Светлана Талан - Ошибка
– Только то, что Диана раньше без меня не только на отдых – на речку одна не ходила, – хмуро произнес Тимур.
– Интересно, – усмехнулся Никита и пожал плечами. – Может, она поехала на отдых с кем-то?
– Возможно. Вполне возможно, что она встретила порядочного человека. – В словах Тимура читался явный подтекст, отчего лицо Никиты исказилось в злой гримасе. – Но странно то, что до этого Диана от меня ничего не скрывала. У нас друг от друга не было секретов.
– Только одна-единственная тайна – что ты никакой не официант, а «барыга». – Никита ехидно хихикнул.
– Ты тоже далеко не кристально чистый человек, – заметил Тимур. – Я не удивлюсь, если узнаю, что сестра встретила хорошего парня и, чтобы ты от нее отцепился, решила с ним уединиться.
Никита вскипел.
– Ты, Хромой! – Он схватил Тимура за грудки. – Не смей!
– А то что будет? – Тимур цепкими сильными руками сжал его тонкие руки.
– Когда ты в последний раз с ней разговаривал? – спросил Никита. Его руки были зажаты так, словно попали в металлические тиски.
– Вчера утром она послала мне сообщение, – ответил Тимур.
– Прекратите немедленно! – приказал Сеня, заметив, что ребята вот-вот подерутся.
– Все нормально. – Никита опустил руки. – Я пришел по делу.
– Ну-ну, – сказал Сеня и отошел в сторону.
Никита достал все деньги, которые мать дала ему на лечение.
– Мне нужен товар на всю сумму, – сказал он и отдал Тимуру деньги.
Тимур молча их забрал и ушел. Через несколько минут он вернулся с черным полиэтиленовым пакетом и отдал его Никите.
– Братец, – сказал Никита, позвонив Яну в больницу, – не жди меня, я не вернусь.
– Ты спятил?!
– Может быть, – ответил Никита.
– А ты где сейчас?
– Был в «Венере», накупил себе «белого» и направляюсь домой.
– Принеси мне один «чек», – попросил Ян.
– Зачем?
– Я тебе такого вопроса не задавал.
– И как я пронесу его в отделение? Как ты себе это представляешь?
– Мне здесь ребята подсказывают, что у них есть веревочка. Подойдешь под окна, привяжешь несколько «скрипок» и передашь нам.
– А деньги?
– Я тебе давал в долг, и не один раз, – напомнил Ян. – Не бросишь же ты своих товарищей в беде?
– А ты хорошо подумал?
– Неси скорее, правильный ты наш! – разозлившись, крикнул Ян и выключил телефон.
Никита был на грани нервного срыва. Он понял, что жизнь прошла мимо. Диана, его любимая Диана, которая одна могла удержать от беды, обманула его. Она не захотела сказать прямо, что встретила другого. Но она же казалась такой чистой и искренней! Ее глаза не могли лгать, в них жили лучики солнца, отражались небо и морская волна, в них была сама жизнь! Теперь все это надо забыть.
Никита не обвинял Диану. Кто он? Мусор, грязь, помет. Он – наркоман. Диана достойна большего, чем жить рядом с человеком, который может воровать деньги, выносить из дома вещи, взять чужое ради одного «чека». В нем не осталось ничего святого. Но разве он виноват, что в голову воткнут «гвоздь», который не дает думать ни о чем другом? Только одно: «Доза, доза, доза»! Сколько так может продолжаться? Недолго. Его организм истощен недоеданием, недосыпанием, тошнотой и дозами, которые все время увеличивались.
Никита перестал выходить из дома. Он уже не выбрасывал использованные шприцы из окна, а выносил их из своей комнаты, когда матери не было дома, и бросал в мусорное ведро. Он пытался с ней не встречаться, поэтому не выходил, когда она возвращалась домой. Мать пыталась его образумить через дверь. Иногда она ругалась, часто уговаривала и плакала. Жалко мать, но уже ничего не изменишь. Ему нет места в этой жизни, потому что нет рядом Дианы.
Никита затягивает жгутом руку выше локтя, и долгожданное покалывание вызывает на его лице улыбку умиления. И снова мир изменяется, преображается, приобретает новые оттенки и краски, наполняется волшебными звуками райской мелодии, которые льются неизвестно откуда, и среди них слышен голос единственной и самой прекрасной девушки.
– Диана, – то ли шепчут его губы, то это ли шумят, покачивая ветками, молодые деревья. – Диана…
Глава 60
Этим утром Диана едва дошла до окна, чтобы посмотреть на деревянный дом. Он стал ее безмолвным другом, особенно после того, как она выключила телефон и осталась абсолютно одна в этом большом мире. Чтобы не сойти с ума, Диана часто подходила к окну и долго мысленно разговаривала с новым другом. А сегодня дом предстал перед ней в новом обличье. Ночью выпал первый снег. Он натянул толстую белую шапку на голову-крышу красного дома. На солнце снег играл и искрился мелкими блестками так, что глазам было больно.
– Какой ты сегодня важный, – прошептала Диана, едва ворочая языком. В рту пересохло, губы истрескались, на них тонкой коркой застыла и запеклась кровь. – Спрятался под шапкой? Так теплее? Мерзнешь, старенький? А я знаю, чего тебе не хватает. Дымохода! Да-да, самого обычного деревенского дымохода. А то торчат газовые вытяжки как признак цивилизации. Это как бабке обуть туфли на тонком высоком каблуке – зачем? Ведь в комнатных тапочках и удобно, и тепло.
Диана никогда не видела жильцов этого дома. Вечером в одном из окон загорался свет, но оно было плотно завешено. Возможно, там живет одинокая старушка? Кто она? Вдова генерала? Или под крышей дома доживает свой век дедушка? И почему не живет, а доживает? Это она доживает, а вокруг дома и под окнами бурлит жизнь. Мальчишки обсыпают друг друга снегом, девочка полезла в небольшой, пока нетронутый сугроб, чтобы на снегу оставить свои следы, люди спешат на работу, и только ей не надо никуда спешить.
Диана улыбнулась своему другу и отошла от окна. Она хорошо понимала, что однажды утром уже не сможет туда подойти, поэтому каждый раз мысленно прощалась с одиноким домом.
Диана открыла холодильник. Там не было ничего, кроме бутылки воды. Она жадно припала к горлышку бутылки, сделала несколько больших глотков. В голове прояснилось. Диана прислушалась к себе. Хотелось пить еще и еще. Она сделала несколько глотков и пошла в туалет. Вставила два пальца в рот, и ее вырвало. Спазмы больно сжали желудок. Потихоньку она дошла до кровати и легла. В дверь постучали.
– Кто? – спросила Диана.
– Горничная, – послышалось за дверью. – Откройте, мне нужно убрать в номере.
– Не нужно, я сама за собой уберу.
– Я должна поменять постельное белье.
– Вы не должны меня беспокоить. Я же вас просила! – раздраженно отозвалась Диана.
– Но…
– Никаких «но». Уберете, когда я покину номер. Оставьте меня в покое!
– С вами все в порядке? – осторожно осведомилась горничная.
– Более чем, – ответила Диана.
Она закуталась в одеяло. В последнее время ей почти всегда было холодно. Диана уже несколько суток спала в спортивном костюме, если ее кратковременное забытье можно было назвать сном.
Диане опять захотелось пить. Она пыталась заснуть, чтобы не думать о воде. Ей показалось или она действительно спала? Только что было утро и она разговаривала с домом, а теперь темно. Это ночь или сон? И опять хочется пить, но уже нет сил встать, чтобы дойти до холодильника. Зачем вставать и продолжать свои муки? Жизнь кончилась. Их группа сейчас уже во Франции, где девушки ходят по подиуму под щелканье фотоаппаратов. Она должна была быть там, с ними, но все разрушилось в одно мгновение. Тогда, в больнице, ее сознание парализовало страшное открытие: будущего просто нет! Со скоростью шторма в ней росло отчаяние до того момента, как пришла спасительная мысль.
Диана поняла, что СПИД поставил крест не только на ее карьере, но и на всей ее жизни. Она не выедет за границу, потому что не сможет представить нужную справку от врача. Что сказать Тимуру? Сознаться в том, что она продавала свое тело? Невозможно. Брат считал ее порядочной девушкой. Тимур жил ради нее, работал по четырнадцать часов в сутки. Когда он приходил домой, она видела на его ладонях кровавые мозоли. Он все делал для того, чтобы она стала известной моделью. Она ею стала, но каким образом? Он стал бы презирать ее, если бы узнал всю правду. Она обманула его надежды, и ему от этого было бы очень больно. Диана знала, что такое обманутые надежды, на себе испытав предательство тети Вероники. Тимур боготворил сестру, и она его очень любила, потому не могла признаться в том, что с ней произошло.
Люда была права, сказав, что ее все равно найдут и накажут богатые дяди-извращенцы. Кто она в этом мире? Воспитанница детдома, а у них и власть, и связи. Жить где-то в глубинке и всю жизнь бояться заезжих машин? Тимур не оставил бы ее одну, а она слишком любила брата, чтобы испортить ему жизнь. Ее жизнь ничего не стоит, потому что она инфицирована. До конца дней Тимуру пришлось бы работать на лекарства для ее лечения. И зачем? У нее же никогда не будет ни семьи, ни детей.
Никита… Диана думала о нем. Она успела отхватить от жизни кусочек счастья, встречаясь с Никитой. Наслаждаясь его нежностью, поцелуями, купаясь в его мягком взгляде, она понимала, что у них нет будущего. Никита возненавидел бы ее и убежал, как от прокаженной. Она бы его не осуждала, но и не хотела, чтобы так случилось. Можно было предположить, что она стала бы такой же уродливой, как и Люда.
