Дональд Маккейг - Путешествие Руфи. Предыстория «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл
Но наступала посевная пора, а господин Джон Уилкс слёг с лихорадкой, поэтому, когда господин Джеральд был не очень занят в Таре, он засевал поля в «Двенадцати дубах». Он разъезжал по плантациям с утра до ночи и возвращался уже после наступления темноты. Мисс Эллен ждала его к ужину на крыльце. Он выпивал воды прямо из кувшина, ополаскивал красное лицо и руки и садился есть. Однажды он сказал:
– Знаете, миссис О’Хара, если Джон умрёт, я думаю купить у Элеоноры поле у реки.
Мисс Эллен была потрясена, но тут заметила, как подёргиваются у него губы, и они вместе рассмеялись. Это были самые сладкие звуки, которые я слышала этой весной.
К июлю господин Уилкс оправился, и, хотя был очень слаб, всё пришло в норму. Каждое воскресенье мисс Эллен с господином Джеральдом навещали могилу сына под кедрами.
Господин Джеральд не был богат в Ирландии. Я слышала, как он говорил мисс Беатрис, что вообще не имел дела с лошадьми, самое большее – лишь приближался к «хвосту пахотного пони». Но теперь Джеральд – господин, и ездит он вовсе не на пахотных пони. Кобылы господина Джеральда не уступят жеребцам мисс Беатрис. Они с мисс Беатрис набивали цену друг перед другом, когда на ипподроме в Джонсборо продавали особенно красивую лошадь, и, если она оказывалась неподходящей для одного, её покупал другой. Больше всего на свете господин Джеральд любил скакать через ограды. Между Тарой и «Двенадцатью дубами» они шли по гребням холмов, где лошадям трудно было разогнаться, поэтому господин Джеральд взбирался наверх, а там уже скидывал верхние жерди с такой регулярностью, что слуги господина Уилкса складывали запасные неподалёку, чтобы не пришлось бегать за ними.
Скоро мисс Эллен стала показываться на людях. Все ей сочувствовали. Я никогда не видела более заботливого окружения. Миссис не могла ни ездить верхом, ни гулять без сопровождения Порка, который поддерживал её под руку. Лошадь, возившую её коляску, обменяли на старушку Бетси, которая никуда не могла убежать, поскольку была слишком стара.
Мисс Эвлалия Робийяр прислала приглашение на свадьбу. Она выходила замуж за доктора Франклина Уорда из Чарлстона. Но мисс Эллен не могла поехать в такую даль.
Мисс Кэти скучала и приставала ко всем. Если бы не горе, её нытьё никому бы не мешало. Мисс Беатрис взялась обучить её верховой езде, и господин Джеральд был благодарен за это.
На рассвете Тоби отвёз нас на «Волшебный холм», поскольку мисс Беатрис нравилось приниматься за дела пораньше. Мальчик вывел из конюшни пони для мисс Кэти, но она сказала:
– Нет.
– Не нужно бояться, Кэти, – стала уговаривать мисс Беатрис. – Пинки смирный, как ягнёнок.
Но мисс Кэти не испугалась:
– Он же… карлик! Я буду кататься на настоящей лошади.
– Что?
– Как у папы.
– Не уверена, что ты доросла до папиной лошади, – посмеялась над ней мисс Беатрис.
С тех пор ни разу в жизни мисс Кэти не терпела насмешек.
– Как у папы, – повторила мисс Кэти.
Мисс Беатрис не пошла у неё на поводу, и тогда мисс Кэти забралась обратно в повозку и, сложив руки на груди, сказала Тоби ехать домой.
Мисс Беатрис от души расхохоталась. Она впервые в жизни видела такую девочку.
– А ты точно девочка? В тебе больше мальчишеского, чем в моих сыновьях!
– Я девочка, – рявкнула мисс Кэти так, что мисс Беатрис просто согнулась пополам от смеха.
– Ну тогда я лебедь, – ответила мисс Беатрис. – Вы когда-нибудь видели подобное!
Мисс Кэти смерила её ледяным взглядом:
– Мой папа обещал, что вы научите меня кататься. Я ужасно разочарована.
– Ну что ж, – сказала мисс Беатрис. – Я не из тех, кто разочаровывает зеленоглазых девочек. Билли, седлай Тринкета. И укороти стремена.
Это был старый, крупный конь, который уже имел дело с детьми. Прямо видно было, как он думает: «О нет, опять!» – но стоял смирно, пока мисс Кэти, поставив ногу на ладони мисс Беатрис, взбиралась на него.
Она казалась такой малюсенькой там, наверху. Девочка огляделась по сторонам, словно мир оттуда казался другим. Я словно читала её мысли. Конь фыркнул и наклонил голову, чтобы Билли почесал ему нос. Мисс Кэти это не понравилось, и она дёрнула поводья, отчего Тринкет вскинул голову и встряхнулся, а потом фыркнул ещё раз и встал на дыбы.
– Мисс Кэти, – сказала миссис Беатрис, – если ты не хочешь, чтобы Тринкет был маленькой девочкой, не надо пытаться быть лошадью. Ты должна позволить ему быть самим собой, пока это не идёт вразрез с твоими желаниями, и не отказывать ему в маленьких удовольствиях. Когда ты на коне, ты уже не одна, вас двое.
Довольная сказанным, она повторила:
– Не одна, а двое.
Мисс Беатрис привязала верёвку к уздечке, и Тринкет пошёл по кругу, взметывая большими ногами пыль.
Ну что ж, так безопасней, о чём я больше всего и беспокоилась.
Когда мы вернулись домой и мать спросила мисс Кэти, как прошло катание, девочка ответила, совсем как большая:
– Верхом нас двое, я не одна.
У меня с лошадьми никогда не было контакта. Они представлялись мне «необходимым злом». Чернокожие могут быть наездниками и конюхами, они седлают, чистят и кормят лошадей, но не владеют ими. Лошади – как плантации: и то и другое – для белых.
Когда я поняла, что лошади не убьют мисс Кэти, я перестала ездить с ней. Кэррин и Сьюлин больше нуждались в няне, чем Кэти, поэтому она начала ездить в «Волшебный холм» сама и вскоре стала проводить там целый день.
На Святки мисс Сьюлин подхватила оспу, которая, естественно, передалась сестре. Мисс Кэррин так расчёсывала себя, что пришлось обмотать ей пальцы ватой. Тогда она стала рыдать от невыносимого зуда, пока не опухли глаза. Господин Джеральд уехал в Атланту купить девочкам подарки и привёз апельсины, которых я не видела с тех пор, как жила в Саванне.
Наступил февраль. Господин Хью Калверт ходил мрачный. Дело в том, что представители южан встречались с президентом Тэйлором в Вашингтоне, и тот сказал, что, если они выйдут из Союза, он лично направит войска против них. Господин Хью так разволновался, что понадобилось три стакана виски, чтоб успокоиться.
Весной у мисс Эллен подошёл срок очередных родов. Мы с Дильси и мисс Беатрис пришли помочь. На этот раз нам было как-то не по себе, и мы старались говорить о чём угодно, только не о ребёнке. Мисс Беатрис только и рассказывала о мисс Кэти и лошадях.
Ребёнок родился через двадцать минут после того, как отошли воды. Выскользнул, словно смазанный жиром. Он был мёртв. На головке были рыжие волосы. Когда его обмывали перед тем, как положить в гроб, я заметила, что с пальчиками на руках и ногах у него что-то не то, но никому не сказала об этом.
Господин Джеральд решил назвать его тоже Джеральдом. Но для меня он навсегда останется Рыжим.
Ребёночка похоронили в тени под деревьями рядом с братиком. А в Таре жизнь продолжалась. Вскоре после рождения Рыжего умер президент Тэйлор. Войны не получилось. Цены на хлопок поползли вверх. Мы пребывали в горе.
Следующей зимой мисс Эллен стала появляться на людях, но никто ни словом не обмолвился на эту тему, будто слова были проклятием.
Джеральд О’Хара родился в ясный сентябрьский день, в воскресенье. Живой. Мисс Эллен понадобился всего час, и малыш появился на свет. Я перерезала пуповину, но не стала закапывать её у двери кухни. С пальцами на ручках и ножках у него всё было в порядке, но вокруг него витала дымка, как и вокруг первого Джеральда. Мисс Эллен устала, но улыбалась, поэтому я не могла ничего сказать о дымке и притворилась, что счастлива в неведении. Дильси посмотрела на меня так, словно тоже видела дымку. Она из индейцев чироки. Никто не может сказать, что видит Дильси.
На следующее утро после рождения Джеральда пришло письмо от Неемии, в котором говорилось о кончине господина Пьера Робийяра. Перед смертью он послал благословение мисс Эллен.
Господин Джеральд отнёс письмо в спальню мисс Эллен и прикрыл дверь. Через час он вышел и сказал, что мисс Эллен отдыхает, и я принесла ей чаю в синей чашке Соланж.
После стольких лет у мисс Эллен остались глаза юной девушки. Мы обе расплакались. Я заранее поставила поднос, чтобы не уронить.
– Ох, – произнесла мисс Эллен.
– Милая…
– Он…
– Конечно. Господин Робийяр, он…
– Его больше нет, Мамушка. Как бы я хотела…
– Господин Пьер рад ребёнку, мисс. Он так рад, – сказала я.
Но как же тяжело было сказать о дымке, окутывающей маленького Джеральда, который лежал подле неё! Я просто ненавидела эту дымку! Так хотелось её прогнать!
Мисс Эллен так утомилась, что у неё закрывались глаза, но всё же она сказала, что мы поедем в Саванну, когда малыш Джеральд чуть подрастёт, и я согласилась. А что я ещё могла сказать?
Мисс Эллен попросила меня сообщить детям о поездке, но я притворилась, будто забыла об этой просьбе.
Мисс Беатрис подарила мисс Кэти своего жеребёнка, поэтому у мисс Кэти не было времени заниматься маленьким братиком. Сьюлин и Кэррин хотели взглянуть на малыша, но я не пустила их.
