Франческа Фримантл - Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"
И, наконец, выделяются четыре нейтральных фактора, которые могут быть как полезными, так и вредными, в зависимости от обстоятельств. Первый — это сон (и полноценный сон, и дремота), уместность и полезность которого зависят от времени и места. Второй — сожаление, которое может проявляться и как искреннее раскаяние в дурных поступках, и как бесполезные терзания и чувство вины. И, наконец, последние два фактора, представляющие собой компоненты мыслительного процесса: предположение, или догадка, то есть пробуждение мысли, начало её движения, предварительное и ещё не вполне уверенное установление некой связи; и размышление, то есть устойчивая мысль, в которой ум сосредотачивается на объекте, изучает его и познает.
Разумеется, в этом традиционном перечне представлен далеко не полный спектр человеческих склонностей. Перечисленные обусловливающие факторы — всего лишь исходные материалы, из которых строятся более сложные эмоции и схемы мышления. В некоторых ранних школах буддизма использовались и более обширные перечни, но в основе их лежал всё тот же принцип. Списки эти уже после смерти Будды составили его ученики, вспоминая темы, которым он советовал уделять основное внимание. Тогда же были выделены полезные и вредные факторы, то есть, соответственно, способствующие или препятствующие развитию медитативного сознания и добродетельному поведению.
Изучая эту скандху и наблюдая за связанной с нею сферой своей внутренней жизни, мы начинаем понимать, до какой степени мы несвободны и как сильно влияют на наше поведение все эти взаимозависимые обусловливающие факторы. В системе ваджраяны не считается обязательным анализировать характер своей обусловленности во всех деталях, но чрезвычайно важно понять сам принцип обусловливания. Начав обращать внимание на эти силы, мы можем решить, что они играют в нашей жизни очень важную роль, что из них слагается наш характер и сама наша личность. Но пытаться обнаружить их реальный смысл — всё равно, что искать в луковице ядро: мы будем лишь снимать один слой за другим, но внутри ничего не найдём. Традиционный символ этой скандхи — банан, полые стебли которого состоят из множества слоёв листьев.
Обусловленность связана с воздухом — элементом, воплощающим в себе движение и активность. В этой области формируются истоки действий, то есть причины кармы. Очищенная её сущность — лёгкое, не требующее никаких усилий выполнение любого действия. Это качество связано с буддой Амогхасиддхи — Безошибочным Достижением цели. Амогхасиддхи — владыка рода Кармы (Действия). Ни одно из его просветлённых действий не рождается из смятения, а следовательно, не порождает кармических причин и следствий. Вся его деятельность — спонтанное проявление неотъемлемо присущих ему мудрости и сострадания. Это чистая энергия действия, не искажённая невежеством и не порождающая новых иллюзий.
СОЗНАНИЕ
Пятая, последняя скандха — сознание, на санскрите — «виджняна». Сознание — это то, что познаёт или приобретает опыт. Следует понимать, что речь здесь идёт не о высшем, пробужденном сознании, которое на санскрите называется «джняна». Префикс «ви» в слове «виджняна» обозначает разделение и обособление; таким образом, виджняна — это разделённое, дуалистическое сознание. Утратив свою целостность, оно стало ограниченным и дробным. Выйдя из своего изначального, первозданного состояния недвойственного знания, оно превратилось в обыденное сознание повседневной жизни. Заметим, что иногда приставка «ей» может означать даже отрицание слова, к которому присоединяется. Поэтому обыденное сознание можно, образно выражаясь, назвать бессознательностью относительно истинного бодрствования джняны. Термин «сознание» в буддийской психологии включает все функции непросветлённого сознания, в том числе и те, которые в западной психологии относятся к сферам подсознания и бессознательного. На Западе о человеке, погруженном в глубокий сон или в кому, говорят, что он находится без сознания; однако, согласно буддийским взглядам, и в этих состояниях глубинные функции сансарического сознания не угасают, а потому и сон, и обморок, и кома тоже принадлежат к области виджняны.
Сознание имеет восемь разновидностей. Первые шесть относятся к областям шести чувств. Все скандхи связаны узами взаимной зависимости, и все они пронизаны сознанием. Сознание присутствует даже в самой первой скандхе — форме. Сама по себе форма — это всего лишь существование чувств и объектов чувственного восприятия; сознание же, можно сказать, вдыхает в них жизнь. Но и сознание, в свою очередь, опирается на остальные скандхи и зависит от них. Сознание — это не какая-то статичная данность, не какое-то абстрактное состояние чистого осознания, а непостоянный, изменчивый, динамический процесс. Первые шесть разновидностей этой скандхи — сознание зрения, сознание слуха, сознание обоняния, сознание вкуса, сознание осязания и умственное сознание. Умственное сознание тождественно мыслящему уму. Оно обрабатывает информацию, поступающую от пяти телесных чувств, и порождает мысли и эмоции. Все данные, приходящие из внешнего мира, и все мысли и эмоции, рождающиеся в уме, предстают в форме мыслеобразов и являются объектами умственного сознания. Первые шесть типов сознания относятся к уровню пробуждения жизни.
Седьмая его разновидность именуется «загрязнённым» или «взволнованным» умственным сознанием и лежит в основе нашего чувства «я». Трунгпа Ринпоче называл сознание этого типа «омрачённым умом», так как оно затуманено невежеством — первичным эмоциональным возбуждением. Санскритское название нервного возбуждения — «клеша» — буквально означает «боль», или то, что причиняет нам страдание. Это боль от незнания своей истинной, нерушимой и пробужденной сущности. Все шесть ранее перечисленных форм сознания пронизаны этим невежеством, и потому всё наше восприятие внешнего и внутреннего мира омрачено смятением. Омрачённый ум — это уровень сновидений, воспоминаний, подсознательных образов и спутанного потока полуосознанных и неосознанных мыслей. Омрачённый ум связывает первые шесть форм сознания с восьмой — «источником сознания», или, по выражению Трунгпы Ринпоче, «хранилищем справочной информации». Седьмой тип сознания действует в двух направлениях. С одной стороны, он переносит в это «хранилище» сообщения, поступающие из внешнего мира и от умственного сознания; с другой — извлекает их из этого «банка памяти», когда в них возникает нужда. Он обеспечивает доступ к этой огромной внутренней базе данных, информация из которой постоянно обрабатывается и используется в нашей повседневной жизни.
Восьмая форма сознания — основание седьмой. В ней хранятся отпечатки прошлого опыта, которые в своё время становятся семенами опыта будущего. Однако вся эта информация не структурирована и не расчленена; более того, она не привязана к нашему телу и нашему текущему воплощению. Это лишь потенциальность, лишь чувство бытия, но не полностью развитая индивидуальность. Она поддерживает из воплощения в воплощение непрерывную цепь кармических причин и следствий. На её основе формируется ментальное тело, в котором мы пребываем в бардо между смертью и перерождением. В некоторой степени эта форма сознания соответствует принятому в западной традиции понятию бессознательного; но буддисты называют её сознанием, так как она всегда присутствует в нас — даже в коме или в глубоком сне — и обладает потенциальной сознательностью. Где ум — там и сознание; два эти термина используются как взаимозаменяемые. Ум (или сознание) очень тесно связан с праной — жизненной силой: он тождествен самой жизни, потому что до тех пор, пока прана и сознание не покинули тело, мы продолжаем жить, даже если находимся якобы в «бессознательном» состоянии. Совершенствуясь в искусстве медитации, можно в конце концов проникнуть на этот уровень и преобразить обыденное сознание (виджняну) в чистое, недвойственное знание (джняну).
Эти восемь форм сознания можно рассмотреть и в обратном порядке, и тогда станет понятно, каким образом на их основе рождается чувство «я». Восьмая форма сознания — это источник, заключающий в себя латентное семя «эго»; образно выражаясь, это чрево, в котором созревает зародыш «эго». Седьмая форма — это рождение «эго», обусловленное незнанием своей истинной природы; здесь семя пробуждается и даёт первый побег. И, наконец, побег оформляется в полностью развитое растение, стеблем которого становится умственное сознание, а цветками и листьями, растущими на стебле и обеспечивающими связь с внешним миром, — пять форм сознания, связанных с телесными чувствами. От каждой части этого растения исходит запах «я и моё». На первичном уровне восьмого типа сознания «эго» является всего лишь потенциальной возможностью, но начиная с седьмого типа и далее оно раскрывается во всей своей полноте. Трудно даже представить себе, что может существовать сознание без «эго». Нам кажется, что «сознавать» вообще — это значит непременно сознавать что-то, отличное от нас самих. Но всё дело в том, что мы слишком привыкли мыслить в категориях двойственности, которой проникнуто всё наше обыденное сознание.
