Габриэль Маркес - История похищения
На рассвете 9 июня батальон военной полиции Медельина сменил отряд конной полиции, патрулировавший окрестности, и началось выстраивание внушительной системы безопасности: с окрестных гор удалили всех, кто был не из тех мест, и установили полный наземный и воздушный контроль. Больше ни к чему придраться было нельзя. Вильямисар откровенно дал Эскобару понять, что он, конечно, благодарен за освобождение Марухи, но хорошенького понемножку. Сколько можно тянуть?!
– Я больше ни за что не отвечаю, – серьезно заявил Вильямисар.
Через два дня Эскобар капитулировал, напоследок потребовав, чтобы при его сдаче присутствовал еще и генеральный прокурор.
Однако затем возникло совершенно непредвиденное обстоятельство, чуть было не вызвавшее новую отсрочку. Оказалось, что у Эскобара нет удостоверения личности. А как тогда подтвердить, что сдается именно он, а не кто-то другой? Его адвокат поставил вопрос перед правительством, предложив выдать Эскобару документ, но так, чтобы ему не нужно было приходить за ним в соответствующий отдел Гражданской регистрации, ведь он объявлен в розыск. Учитывая чрезвычайность ситуации, решили, что Эскобар удостоверит свою личность отпечатками пальцев, а также укажет номер старого удостоверения, которое у него когда-то имелось. И тут же подаст заявление о том, что срок действия старого удостоверения истек, поэтому предъявить его он не может.
18 июля Красавчик разбудил Вильямисара в полночь и попросил подняться к Асенет для срочного телефонного разговора. У Асенет, несмотря на поздний час, стоял дым коромыслом, Эухидио Куадрадо наяривал на аккордеоне «вальенатос». Вильямисар, работая локтями, продирался сквозь бешено веселящуюся толпу богемных сплетников. Асенет преградила ему дорогу.
– Знаю-знаю, что за особа вам названивает! – Асенет была в своем репертуаре. – Смотрите, будьте поосторожней, а то попадетесь в ее сети!
Как только он остался в спальне один, раздался звонок. В доме стоял такой грохот, что стены тряслись, поэтому Вильямисар с трудом расслышал самое главное:
– Все готово. Завтра утром, пораньше, приезжайте в Медельин.
В семь часов утра самолет гражданской авиации, предоставленный Рафаэлем Пардо для официальной делегации, которой предстояло присутствовать при сдаче Пабло Эскобара, вылетел в Медельин. Боясь, как бы падре Гарсия Эррерос не проболтался журналистам раньше времени, Вильямисар приехал к нему в пять. Падре в мантии, накинутой поверх сутаны, как раз заканчивал служить мессу.
– Пойдемте, падре, – сказал Вильямисар. – Мы едем в Медельин. Эскобар сдается.
В самолете вместе с ними летели племянник падре Фернандо Гарсия Эррерос, который иногда брал на себя роль его помощника, Хайме Васкес из президентской пресс-службы, генеральный прокурор Карлос Густаво Аррьета и доктор Хайме Кордова Тривиньо, уполномоченный по правам человека. В аэропорту имени Олайи Эрреры, расположенном в самом центре Медельина, их встречали Мария Лия и Марта Ньевес Очоа.
Чиновников отвезли к губернатору, а Вильямисар с падре поехали домой к Марии Лие, которая хотела покормить их завтраком, пока будут улаживаться последние формальности. Дома им сказали, что Эскобар уже в дороге. Он то ехал на машине, то пробирался пешком, обходя многочисленные полицейские кордоны. В этих делах он был мастак.
Нервы падре опять были на пределе. Он уронил контактную линзу, наступил на нее и был так раздосадован, что Марте Ньевес пришлось отвезти его в оптику «Сан Игнасио», где вместо линз ему подобрали очки. Город кишел полицейскими, почти каждый патруль останавливал машину, но не для досмотра, а чтобы поблагодарить падре за его помощь в борьбе за счастье Медельина. Ведь в этом городе, где возможно все, самая большая в мире тайна тут же становится достоянием общественности.
Красавчик приехал к Марии Лии в половине третьего. Он был одет по-походному, в рыжую куртку и кеды.
– Все готово, – сказал он Вильямисару. – Едем к губернатору. Вы поедете одной дорогой, а я – другой.
Красавчик поехал на своей машине, а Вильямисар, падре Гарсия Эррерос и Марта Ньевес – в машине Марии Лии. У губернаторской резиденции мужчины вышли, а женщины остались сидеть в машине. Красавчик вел себя совсем не так свободно и решительно, как раньше, а держался в тени, за спиной Вильямисара. Увидев, как он входит в здание вместе с падре, кто-то поторопился доложить по телефону Рафаэлю Пардо, что Эскобар, яркий, высокий, элегантный блондин, минуту назад сдался губернатору.
Когда все уже собрались выходить, Красавчику вдруг передали по рации, что к городу приближается какой-то самолет. Он доставлял из Урабы солдат, раненных в боях с повстанцами. Власти заволновались, что вылет вертолетов задержится, а ведь они не могут лететь в сумерках. Откладывать же операцию до утра было смерти подобно. Вильямисар связался с Рафаэлем Пардо, и тот приказал развернуть самолет с ранеными, распорядившись, чтобы небо над Медельином было чистым. Ожидая развязки событий, Пардо записал в своем дневнике: «Ни одна птица не пролетит сегодня над Медельином».
Первый вертолет «Белл-206» взлетел с крыши губернаторской резиденции в самом начале четвертого. На борту находились генеральный прокурор и Хайме Васкес, Фернандо Гарсия Эррерос и радиожурналист Луис Алирио Калье, чья огромная популярность служила для Пабло Эскобара лишней гарантией безопасности. Спецагент должен был показать пилоту, где находится тюрьма.
Второй вертолет «Белл-412», рассчитанный на двенадцать пассажиров, вылетел спустя десять минут, когда Красавчик получил приказ по сотовому телефону. Вильямисар полетел с Красавчиком и падре. Не успел вертолет подняться в воздух, как по радио передали, что Конституционная Ассамблея «прокатила» правительство, проголосовав против экстрадиции: пятьдесят один человек высказался против, тринадцать – за, пятеро воздержались. Закон, запрещающий экстрадицию, был принят, но его еще предстояло ратифицировать. Доказательств сговора не имелось, однако довольно наивно предполагать, что Эскобар не знал о раскладе сил в Ассамблее. Вот почему он оттягивал до последнего явку с повинной.
Пилоты, летевшие за Пабло Эскобаром, чтобы отвезти его в тюрьму, следовали указаниям Красавчика. Летели совсем недолго и так низко, что казалось, Красавчик руководит не летчиком, а таксистом:
– Сверните на 8-е шоссе… так… прямо… теперь направо, дальше, еще дальше, до парка… все!
За деревьями вдруг показался роскошный особняк, обсаженный яркими тропическими цветами. Рядом прекрасное футбольное поле, идеально гладкое, похожее на гигантский бильярдный стол… И все это посреди шумного, перегруженного транспортом района Побладо!
– Садитесь здесь, – велел Красавчик, – и не глушите двигатель.
Лишь когда вертолет спустился на уровень дома, Вильямисар заметил вокруг футбольного поля по меньшей мере тридцать бойцов с автоматами на изготовку. Примерно половина их пошла по направлению к приземлившемуся вертолету, со всех сторон прикрывая собой человека, не заметить которого было невозможно. Волосы до плеч, иссиня-черная густая, жесткая борода до середины груди, смуглая, задубевшая на жгучем солнце кожа… Он был плотного телосложения, на ногах кроссовки, одет в голубую хлопчатобумажную куртку. А еще бросались в глаза легкость его движений и какое-то ужасающее хладнокровие. Вильямисар узнал Пабло моментально, просто потому, что никогда в жизни не видел таких людей.
Крепко второпях обнявшись на прощание с телохранителями, Эскобар приказал двоим из них залезть в вертолет с другой стороны. Это были его приближенные, Грязнуля и Отто. Затем он подошел к вертолету сам, не обращая никакого внимания на вращающиеся лопасти. Усевшись, Эскобар первым делом поздоровался с Вильямисаром. Протянув ему теплую холеную руку, наркобарон бесстрастно спросил:
– Как поживаете, доктор Вильямисар?
– Нормально, а вы? – откликнулся Альберто.
Затем Эскобар любезно улыбнулся падре Гарсии Эрреросу и поблагодарил его за все. И только тут, казалось, заметил стоявшего на земле Красавчика. Тот, вероятно, думал, что его роль сводилась к сопровождению Вильямисара до усадьбы патрона, и не стал залезать в вертолет.
– Ты тоже садись, – распорядился Эскобар. – Чего отлыниваешь?
Никто не понял, это следует воспринимать как знак особого расположения или, наоборот, барского гнева, но тон был скорее доброжелательным. Красавчик, такой же растерянный, как и остальные, кивнул и расплылся в улыбке:
– Есть, хозяин!
А Вильямисар внезапно подумал, что Эскобар еще опаснее, чем принято считать. В его спокойствии и самообладании было что-то сверхъестественное. Красавчик попытался закрыть дверь со своей стороны, но не сумел, и второму пилоту пришлось ему помочь. Все были так взволнованы, что командир даже забыл отдать приказ о взлете. Пилот, привыкший действовать по команде, спросил:
