Виктор Мельников - Ёдок. Рассказы
По его словам, сегодня утром на службу 02 позвонил неизвестный, который сообщил о заложенном взрывном устройстве под одной из лавочек в сквере перед станцией метро «Цветной бульвар». По данному сообщению на место инцидента выехали несколько нарядов милиции и кинологи с собаками, в сквер перед метро никого не пускают, проводится обследование территории, на которой, возможно, заложена взрывчатка. Представитель ГУВД подчеркнул, что на движении метрополитена и вход и выход на станцию инцидент не повлиял».
«Новый мощный подземный толчок магнитудой шесть баллов произошел в китайской провинции Сычуань. Землетрясение произошло в уезде Цинчуань. Это уже второе сильное землетрясение в этом уезде за день. Предыдущее землетрясение было около полуночи по московскому времени. Погиб по меньшей мере один человек, несколько ранены. Разрушительное землетрясение в Сычуани 12 мая унесло жизни почти 70 тысяч человек».
Лента новостей представляется однотипной. Понятное дело, хорошие новости плохие новости, но не помешал бы коктейль.
Я замечаю:
– Всё по-прежнему… Жарко!
Меня не слышат. Татьяна не изменила позы – она курит тонкую дамскую сигарету. Силуэт в окне похож теперь на чёрно-белую фотографию: плавные женские линии и неотчётливое изображение в светлом проёме. Поглощённая своими мыслями, она смотрит на небо. Я вижу её глаза под каким-то особым углом, – вдруг зрачки забегали в беспорядочном ритме; я замечаю в ней некое волнение, кратковременный испуг, который передаётся и мне.
Она не быстро произносит, но как бы выплёвывает последнее слово:
– Саша, посмотри, какие тучи плывут… страшные!
Я неуверенно приближаюсь к окну. Наверное, глаза Тани стали тому причиной, ибо тучи, облака, гроза и молния – всё обычные явления. И она произносит этих несколько слов так равнодушно и в то же время с такой дрожью в голосе, сделав акцент на последнем, что я не могу не удержаться, чтобы не подойти к ней и не убедиться, что же там за окном?
***Я переживал это во сне! Дважды! Повторялось всё до мелочей. Де жа вю! Чёрные клубы облаков, как дым от пожара, боролись между собой в смертельной схватке. Краешек чёрного океана виднелся из-за деревьев, и он бушует. Я перевожу взгляд на Татьяну: она остаётся как будто спокойно-равнодушной. И это я видел! Схватив за локоть, я стаскиваю её с подоконника, закрываю окно.
– Свалишься вниз!
Девушка спокойно тушит окурок в пепельнице. Почему я позволяю ей курить у себя дома? Терпеть не могу курящих женщин, а эту терплю.
– Саша, я не боюсь высоты, сколько раз говорить тебе! – Она открывает окно снова и, как наглая кошка, влезает на своё прежнее место. Я злюсь. Мне кажется, что все смотрят на неё с противоположных окон, а не на непогоду. Наглая и… Вот это выдержка – в космос летать, на дно морей опускаться!..
Чувствуя моё напряжение, она говорит, отвернувшись от меня:
– Агрессивность и злоба отрицательная твоя черта, Саша. Но истина состоит в том, что определённая доза этой агрессивности необходима мне. Я заряжаюсь ей. Подай мне ещё одну сигарету.
Я протягиваю ей целую пачку – пусть обкурится!
– Многие агрессивные и угрюмые мальчики становятся хорошими писателями… Странно, почему нет молнии?
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя графомания.
– Ты читала? Я тебе не показывал.
– Да, читала, но не всё.
– И?..
Наконец-то она улыбается. И то, это не улыбка, мне кажется, а так – лёгкая насмешка надо мной.
– Тебе разве не интересно, что происходит сейчас в небе, а?
Я смотрю на небо – то же самое, что и три минуты назад. Мне плевать на природную стихию, а вот Татьяна выводит меня из себя!
Я снова стаскиваю её с подоконника.
– Хватит издеваться!
Она смотрит мне в лицо камнем. Уверенная и хрупкая. Большие карие глаза остаются неподвижными. Секундная слабость – и она снова прежняя, словно нет никакого испуга и паники.
– Я тебя чем-то обидела, милый?
Меня раздражают эти её словечки «милый», «мальчик», любимый»… Слащавость! Но, как девушку, её это украшает – себе я не могу позволить подобных слов. Как мужчина! Пусть даже они будут предназначены для Татьяны.
Руки берут хрупкие смуглые плечи, и я целую её. Мои пересохшие губы чувствуют мягкий бархат. Такое ощущение, как будто я опускаюсь в нирвану.
Она отстраняется, обнажённая грудь часто вздымается.
– Саша, что это такое? Как ты думаешь?
– Будет дождь.
– Нет, я не об этом. О нас…
– Без спроса не стоит заглядывать в личные вещи.
– Дурак ты, понятно?
Она победила.
– Дурак! – повторяет ещё раз.
Я прекрасно всё понимаю или пытаюсь понять. Во всяком случае, мысль о сознательной провокации отпадает. Да, она нравится мне, её чувства, видимо, выше. А последнее слово даёт возможность увидеть всю её девичью наивность. Всё-таки разница в возрасте – десять лет – ощущается. Но она не глупая девочка, она слишком умна – это и вызывает во мне порывы гнева, которые я пытаюсь скрыть даже от самого себя.
Ревность отсутствует напрочь! Какой-то всплеск произошёл, когда я увидел её голой на подоконнике, и всё. А она, наверно, хочет, чтобы во мне пробудилось это негативное чувство, которое она, без сомнения, путает с любовью.
Таня продолжает сверкать наготой. Но я не хочу возбуждаться. Да, ночь прошла бурно, мне было достаточно. Правда, она и не требует больше. Обнажённость тела, как норма, а не причина невыносимой жары, и полная внутренняя изоляция – такой она мне видится. И, видимо, такая она и есть. Для всех.
Она спрашивает:
– Ты слышишь гул?
Я отвечаю:
– На море шторм, видимо.
– Нет, не похоже.
– Просто, это волны бьются о берег.
– Мне страшно. Сожми меня крепко.
Она лжёт, но мои руки обвиваются вокруг её талии.
– Я тебе верю.
– И это всё?
– Да, а что ещё?
– Холодный ты.
– Я не умею притворяться.
– Хочешь сказать, я с тобой не откровенна до конца?
– Я тебе верю, – снова повторяю.
Девушка выскальзывает из объятий. Начинает одеваться. Медленно, давая рассмотреть каждый изгиб стройного тела.
– Ты красивая.
– Я это слышала. И не раз. На большее ты не способен.
Ветер усиливается. За окном сгущается мгла. Поздний вечер как будто, не день.
– Я ухожу.
– Ты хочешь уйти в такую непогоду?
– Если со мной что-то случится, виноват будешь ты, Саша.
Я хватаю её за блузку, притягиваю к себе:
– Не отпущу!
– Сказанное есть ложь?
– Есть правда.
– Трус!
– Почему ты так решила?
– Тебе страшно за меня.
Она говорит странные вещи.
– Нет, это что-то другое. Трус тот, кто боится за себя.
– А что ты чувствуешь по отношению ко мне?
Я не знаю, что ответить. Громкими словами на подобие «я тебя люблю!» (а они здесь были самые уместные) не умею разбрасываться. Моя заминка вызывает неподдельный интерес у Татьяны.
– Ни-че-го! – произносит она по слогам. – Это мой вывод раз ты молчишь.
Я бросаюсь на девушку и стаскиваю с неё одежду, которую она так долго надевала. Она не сопротивляется. Красота должна быть доступной. И вдруг я чувствую гул (нет, не слышу, а именно шестым чувством ощущаю, нутром что ли!), который был ранее недосягаем для меня. Это не шторм, однозначно. Но что может измениться в этот миг для нас?
Ничего.
***Ненастье за окном превращается в кошмар. Свинцовые тучи и сильный ветер не уменьшают жару.
Я наваливаюсь на Татьяну, заливаю её потом. Она стонет, потеет не меньше меня, извивается змеёй. Я вижу её лицо. Тысячи гримас! Что она чувствует? Ей хорошо? Я стараюсь для неё, не для себя. Усталость прежних дней даёт о себе знать. Я не могу кончить, как будто во мне сидит литр водки. Но я трезвый! Мне нравится эта девушка! Я в смятении! Не может быть!.. Наконец, она взрывается воплем – и мне пора, не могу… Я продолжаю входить в неё с бешеной скоростью, она смотрит на меня, кусает свои пальцы на руках – ей больно! Я не могу остановиться. И не могу кончить.
– Хватит! – выкрикивает Таня и сбрасывает меня с себя.
***Я снова ныряю в виртуальное пространство. Меня интересует погода. Но всё хорошо: солнечно и жарко. Прогноз один. Другого нет. Неужели всё так неожиданно происходит? Утром зной, в обед ураган, вечером война, а ночью любовь? Порядка быть не может. То, что было несколько минут назад, подтверждение этому, хотя я так и не излил семя. И то, что за окном – тому доказательство.
Тогда почему мне врут даже в интернете?
Отключаюсь.
Не та информация.
– Почему ты ни разу не говорил, что пишешь? – Татьяна остаётся в платье Евы. Я, несмотря на жару, одеваюсь. Мне стыдно, что у меня не получилось. – У тебя есть интересные вещи.
– Всё самое лучшее, по моему мнению, в своё время удалил модератор, а копий я не подумал сделать, не знаю почему. Для тебя это странно?
