Тензин Гьяцо - Традиция Махамудры Гелуг и Кагью
Чтобы уничтожить наше невежество, мы должны осознать, что наша неосведомлённость происходит от спутанного и беспокойного способа, которым мы постигаем образы всего, что возникает в нашем уме. Это, в свою очередь, происходит из-за препятствий, не позволяющих нам знать всё, и заставляющих все вещи казаться существующими истинно и самосуще. Цитата из писаний указывает решение проблемы: «У ума, жаждущего бесконтрольных повторных рождений, восприятие объектов искажено. Однако, понимание им пустоты этих объектов заставит жажду перерождений прекратиться».
Осведомлённость с пониманием пустоты обладает таким восприятием объекта, которое сосредотачивается на отсутствии его истинного и самосущего существования. Такое существование постигается не только как совершенно отсутствующее, но и как никогда не существовавшее вообще. Потому такое восприятие совершенно противоположно тому восприятию, при котором подразумевают истинное, присущее существование объекта путём приписывания ему невозможного способа существования. Потому понимание пустоты подрывает и поражает невежество, ведущее к ошибочному восприятию. Ведь это понимание обладает поддержкой достоверного познания, тогда как невежество такой поддержкой не располагает. Первое – это ум, постигающий то, что соответствует реальности, тогда как второе – ум, изучающий то, что ничему реальному не соответствует.
Кроме того, в дополнение к той разнице в ценности, а именно что первый вид ума поражает невежество, а второй – поражается им, первый вид ума настолько приучает нас к этому, что устанавливается привычка, которой нет конца. С другой стороны, второй вид ума таков, что даже наше безначальное знакомство с ним не даёт нам бесконечной привычки – именно потому что этот ум подвержен поражению и может быть подорван. Потому, если мы привыкнем к уму, понимающему отсутствие истинного, самосущего существования, мы постепенно искореним наше восприятие существования как истинного и присущего – вместе со всеми семенами и следами такого восприятия.
Таким образом, поскольку корень сансары – это неосознанность, при которой существование воспринимается как истинное, то искореняет и нейтрализует это состояние, проявляя безмятежное состояние бесконфликтного освобождения, именно верное воззрение, понимающее пустоту. Потому Нагарджуна и сказал, что кроме этого метода нет иного пути к освобождению.
Текст продолжает,
«Здесь я дам наставления по махамудре в соответствии с его намерениями и изложу методы, ведущие к узнаванию ума, не отступая от объяснений учителей линии преемственности».
Намерение Нагарджуны и его духовных сыновей в контексте изучаемого нами труда состояло в том, что сначала мы должны прийти к чёткому пониманию пустоты, или бытийной природы реальности, в соответствии с сутрической традицией махамудры. Потому нам требуется не просто острый интерес к тому, чтобы понять пустоту в общем – нам нужно медитировать на пустотной природе нашего ума и осознать её, сделав это самой приоритетной задачей.
Глава третья
МАХАМУДРА В КОНТЕКСТЕ РАЗЛИЧНЫХ БУДДИЙСКИХ ТРАДИЦИЙ
Разные линии передачи махамудры
В общем, мы можем приобрести ясное понимание пустоты в отношении всякой основы, характеризующейся тем, что по природе пуста – например, вазы. Между бытийной пустотной природой вазы и нашего ума нет никакой разницы. Однако, между вазой и умом существует большая разница как между вещами, обладающими пустотной природой. А поскольку наше блуждание в сансаре определяется тем, видим ли мы пустотность своего ума, то ясно увидеть его бытийную природу особенно важно. Потому Арьядэва в «Светоче для свода практик и комментарии к смыслу Пяти Этапов [стадии завершения Гухьясамаджи]» заявил: «Если говорить о том, как достичь махамудры, то необходимы методы медитации на самом уме, как на чём-то пустотном по своей природе».
Объяснения этих методов медитации на бытийной природе ума – а особенно, на такой природе самого тонкого его уровня – применяемые, чтобы распознать, что же такое в действительности ум, передаются через несколько разных линий передачи. Каждая из них была основана сведущим и опытным учителем и объяснена в соответствии с его индивидуальными предпочтениями. Текст продолжает,
«С точки зрения приписываемых индивидуальных названий, различают множество традиций, такие как „спонтанное, слитное возникновение“, „охранный ларчик“, „обладание пятью“, „шесть сфер одного вкуса“, „четыре слога“, „умиротворяющий“, „объект отсечения“, дзогчен, дискурсивное воззрение мадхьямиков, и так далее».
Согласно автокомментарию Первого Панчен-ламы на этот коренной текст, традиция «спонтанного, слитного возникновения» (сахаджа-йога) была основана почтенным Гампопой, который обучал своих учеников шести практикам или йогам Наропы. Главным образом она имеет дело с медитацией на глубокой осознанности, возникающей естественно и слитно. Иначе говоря, это глубокая осознанность изначального ясного света, которая возникает одновременно с каждым моментом опыта. Традиция «охранного ларца» была основана Кайдрубом Кьюнгпо. Согласно этой традиции, предварительная основа состоит в том, что ум автоматически приходит к собственному уровню в трёх своих аспектах. Действительный метод заключается в том, что три заблуждения сами высвобождаются, в результате чего проявляются три тела будды. Этот метод также называется «распознанием воров». Основные же наставления, которые даёт для руководства практикой линия шангпа кагью, это шесть йог Нигумы.
Кайдруб Кьюнгпо, от которого и происходит традиция шангпа кагью, писал: «Пусть всё будет благоприятным для махамудры великого блаженства – сфера пустоты, ясности и видимости – по очищении это видно до самых глубин. Всякая видимость, которой даёт начало ум, представление о какой-либо существующей вещи, автоматически возникает подобно сну или иллюзии – это настрой непрерывного великого блаженства».
Гуру различных традиций, таких как упомянутые в нашем тексте, понимали моменты, изложенные в этом стихе, несколько по-разному – в соответствии со своим личным медитативным опытом. Точнее, они несколько по-разному описали свой опыт, хотя предельное их понимание было тем же самым. Каждый из них сам убедился в пустоте или отсутствии самобытия явлений и в игре одновременно проявляющегося изначального ясного света глубокой осознанности. Каждое явление, которое ум заставляет казаться самосущим и истинно существующим, по своей природе тем не менее лишено такого существования, которое приписывает ему ум. Оно существует лишь как игра его пустотной природы. Но не только видимость, являющаяся игрой одновременно проявляющегося изначального ясного света, является пустотной – той же самой природой обладает и сам изначальный ясный свет. Все упомянутые учителя понимали оба этих момента.
Когда великие гуру прошлого пришли к чёткому пониманию верного воззрения, в котором есть два этих момента, они объяснили его двумя способами. Некоторые говорили о верном воззрении в понятиях самой пустотной природы, тогда как другие – в понятиях того, природой чего является пустота. Мы должны учитывать эти два верных воззрения, когда изучаем эту строку, где говорится – «всякая видимость, которой даёт начало ум, представление о какой-либо существующей вещи, автоматически возникает подобно сну или иллюзии – это настрой непрерывного великого блаженства». Мы можем также понимать это так, что всякое существующее явление, которому ум приписывает видимость, возникает автоматически, подобно сну.
Но как же понимать смысл фразы «автоматически возникает»? С точки зрения верного воззрения, представленного в понятиях сам`ой пустотной природы, это значит, что вне зависимости от того, какой объект видится уму, эта видимость происходит из основы этого объекта, которая по природе своей пустотна. Эта природа не предотвращает его видимость, или создание его видимости, поскольку его природа такова, что лишена истинного и присущего бытия. Таким образом, нечто лишённое истинного и присущего бытия допускает автоматическое возникновение своей видимости как объекта познания.
Но мы также можем сказать и по-другому – а именно, что всякая существующая видимость чего-либо в конечном счёте исходит от изначального ума, обладающего пустотной природой, или является его игрой. Точно так же, как любая масса облаков, наблюдаемая на небе, исходит из него и в нём же растворяется, так и все видимости любых вещей происходят из тончайшего ясного света, и обратно в него возвращаются. С точки зрения причины, корня или умственного обозначения, всякая видимость в конечном счёте подобна волне самог`о ясного света, или его игре. А поскольку исходит она из этой ваджрной сферы, эта эманация является автоматической или отражённой, в том смысле, что является отражённым блеском ясного света.
