Элджернон Блэквуд - Кентавр
Обзор книги Элджернон Блэквуд - Кентавр
КЕНТАВР
Михайлова Л. Никто не проклят
1900-е. Рубеж веков. Торжество цивилизации, которая ради своего распространения перерабатывает на сырье и строительные блоки многообразие природы. И несогласные с таким ходом вещей, которые стремятся донести до людей таинственную прелесть и грозные таинства непознанного. Их немного, но они талантливы и упорны. Их стараниями остался в истории стиль модерн: причудливые растительные арки, перетекающие формы, бегущие геометрической четкости линии. Будто из непроницаемой чащи вырвались гибкие побеги и донесли до нас непередаваемую нежность цветка, танцующего под флейту Пана. Именно так стоило бы проиллюстрировать самый крупный роман Элджернона Блэквуда «Кентавр», впервые представляемый читателям на русском языке. Поскольку перед нами гимн сыновней любви исчезающему миру первозданной Природы.
В ряду английских поэтов и визионеров рубежа веков, таких, как Редьярд Киплинг, У. Б. Йейтс и Г. Дж. Уэллс, Элджернон Блэквуд занимает особое место. И дело здесь не столько в величине таланта, сколько в трогательной доверчивости к жизни, пронизанной живыми токами через слои истории, и прежде всего к жизни лесов и полей, морей и рек, гор и простора небес.
Мальчик, названный Генри в честь знаменитого прадеда-моряка, героя трафальгарской битвы сэра Генри Блэквуда (1770–1832), родился 14 марта 1869 г. в викторианской респектабельной семье на северо-западе графства Кент, неподалеку от Лондона. Элджерноном его назвали при крещении. Отец его Артур, работавший в казначействе, а затем секретарем почтового ведомства (за успешную работу посвящен в рыцарское звание), был женат на рано овдовевшей Гарриет Доббс-Монтэгю, из ирландских протестантов. Кроме двоих детей от первого брака матери у Блэквудов родилось еще пятеро.
Из Шутерс-Хилл семья перебралась поближе к столице, в Крейфорд. Там, в большом трехэтажном особняке итальянского стиля из пятнадцати комнат, построенном в 1820 г., и прошло почти все детство Элджернона. На первом этаже располагался большой зал, где раз в две недели родители принимали конгрегацию на молитвенные собрания. На лужайке перед домом рос огромный кедр, а яма, откуда брали гравий, «казалось, достигала самого центра Земли», как позже писал Блэквуд в автобиографическом «Пленнике Волшебной страны» (1913). Но одним из самых привлекательных мест был списанный вагон третьего класса, приобретенный по дешевке Артуром для детей: четыре двери, настоящие фонари на крыше, окна, которые можно было открывать и закрывать, и огромные круглые буфера, главное же — «он трогался без предупреждения и разгонялся в мгновение ока, отправляясь куда угодно». Спутниками в поездках становились придуманные Цыганка, Существо из Гравийной ямы, Смеяла, Женщина из Стога, Утренние Пауки и любимец — Бродяга.
По возвращении с Крымской войны, где кровопролитные сражения и страдания раненых при осаде Севастополя обратили его мысли к Богу, Артур Блэквуд помимо работы в казначействе занялся религиозной деятельностью, преимущественно по линии общества трезвости. Собственно, и с женой он познакомился на евангелических встречах.
Элджернон постоянно слушал проповеди о воздержании, вреде пьянства и излишеств, плотских увеселений. Американские евангелисты Дуайт Муди и Айра Санки, авторы знаменитого сборника гимнов, останавливались у Блэквудов. Нередко гости дома вопрошали: «А ты — спасен?» Мальчик мучился дилеммой, правы ли родители с их верой в неотвратимость проклятия, или нет. Причем оба ответа одинаково пугали и вселяли ощущение вины.
Сменив несколько частных школ в Англии, где Элджернон не особенно преуспел в науках, родители отправляют его в Германию, обучаться в Шварцвальдском пансионе Моравских братьев. В этой школе протестантов-евангелистов царили весьма суровые порядки. Обучение было раздельным — одновременно занималось около 80 мальчиков и 60 девочек. Большинство учеников приехали из Франции, около четверти — из Великобритании, однако разговаривать на родном языке дозволялось только первые три дня, начиная с четвертого все разговоры могли вестись только по-немецки, переход на другой язык наказывался — обеденная порция сокращалась. Спать укладывались в 20.30, подъем в 5.30, а в шесть начинались занятия, причем опоздания карались все той же уменьшенной порцией пищи. Однако в течение дня было несколько больших перемен для разминки и спортивных занятий, дети регулярно ходили в походы. Два раза в год, в каникулы, устраивался многодневный выход в лес. К ученикам относились ровно, воспитывая в них ответственность и уважение к товарищам. Моравские братья придавали исключительную важность развитию самосознания учеников, много времени уделялось медитации. Аскетический, но здоровый образ жизни с полноценным питанием и частыми прогулками укреплял здоровье учеников — болезни были крайне редки. И, по существу, год, проведенный в Шварцвальде, пошел Элджернону на пользу: он стал организованнее, у него появились друзья, укрепился характер; мальчик почувствовал контакт с природой, вот почему впоследствии он вспоминал пансион, несмотря на все тамошние строгости, тепло и с уважением.
Летом 1886 г. он вернулся домой семнадцатилетним юношей, ищущим для себя ответы на самые фундаментальные вопросы мироздания, при этом он отнюдь не ограничивал себя христианскими догматами. Отец проявлял терпимость, считая, что наилучшим способом укрепления веры будут участливые беседы и что сын перерастет тягу к мирским соблазнам. Семья отправилась на лето в Шотландию к школьному другу отца Маклауду в замок Данвеган, и там, среди поверий о волшебном народе гор, у Элджернона укрепилось пантеистическое представление, что люди не единственные существа на планете, отражающие «дух Земли». Отец любил также рассказывать ему нравоучительные истории об опасности общения с миром духов, которые, однако, возбуждали у впечатлительного юноши лишь больший интерес. А когда ему попала в руки книга «Афоризмов йогов» Бхагвана Шри Патанджали, оставленная случайно одним из знакомых отца, который писал обличительный памфлет против буддизма как «аморального восточного учения», для молодого Блэквуда эта тонкая книжечка, обещавшая, что с помощью медитации он сумеет обрести мир в душе и обострить восприятие всего, «от самого малого до самого великого», а также постигнуть смысл целого, была истинным спасением.
На следующий год его вместе с кузеном, который был на несколько лет старше, послали учиться французскому в Швейцарию. Там, в пансионе пастора Луи Ланжеля, Элджернон помимо французского учился пчеловодству и совершенствовался в игре на скрипке. Хотя профессиональным скрипачом он так и не стал, тем не менее скрипка всегда сопровождала его в путешествиях и помогала выйти из депрессии. Истинное облегчение, даже экстаз, Блэквуд испытывал при общении с природой — он часто в одиночку уходил в лес, ощущал мощь жизни вокруг и мучился тем, что не знает, как передать свои чувства Природе. Много десятилетий спустя учившийся у Ланжеля вместе с ним Перси Радклиф писал, вспоминая ночную прогулку в горы, которой юноши решили отметить юбилей королевы Виктории, о встрече рассвета на вершине, откуда им открылась великолепная панорама Альп. Научившись бегло читать по-немецки и по-французски, Блэквуд постоянно искал книги, которые утоляли бы его голод по путям к неведомому: символисты Поль Верлен и Эмиль Верхарн, немецкие философы и поэты, среди которых он особенно выделял Новалиса. Самым же любимым стал Шелли, чьего «Освобожденного Прометея» он знал наизусть. Именно тогда он открыл для себя Густава Фехнера, чей духовный последователь Анри Бергсон вскоре выдвинул идею расовой памяти. За «Афоризмами йогов» последовали «Бхагавадгита» и «Упанишады».
Мечта покинуть дом крепла. Он любил родителей, но постоянно испытывал сомнения в собственных возможностях, а также опасение не оправдать возлагавшихся на него ожиданий. Богатые и родовитые родственники, такие, как генерал-губернатор Австралии лорд Кинтор, генерал-губернатор Канады лорд Дафферин, лорд-мэр Лондона сэр Ричард Доббс не оставляли Блэквудов своим вниманием, и юноша воспользовался одним из таких визитов, чтобы высказать желание попробовать свои силы вдали от дома, в Америке. У отца был участок в Канаде, поэтому он согласился. А тут выдался случай совместить частную поездку со служебной, для развития почтовых сообщений, и вот 7 августа 1887 г. они с отцом отплывают в Америку на пароходе «Этрурия».
Скорость передвижения уже впечатляла: пять дней — и Атлантический океан позади. Юноша с отцом садятся на поезд и мчатся через материк к Тихому океану, впервые видят северное сияние, несколько дней на Западном побережье, обратный путь через Квебек и Вашингтон, а менее чем через десять недель,
