Гленн Муллин - Избранные сочинения второго Далай Ламы
Работа над подготовкой этого собрания была для меня поистине трудом для души. Я надеюсь, что благодаря ей я смог уловить проблеск духовной энергии, воплощенной в личности второго Далай Ламы. Тибет был одной из величайших культурных сокровищниц буддийского мира, а Далай Ламы — ее средоточием. Они и, в частности, второй Далай Лама, способствовали созданию, формированию, а затем поддержанию величия тибетской духовной культуры.
Говорят, что после своей смерти в 1542 году Гендун Гьяцо, удрученный постоянными раздорами в Тибете, решил больше не продолжать здесь свою линию официального перерождения. В это время ему явились Гуру Падмасамбхава, Атиша и Цонкапа. Падмасамбхава изрек пророчество: “Ты должен продолжать свой труд в Тибете. Если сделать так, это даст великие плоды через сто лет. Ты без усилия станешь правителем тибетского народа и сможешь сохранить мир и согласие в этой стране. Если ты примешь на себя эту ответственность, то и буддизм, и живые существа обретут огромную пользу. И напротив, если ты покинешь Тибет, то его замучают внутренние распри, а Учение и народ будут страдать в течение грядущих столетий”.
Второй Далай Лама принял это повеление. Спустя сто лет, в 1642 году, пятый Далай Лама был назначен духовным и светским правителем всех трех регионов Тибета. Он назвал свое новое правительство Гандэн Подранг по наименованию резиденции, которую построил второй Далай Лама в Дрепунге. С тех пор и доныне Далай Ламы являются владыками-охранителями тибетского народа и свою огромную энергию посвящают культурному возвышению Центральной Азии.
Гленн Муллин,
Медитационный центр Кампо Гангра,
Торонто, Онтарио, Канада 1984 год
Глава первая
СЕРДЦЕ ПРАКТИКИ
ПУСТОТА, МЕДИТАЦИЯ, ДЕЙСТВИЯ И ПЛОД
Всегда склоняюсь к ногам своего святого учителя[5]
И к ногам великого учителя Ламы Цонкапы,[6]
Мысль о котором уничтожает все страхи сансары
И в единый миг исполняет все желания, как высшие, так и мирские.
Воззрение, постигающее вещи как они есть, глубочайший образ бытия,
Это опыт созерцания, избавленного от умственной вялости и возбуждения.
В деянии оно в совершенстве объединяет мудрость и метод
И спонтанно дает плод трех совершенных тел Будды.
Что касается объекта воззрения,
То он не создается искусственно: по своей сущности он неизменен.
По своей природе он чист, вне понятий “добро и зло”.[7]
Абсолютная природа всего, он вездесущ,
Он — самая суть сущности,
И, постигая его, мы выходим за пределы обусловленности.
Мир, что мы видим, — это картина,
Набросанная кистью рассудочного мышления.
И в ней нельзя найти ничего поистине существующего.
Все в сансаре и в нирване — не что иное, как умственные ярлыки и наши представления.
Зная это, вы знаете реальность; если видите это, ваше воззрение — самое истинное.
Ясно поймите природу
И бесконечного многообразия, и единого вкуса всех вещей,
А это понимание сделайте несокрушимимым, как сам Царь гор (Гималаи).
Таков ключ, что открывает врата сотни самадхи.
Спокойствие ума, пребывающее твердо и недвижно,
И прозрение, проникающее прямо в коренную природу всех вещей, —
Благодаря их сочетанию, семена двух омрачений отброшены навсегда.
Того, кто совершает именно это, называют великим йогином.
В сущности, с самого начала
Нельзя найти никакой разницы между сансарой и нирваной;
Однако благие и неблагие деяния неизменно порождают соответствующие следствия.[8]
Махаяна в действии — это практика шести парамит,
Опирающаяся на такое понимание.
Нераздельность пустоты и проявленности —
Вот основа воззрения;
Путь, который следует практиковать, — это двойное собрание добродетелей и мудрости;
Плод — это спонтанное рождение двух Тел Будды.
Таковы воззрение, медитация, действие и плод,
Наиболее отрадные для Просветленных.
Колофон: Строфы об особенностях воззрения, медитации, сферы деятельности и плода Дхармы Будды. Написал учитель Дхармы Гендун Гьяцо по неоднократной просьбе одного великого йогина во время выполнения Гендуном Гьяцо ретрита в горах Олка.
МЕДИТАЦИЯ НАД ДВУМЯ МЫСЛЯМИ БОДХИ
Склоняюсь к лотосным стопам Атиши,[9] Неотделимого от несравненного Цонкапы.
Здесь я предлагаю простую нить слов,
Сжато объясняя, как созерцать Два вида мысли бодхи:
Относительную и абсолютную —
Сущность их учений.
Медитация над относительной мыслью бодхи — стремлением самому достичь состояния Будды, как лучшим средством принести благо всем живым существам — начинается с медитации о любви и сострадании. Это составляет основу медитации, называемой “отдача и принятие”, главного метода, используемого [в традиции Атиши-Цонкапы] для зарождения относительной мысли бодхи.
Сядь на свое сиденье для медитации в удобной позе и представляй свою мать в этой жизни,[10] сидящую перед тобой. Думай, как почти десять месяцев она носила тебя в своем чреве и какие в это время она испытывала ради тебя страдания и неудобства. Во время твоего рождения она страдала так сильно, что была близка к смерти, но все же не роптала, что из-за тебя терпит всю эту боль, как бы она ни была велика. А когда ты, наконец, появился из ее чрева и был похож на голого и беспомощного червяка, покрытого кровью и слизью, она с любовью взяла тебя на руки и с нежностью прижала к себе, чтобы дать тебе тепло; она кормила тебя молоком из собственной груди, готовила тебе пищу, вытирала нос и убирала за тобой нечистоты, взирая на тебя с улыбкой, а ночью жертвовала ради тебя своим покоем и сном. Пока ты был ребенком, она предпочла бы заболеть сама, чем допустить, чтобы заболел ты, и даже скорее умерла бы, чем допустила, чтобы ты подвергся какой-то опасности. Когда ты подрос, то те вещи, которые она слишком высоко ценила, чтобы пользоваться ими самой или отдать другим, она отдавала тебе: лучшую еду она отдавала тебе, а также и одежду, теплую и мягкую. Она была готова сделать для тебя все, даже если бы ее публично осудили. Не думая о своем собственном счастье в этой жизни и о причинах своего счастья в будущих жизнях [т. е. о благой карме], она помышляла только о том, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты был счастлив и здоров.
Но ее любовь не ограничивалась даже этим. То, что ты встретился со своими духовными учителями и теперь имеешь благоприятную возможность изучать и практиковать святую Дхарму — и тем самым достичь мира и счастья в этой жизни, —следствие исключительно ее милосердия.
Размышляй так, пока не оценишь ее выше всего остального, пока твое сердце не переполнится любовью к ней и просто подумать о ней будет для тебя радостно.
Затем размышляй о том, как матерь твоя несет бремя страданий рождения, старости, болезни и смерти, о том, что, когда она умрет, ей придется беспомощно блуждать и, возможно, даже попасть в низшие миры [ад, мир голодных духов и мир животных]. Если ты будешь так медитировать достаточно долго и сосредоточенно, то у тебя спонтанно родится чувство сострадания к ней столь большое, что его можно сравнить с чувством родителей, на глазах которых их единственное дитя мучается в языках пламени.
Затем ты должен подумать: “Если я не возьму на себя труд сделать для нее что-то благое и искоренить вредное, то кто же возьмет? Если я ничего для нее не сделаю, то кто же сделает?”
Но что же именно наносит ей вред? Страдание и препятствия. Страдание — это непосредственная причина, наносящая ей вред, а препятствия — это косвенная причина. Думай: “Следовательно, именно от этого я должен ее избавить”. Размышляя так, представляй, когда делаешь вдох, что вместе с твоим дыханием ты вдыхаешь все ее теперешние страдания и неудовлетворенность, а также дурную карму и искаженные состояния ума [привязанность, отвращение и т. д.], которые являются причинами всех ее будущих страданий. Все это, как шелуха, спадает с ее тела и ума и входит в твое сердце в виде черного облака, которое втягивается внутрь твоим дыханием. Породи в себе уверенность в том, что тем самым она освобождается от страдания и от его причин.
Подобным же образом думай, что же именно для нее полезно? Счастье и добродетель [т. е. хорошая карма]. Счастье — это непосредственное благо для нее, а добродетель — это косвенная причина блага. Думай: “Именно это я должен дать ей”.
