Алексей Маслов - Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необычайных
— Из провинции Цзянси, — ответил Шоучу.
— В каком же месте ты обрел прибежище? — спросил Юньмэнь.
— В провинции Хунань, в монастыре Баоэньсы — «Воздаяния за милосердие».
— Когда ты покинул его?
— 25-го числа восьмого месяца.
— Подойди-ка, получишь три удара посохом! — закричал Юньмэнь.
На следующий день, стоя перед залом для медитаций, Шоучу громко спросил:
— Вчера, Вы, глупый учитель, наградили меня тремя ударами посохом. Проявите милосердие, объясните, в чем же тут дело?
— Ах ты, мешок для еды! Зачем же следовало ходить из Цзянси в Хунань! — заявил Юньмэнь.
И в этот момент Шоучу испытал великое озарение!
Путы спадают
Наше физическое тело мы можем перемещать туда и обратно, но неужели надо еще вместе с этим перемещать и наше чаньское сердце? Чаньский учитель Шоучу действительно, уподобившись мешку для еды и питья, бродил между провинциями Цзянси и Хунань в поисках внешнего просветления, забыв, что все и так изначально заключено внутри нашего сердца. Не удивительно, что он заслужил удары посохом от Юньмэня!
Вот отсюда и пришло выражение «странствовать меж рек и озер», дожив и до наших дней.
Примечание
Юньмэнь Вэньянь (862–949) — один из самых ярких чаньских наставников, основатель одной из пяти крупнейших чаньских школ — Юньмэнь. Его школа отличалась использованием шоковых методов «прямого просветления» — ударов палкой, шлепков, криков.
Здесь же получила свое развитие практика обучения через систему коротких парадоксальных диалогов — гуньаней (кит.), или коанов (яп.), которые и приводятся в этой книге.
Откуда ты пришел?
Приход созерцания
1
Когда Хуэйнэн впервые повстречался с Пятым патриархом Чань Хунжэнем, тот спросил его:
— Ты откуда пришел?
— Из Линнани, — ответил тот.
— Аиннань — варварское место на юге.
А среди варваров нет Будды! — воскликнул Хунжэнь.
— Неужели если среди людей есть разделение на южан и северян, то и у природы Будды есть разделение на северную и южную? — удивился Хуэйнэн.
2
Великий наставник Шэньхуэй близко знал Шестого патриарха Хуэйнэна. Как-то раз Хуэйнэн спросил Шэньхуэя:
— Ты откуда пришел?
— Из ниоткуда, — ответил Шэньхуэй.
3
Танский монах Наньян Хуэйчжун, исполнявший обязанности «гоши» — «государственного наставника» (буддийского наставника императора), однажды встретил Шестого патриарха Хуэйнэна, и тот спросил его:
— Откуда ты пришел?
— Из близких мест, — ответил Хуэйчжун.
Путы спадают
«Откуда ты пришел?» — этого вопроса вполне достаточно, чтобы узнать наверняка, что представляет из себя твой собеседник: каковы его основные принципы и что для него в жизни главное.
Ты тоже можешь задать себе вопросы: «Что есть мое собственное «я»? Откуда пришло мое «я»? Когда я стал осознавать себя как «я»»?
Примечания
Весь отрывок представляет собой популярное изложение известного отрывка из «Сутры помоста Шестого патриарха», рассказывающей о жизни и учении Шестого патриарха Хуэйнэна.
1. Хуэйнэн — Шестой патриарх чань-буддизма, один из крупнейших духовных Учителей Китая. Хунжэнь — Пятый патриарх чань-буддизма, который передал патриаршество Хуэйнэну еще до того, как тот стал монахом. Хунжэнь имел свою школу в монастыре Дунчаньсы («Восточного созерцания»), в провинции Ху нань, в уезде Хуанмэйсянь.
2. Линнань — родное место Хуэйнэна, располагалось в области Синчжоу в провинции Гуандун, что на юге Китая. Хуэйнэн отправился на север Китая, а северяне (к которым принадлежал и Хунжэнь) не привечали южан. В оригинальном тексте Хунжэнь вообще называет Хуйэнэна «варваром»:
— Родом ты из Линнани — вот уж дикарь!
Как же тебе стать Буддой? — удивился Хунжэнь.
— Люди хотя и разделяются по своему происхождению на южан и северян, но природа Будды не имеет ни севера, ни юга. Хотя дикарь по своему виду и не похож на монаха, чем же он отличается по своей природе от Будды? — спросил Хуэйнэн.
Монах Данься сжигает Будду
Приход созерцания
Как-то монах Данься поселился ненадолго в монастыре Хуэйлиньсы, что в городе Лояне.
Однажды резко похолодало, все постройки старого монастыря продувались сильным ветром.
И Данься решил воспользоваться деревянной статуей Будды, чтобы развести огонь. В тот самый момент, когда он разжигал огонь, в зал вошел настоятель монастыря.
— Да как же ты можешь сжигать статую Будды! — закричал он, увидев, что делает Данься, страшно разгневавшись.
— Я думаю, что когда сожгу этот кусок дерева, то соберу все священные реликвии (саpupa), что в нем были, — неторопясь произнес Данься, тщательно помешивая деревяшки в костре длинной палкой.
— Да какие же священные реликвии может содержать деревянная статуя Будды? — спросил удивленный настоятель.
— Так если в нем нет никаких реликвий, я потом посмотрю, нет ли их в тех двух статуях боддисатвы Гуаньинь, что стоят по бокам, затем — в статуях боддисатвы Махастхамы и Амитабы. Для этого я их тоже сожгу, ладно? — спокойно и неторопливо произнес Данься.
Путы спадают
Монах сжигает статую Будды — что и говорить, поразительный поступок! И уж если он не сошел с ума, то, безусловно, является человеком, достигшим высочайшей мудрости. Но чего же он в действительности хотел добиться?
Какая польза от деревянного Будды, если он не способен согреть? Ведь истинные реликвии заключены в нашем чистом и незамутненном сознании, и лишь оно может обогреть нас. Но сначала надо и нам дать ему немного тепла.
На земле чередуются четыре сезона года, на небе чередуются луна и солнце — таков естественный путь вещей. Стремление к знатности и успеху, удача и поражение — проявления обычной жизни людей. Но лишь незамутненное сердце может до конца исчерпать все это.
Примечание
Священные реликвии (кит. шэли, санскр. сарира) — различного рода предметы, а также прах, оставшийся после кремации будд или патриархов. Они обычно закладывались в ступы, пагоды и другие места поклонений. Некоторые древние сутры также считались реликвиями.
Разговор о буддизме за чаем
Приход созерцания
Как-то чаньский наставник Суншань пил чай вместе с одним упасакой — мирянином, последователем Чань по имени Пан.
— Все люди обладают этим, но почему это не выразить словами? — спросил Пан, поднимая свою пиалу.
— Именно потому, что они обладают этим, это и не выразить словами, — ответил монах.
— Если так, то почему же ты, мой друг, об этом сейчас говоришь? — снова задал вопрос Пан.
— Нельзя все время об этом не говорить!
— Да-да, конечно, ты прав, — закивал головой Пан.
И монах решил подлить себе еще немного чая.
— Ты, мой друг, думаешь только о том, как бы самому чаю напиться, а других не приглашаешь, — недовольно заворчал Пан.
— Других? Это кого же? — сделав вид, будто ничего не понял, спросил монах.
— Господина Пана! — ткнув себе пальцем в нос, ответил Пан.
— Зачем мне еще один раз приглашать тебя к чаю? — монах оставался невозмутим.
Когда об этой истории узнал чаньский наставник Данься, он сказал: «Если бы не наставник Суншань, тот старик, наверняка, затеял бы ссору!»
А когда эти слова передали мирянину Пану, он велел сказать монаху Данься следующее: «Так почему же он, перед тем как пригласить меня на пиалу с чаем, не пригласил всю общину?»
Путы спадают
В час досуга, попив чая и поев, полезно прочитать пару-тройку буддийских историй, чтобы познать всю силу учения Чань. И ты сможешь возвысить себя над всем этим грешным и беспорядочным миром людей, где именно в нынешнее время духовные ценности претерпевают такой упадок.
Примечание
Мирянин Пан (Пан Юнь, 740–808) — реальный персонаж и известный герой буддийских притч, яркий пример внемонастырского буддизма. Происходил из провинции Хунань, области Хэньян. Был успешным торговцем, имел жену, дочь и сына, которые также стали известными знатоками буддизма. Часто он выступает как более мудрый учитель, чем сами чаньские наставники. Это пример того, что чаньская мудрость не зависит от статуса человека или его монашеского посвящения, а лишь от чистоты сознания. По преданию, когда Пан Юнь отошел от дел, он побоялся оказаться в плену материального мира и привязанности к материальному благополучию, поэтому уложил все свои накопления в лодку и утопил ее. Путешествовал вместе с семьей по святым местам Китая, вел беседы с известными учителями Шитоу Сицянем и Мацзу Даои.
