Сьюзен Сван - Что рассказал мне Казанова
– Это ваше?
– Это принадлежит моей родственнице… она странствовала с Казановой.
Зачем она с ходу выболтала все подробности? Девчоночье желание понравиться? Люси осторожно убрала путевой журнал на колени, нечего его рассматривать.
Фотограф прикрыл глаза, важно кивнув головой.
– Это замечательно. Вы далее не представляете, насколько это замечательно. – Он снова открыл глаза, выражение его лица было одновременно добродушным и каким-то тревожным. – Я восхищаюсь Казановой. Вы знаете, как он выбрался из тюрьмы Герцогского дворца? Современные гиды утверждают, что ему позволили бежать, вы представляете? Якобы он был шпионом Венецианской республики.
– Это не может быть правдой. Счет за починку разрушений, которые он причинил крыше Герцогского дворца во время побега, найден в венецианских архивах.
– Так вам известна история Казановы? Не хотите взглянуть на саму тюремную камеру? У меня есть друг, который может показать нам ее вечером – после закрытия.
Через канал по мосту устало и медленно шла крупная женщина в мягкой фетровой шляпе. Люси легонько помахала Ли рукой.
– У меня здесь назначена встреча, – сказала она.
– Тогда завтра. Приходите на площадь Святого Марка. В час дня. Рядом с кафе с самым шумным оркестром. – Фотограф встал и поклонился, черный пиджак и джинсы подчеркивали его стройность, и Люси даже подумала, что сейчас он должен звонко щелкнуть каблуками, как заправский танцор. Затем молодой человек пошел обратно к своему столику, который находился снаружи. Неожиданно он остановился и робко улыбнулся своей новой знакомой, словно бы опасаясь, что она разочарует его.
– Посмотрим, – сказала Люси, согласно кивая.
Обед не удался. После первой перемены блюд вид у Ли Пронски был расстроенный и мрачный, а Люси не представляла, о чем ей говорить с ученой любовницей матери. Эта женщина не сняла свою залихватскую шляпу даже за столом, и ее красивый римский нос и широкий рот с загнутыми книзу уголками губ прятались в тени широких полей.
– Это твой друг? По крайней мере, он, похоже, так думает. – Ли кивнула в сторону Дино Фаббиани, стоявшего у двери в ресторан. Он помахал им рукой, прежде чем развернуться и уйти. Чувствуя, что говорит неубедительно и сбивчиво, Люси объяснила, что это фотограф, с которым она познакомилась на motoscafo.
– Если тебя интересует мое мнение, то он выглядит как представитель того сорта местных, что кормятся за счет иностранных туристок.
– А может быть, это они кормятся за его счет? – предположила Люси шепотом.
– Говори громче, Люси. Я тебя не слышу.
– Я просто высказала предположение: что если некоторые из этих туристок действительно ищут любви?
– Ах, любви. – Ли мрачно уставилась на нее. – После смерти твоей матери из меня как будто все силы вытекли. Не хочу лезть не в свое дело, хотя, насколько я помню, Китти часто волновалась, что у тебя совершенно нет опыта по части любовных отношений. Она хотела, чтобы ты была более открытой, не так ли? Ну, разумеется, столь общительная женщина, как Китти, никогда не понимала интровертов.
Щеки Люси покраснели, она подумала, что ослышалась, но Ли уже сменила тему, приступив к обсуждению Венеции и их отеля. Ее глаза посветлели, когда им принесли десерт: яблоки, запеченные в тесте с жареным миндалем, для Люси и тирамису для Ли.
– Ну что ж, перейдем к делу? – спросила Ли, покончив с едой. Под смиренным взглядом Люси она принялась рыться в своей объемистой сумке и вынула сверток бумаг, включающий карту Греции и большой буклет, который она передала девушке.
– Tы это видела?
Люси отрицательно покачала головой. Это оказался «Вестник Ассоциации канадских археологов». На первой странице была статья, посвященная мемориальной службе по ее матери, проведенной на Крите.
«Группа коллег и друзей отдали последние почести доктору К. А. Адамс, известной ученой, канадскому археологу.
Необычная служба прошла в июне этого года на Крите, где друзья и коллеги собрались, чтобы почтить память доктора К. А. Адамс, погибшей в автокатастрофе полтора года назад.
Церемония прошла в островной пещере, которая, согласно преданиям, некогда являлась святилищем древних минойцев. Большинство присутствовавших на службе впервые увидели доктора Адамс на Крите, где она принимала участие в организации экскурсий по местам минойской культуры, которые вела Кристин Хармон.
Последней из десяти книг доктора Адамс была монография «Минойский путь» – собрание статей, посвященных жизни на древнем Крите. Ее бестселлер «Археолог в поисках предыстории» был переведен на 26 языков.
Доктор Адамс начала свою научную карьеру, изучая керамику ирокезской культуры в северном Онтарио. В 1982 году она стала полноправным профессором университета Торонто. На ее монографию «Что они делали» о женщинах-гончарах в североамериканских неолитических сообществах сильно повлияли взгляды литовского археолога Марии Гимбутас, считавшей, что предки европейцев почитали богиню, олицетворявшую мать земли, известную как Великая Богиня Возрождения.
Отвергая традиционный в ее профессии статистический подход, доктор Адамс, после того как заявила о важной роли женщин в религиозных верованиях неолита, стала противоречивой фигурой.
Ее книги и статьи проникнуты верой, что наша предыстория дает нам культурные модели, демонстрирующие, что человечество способно создать мирное, трудолюбивое общество без войн и классовых различий».
– Неплохо написано, правда? – спросила Ли.
– Да.
– Когда я думаю, как некоторые из коллег твоей матери пытались втоптать ее в грязь… Мне кажется, нам следует радоваться, что они признали ее хотя бы сейчас.
Со вздохом Ли развернула карту Греции.
– Мы встретимся с группой в Афинах, – сказала она, указывая на карту, – и мне следует утрясти некоторые вопросы с консульством. Это из-за противоречий касательно минойских жертвоприношений – одна из тем твоей матери. Я уверена, тебе известно об этом.
– Не совсем.
– Громче, Люси. Что ты там бормочешь себе под нос?
– Я тебя внимательно слушаю.
– Спасибо. Затем мы проведем шесть дней с Кристин в Гераклионе. – Ли показала на карте: это местечко с непроизносимым названием находилось где-то на севере Крита.
– Мама погибла здесь?
– Нет, в Заросе.
– Надеюсь, мы посетим Зарос?
– Ну, мы увидим то, что запланировала для нас Кристин. Не возражаешь, если я доем? – спросила Ли, указывая на нетронутый десерт Люси. Та старалась, как могла, справиться с заказанной порцией ризотто, но яблоки были слишком сытные, даже для тех, кто мог есть все, что вздумается, и при этом не думать о полноте. Девушка передала десерт Ли и тщательно попыталась скрыть свое удивление по поводу того, как быстро та с ним расправилась. Поскольку речь о том, что думала Китти о Люси или о службе на Крите, больше не заходила, то дальнейшую беседу стало чрезвычайно трудно поддерживать. Девушку очень расстроило, что мать обсуждала ее недостатки с Ли.
Та оплатила счет, а затем они направились в отель «Флора». Люси двигалась медленно и размеренно, приноравливаясь к медленному ритму пожилой женщины, шедшей властной и повелительной поступью. Над Венецией взошла полная луна, и шумные группы туристов бродили между полосами серебра и розовато-лиловыми тенями наслаждаясь их головокружительной живостью. На площади Святого Марка Ли указала на большую сторожевую башню.
– Ты знаешь, что венецианцы подвешивали преступников в клетках наверху колокольни? Инквизиторы имели шпионов повсюду. Можно было отправить своего соседа в тюрьму, просто послав им письмо.
– Выходит, Венеция была первым полицейским государством в современном его понимании?
– Говори громче, Люси. Я ничего не слышу, когда ты шепчешь.
– Мне кажется, что это красивый город.
– Какие тут могут быть сомнения? – кивнула Ли.
Струнный квартет на сцене играл «Yesterday». Проходя под аркой, Люси заметила, что за ними наблюдает какой-то человек. Он показался ей знакомым, но без солнцезашитных очков девушка не могла различить его лицо, а для них сейчас было слишком темно. Может, это Дино Фаббиани? Или просто в Венеции слишком много народу, и каждый походит на кого-то еще? Она повернулась посмотреть на него, но мужчина отступил в тень.
Люси была уверена, что незнакомец продолжает следовать за ними, но когда обернулась, то никого не увидела. Должно быть, под воздействием игры лунных отблесков на старых зданиях у нее проснулось воображение. Секунду спустя девушка обернулась и сказала:
– Мне кажется, за нами кто-то идет.
– Не бери в голову. В Венеции самый низкий уровень преступности в Европе.
– Мне не нравится, когда на меня смотрят.
– Замри на секунду. – Ли неожиданно остановилась в аллее за площадью. – Знаешь, Люси, а ты наклоняешь голову так же, как Китти.
– Во мне нет ничего от мамы. – Люси затрясла головой, ожесточенно жестикулируя.
