поводу вампиризма. Этот вопрос мы подробно рассмотрим впоследствии.
Повторим вкратце содержание вышеизложенного.
Платон учил, что человек состоит главным образом из головы, к которой боги, служители Бога, прибавили тело и члены для поддержания и передвижения ее. Подобным же образом будем и мы рассматривать настоящего человека.
Человек как разумная сущность чужд физическому миру, а потому ему необходимы посредники для сношения с материальной природой. Таким посредником является низший психический центр со своими тремя подразделениями, иначе называемый импульсивным человеком. Назначение его трояко:
1) он передает материальному телу приказания разума,
2) он передает разуму впечатления внешнего мира, и
3) он в некоторых случаях заменяет разум в руководстве организмом (привычные действия, рефлексы).
Если бы органы человека состояли из железа, как органы наших машин, то рассмотренных двух начал было бы достаточно для управления телом. В действительности же дело обстоит иначе.
Материальная часть человека состоит из клеточек, группирующихся в органы, из органов составляются системы, совокупность систем представляет человека-машину, отвечающего трем главным целям:
I. Замена и исправление износившихся частей организма, этим делом занимаются белковые вещества, содержащиеся в крови.
II. Оживление органов, ибо недостаточно поддерживать организм в порядке, но надо еще снабжать его силой, за счет которой он мог бы двигаться и работать. Эту силу приносят красные кровяные шарики — носители кислорода и жизненных сил. (Итак, две первые потребности человеческой машины — содержание ее в порядке и снабжение энергией — удовлетворяются кровью.).
III. Управление действиями органов, так как для благосостояния человека необходимо, чтобы все его органы работали согласно и целесообразно. Это выполняет нервная сила, вырабатываемая мозжечком и конденсируемая нервными узлами.
С другой стороны, эта нервная сила соединяет дух с импульсивным существом, а через него и с организмом.
Таким образом, оставляя в стороне все промежуточные стадии, касающиеся собственно одной лишь человеческой машины, мы можем сказать, что конечная ее цель — выработка нервной силы, служащей связью сознательного разумного существа — человека, с его организмом при посредстве чувствительности и воли.
Глава 3. Природа
Мы уже видели, что понятие «человек» заключает в себе множество различных сущностей. Подобным же образом и «Природа» является совокупностью множества понятий, рассмотрением которых мы теперь займемся.
Например, когда я сижу под деревом на краю дороги, а в двух шагах от меня журчит ручеек, в траве суетятся насекомые, и Солнце с высоты небес озаряет все своими горячими лучами, — я могу выразить все это множество впечатлений в одном слове — «Природа». Камень, лежащий у меня под ногами, дерево, под которым я сижу, животные, которых я вижу, — составляют проявления Природы в трех царствах: минеральном, растительном и животном.
Но, с другой стороны, земля, на которой все это стоит, вода, делающая ее плодородной, воздух, которым я дышу, равно как и теплота, свет, электричество, являющиеся различным проявлением солнечной энергии, — все это тоже Природа.
Наконец, когда наступит ночь и появятся звезды, планеты, их спутники и кометы, — все это тоже подходит под понятие «Природы».
Итак, «Природа», как ее описали, составляет совокупность всего того, что нас окружает, всего, что не мы — люди, мир, «не я», как его определили некоторые философы. Но рассматривать Природу как совокупность предметов видимого мира и изучать ее с этой точки зрения значило бы видеть в человеке одну лишь внешность: принимать рясу за монаха.
Значит, Природа не есть внешний видимый мир, точно так же как настоящий человек не есть видимое нами тело, с которым мы его любим смешивать.
Рассмотрим подробнее этот вопрос.
Дорога, на краю которой я сижу, не существовала бы в настоящем своем виде, если бы воля человеческая не предприняла в данном месте изменения девственной почвы. Даже больше, если бы дорога не поддерживалась постоянно в порядке, то есть если бы воля человеческая не прилагалась бы постоянно к этому делу, тогда Природа вступила бы мало-помалу в свои права, и трава, деревья и насекомые скоро бы разрушили создание человеческих рук.
Человеческие сооружения поддерживаются лишь ценой постоянной борьбы с той силой, которая направляет развитие всего, живущего вне нас.
Итак, «Природа», рассматриваемая с внешней своей стороны, казалась нам совокупностью предметов видимого мира, между тем как, посмотрев на Природу с точки зрения эволюции всего сущего, мы усматриваем в ней роковую силу, управляющую жизнью и движением всех существ и светил, которыми мы только что любовались.
В человеке природой является органическая (механическая) часть его существа, и мы знаем, что один и тот же принцип (жизнь) в двух своих проявлениях заведует двумя главными органическими функциями: питанием, с одной стороны, и движением — с другой.
