Уильям Гибсон - Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв (сборник)
– Вот именно, – сказал Конрой, и тут что-то случилось, камеру встряхнуло, изображение пошло волнами. – Что это? – спросил он совсем другим голосом, на этом экран погас.
– Гори, ублюдок, – сказала она.
А Бобби рывком выбросило назад, в темноту…
33
Обломки крушения и водоворот
Марли час проплавала среди медленного шторма, наблюдая за танцем шкатулочника. Угроза Пако ее не испугала, хотя она и не сомневалась в том, что он готов ее исполнить. Нет сомнений, уж он-то свою угрозу выполнит. Она понятия не имела, что может случиться, если взломают шлюз. Наверное, все умрут. Умрет она, и Джонс, и Виган Лудгейт. Может, вся эта подкупольная круговерть выплеснется в космос облаком, распуская лепестки кружев и почерневшего серебра, стеклянных шариков и обрывков веревки, и коричневых страниц старых книг, и навечно закружит по орбите вокруг оболочки сердечников. Что ж, это будет вполне в стиле – и художника, того, кто запустил шкатулочника, это бы только порадовало…
По кругу клешней с темперлоновыми подушечками пальцев бегала новая шкатулка. Забракованные прямоугольные фрагменты дерева и стекла, кувыркаясь, вылетали из фокуса творения, чтобы присоединиться к тысячам мелочей. И Марли, околдованная происходящим, с головой ушла в созерцание. Сквозь отверстие в полу протиснулся Джонс. Взгляд у него был совершенно безумный, а лицо покрыто пленкой грязи и пота. Вслед за ним на страховочном конце вплыл красный скафандр.
– Никак не загнать Вига в место, которое я мог бы загерметизировать, – сказал он, – так что это тебе…
Скафандр под ним сделал попытку нырнуть, и Джонс в отчаянии дернул на себя страхконец.
– Не хочу, – ответила Марли, не отрывая глаз от танца.
– Надевай! Сейчас же! Время вышло! – Губы парнишки судорожно подергивались, но никакого крика не получалось. Он попытался взять ее за руку.
– Нет, – сказала она, отодвигаясь от него. – Как насчет тебя?
– Надевай этот чертов скафандр! – заорал он, разбудив более глубокие, низкие регистры эха.
– Нет.
За его головой она увидела, как, мигнув пару раз, экран ожил и заполнился чертами Пако.
– Сеньор мертв, – сказал испанец безо всякого выражения на гладком лице, – и его финансовые активы претерпевают определенную реорганизацию. В настоящее время меня затребовали в Стокгольм. Я уполномочен сообщить Марли Крушковой, что она не находится более на службе у покойного Йозефа Вирека, а также не работает на фонд его наследственного имущества. Обусловленная контрактом сумма может быть получена в полном объеме в любом отделении Банка Франции по предъявлении юридически действительного удостоверения личности. Требуемые налоговые декларации занесены в базы данных соответствующих учреждений Франции и Бельгии. Линии рабочего кредита с настоящего момента аннулируются. Бывшие базы данных корпорации «Тессье-Эшпул СА» являются собственностью одной из дочерних компаний покойного герра Вирека, и всякому, находящемуся на данной территории, будет предъявлено обвинение в нарушении…
Джонс застыл на месте, рука согнута, кисть раскрыта и напряжена, чтобы усилить ударный край ладони.
Пако исчез.
– Ты меня ударишь? – поинтересовалась Марли.
Он расслабил руку.
– Собирался. Сначала оглушить, потом затолкать в этот чертов скафандр… – Он рассмеялся. – Но я рад, что мне не пришлось… Эй, смотри, он сделал новую.
Из порхания манипуляторов выкатилась новая шкатулка, и Марли без труда ее поймала.
Внутренность за квадратом стекла была гладко выложена кусочками кожи, вырезанными из ее куртки. Семь пронумерованных голофишей поднимались над черно-кожаным полом шкатулки, как миниатюрные надгробия. Мятая обертка от пачки «голуаз» была распластана по черной коже задника, а рядом с ней – серый в черную полоску спичечный коробок из брассерии во «Дворе Наполеона».
Вот и все.
Позже, когда она помогала Джонсу отловить Лудгейта в лабиринте коридоров у дальнего конца сердечников, парнишка вдруг остановился, уцепившись за литой поручень, и сказал:
– Знаешь, что самое странное в этих шкатулках?…
– Да?
– То, что Виг получал за них чертовски хорошие деньги. Где-то в Нью-Йорке. Я хочу сказать, большие деньги. Но иногда появлялись и другие вещи. То, что возвращалось наверх…
– Что за вещи?…
– Думаю, это было программное обеспечение. Он чертовски скрытный старый хрен, когда дело доходит до того, что, по его мнению, хотят от него голоса… А однажды было нечто – он тогда клялся и божился, что это биософт, тот самый, новейшая технология…
– И что он с этим делал?
– Закачивал целиком в сердечники. – Джонс пожал плечами.
– То есть ничего у себя не оставлял?
– Нет, – сказал Джонс, – просто швырял в очередную груду хлама, который нам удалось наскрести для следующей поставки вниз. Загружал на сердечники, а потом перепродавал за сколько выйдет.
– Ты знаешь почему? В чем там было дело?
– Нет, – сказал Джонс, теряя интерес к собственному рассказу, – я даже не спрашивал, он все равно бы сказал, что пути Господни неисповедимы… – Парнишка пожал плечами. – Виг все повторяет, что Бог любит поговорить с Самим Собой…
34
Цепь в девять миль длиной
Он помог Бовуару перенести Джекки на сцену, где они положили ее перед вишнево-красными барабанами и накрыли старым черным пальто, нашедшимся в гардеробной, – с бархатным воротником и многолетним слоем пыли по плечам.
– Man фе юбиле мнан, – сказал Бовуар, касаясь большим пальцем лба мертвой танцовщицы. Потом он перевел взгляд на Тернера. – Это самопожертвование, – перевел он и мягко натянул черный воротник, закрывая ей лицо.
– Быстрая смерть, – сказал Тернер. Больше ничего ему в голову не пришло.
Вытащив пачку ментоловых сигарет из кармана серого балахона, Бовуар прикурил от золотой зажигалки «Данхилл», потом протянул пачку Тернеру, но тот покачал головой.
– Есть одна поговорка на креольском, – сказал Бовуар.
– А именно?
– Зло существует.
– Эй, – тускло окликнул их Бобби Ньюмарк со своего насеста у стеклянной двери, где он сидел, припав глазом к щели в шторах. – Должно быть, все-таки сработало… Готики начинают расходиться, а большинство фоннатов, похоже, уже отчалили…
– Вот это хорошо, – мягко отозвался Бовуар. – Это благодаря тебе, Счет. Ты справился, Граф. Заслужил свое прозвище – в обоих смыслах.
Тернер поглядел на парнишку. Тот все еще двигался так, будто брел сквозь туман смерти Джекки. Он вынырнул из матрицы с криком, и Бовуару пришлось дать ему пару крепких затрещин, чтобы остановить истерику. Но все, что он им сказал о своем рейде – рейде, который стоил жизни Джекки, – ограничилось подтверждением: да, он передал Джейлин Слайд сообщение Тернера. Тернер наблюдал за Бобби, когда тот неуклюже встал, отошел на негнущихся ногах к бару, видел, как мальчик старается не смотреть на сцену. Были ли эти двое любовниками? Партнерами? И то и другое представлялось ему маловероятным.
Встав со своего места на краю сцены, Тернер вернулся в контору Джаммера, по дороге проверив спящую Энджи, которая свернулась в его взрезанной парке на ковре под столом. Джаммер в кресле тоже спал, обожженная рука все так же лежала у него на коленях, полосатое полотенце наполовину развернулось. Крепкий старикан, подумал Тернер, и бывалый ковбой. Как только Бобби вернулся из рейда, Джаммер снова подключил телефон, но Конрой так и не перезвонил. Теперь уже и не позвонит. Тернер знал, что это значит, а значило это то, что Джаммер был совершенно прав, говоря о скорости, с какой Джейлин Слайд нанесет удар, чтобы отомстить за Рамиреса, и что Конрой, конечно же, мертв. А теперь, по словам Бобби, и наемная армия провинциальных головорезов оставляет свои позиции.
Тернер подошел к телефону и, набрав код сводки новостей, устроился в кресле смотреть. В Макао паром на подводных крыльях столкнулся с мини-субмариной; спасательные жилеты оказались бракованными, и по меньшей мере пятнадцать человек утонули; местонахождение субмарины, увеселительного судна, приписанного к дублинскому порту, до сих пор не установлено… Кто-то расстрелял зажигательными снарядами из безоткатной пушки два этажа кооперативного здания на Парк-авеню; пожарные и тактические бригады еще осматривают место происшествия; имена жильцов пока не оглашались, и никто не взял на себя ответственность за теракт… (Тернер набрал код этого отрывка вторично…) Группа инспекторов «Ядерной комиссии», вызванная на место предполагаемого ядерного взрыва в Аризоне, настаивает на том, что уровень обнаруженной здесь радиоактивности слишком низок и не может быть результатом взрыва какой-либо из известных боеголовок… В Стокгольме объявлено о кончине Йозефа Вирека, невероятно состоятельного мецената; объявление всплыло посреди водоворота самых невероятных слухов о том, что Вирек был болен уже несколько десятилетий и что его смерть явилась результатом некоего катастрофического сбоя в системе жизнеобеспечения в тщательно охраняемой частной клинике в пригороде Стокгольма… (Тернер прокрутил это сообщение во второй раз, потом в третий, нахмурился и, наконец, пожал плечами.) На более жизнеутверждающей ноте: полиция предместья Нью-Джерси сообщает, что…
