Шэн Кэи - Сестрички с Севера
Поручение тяжким грузом давило на Цянь Сяохун, вызывая тревогу и печаль. «Мать твою, придется трахаться с этой статьей, а то Лэй Иган трахнет меня, и для меня все плохо закончится. Но как написать доклад не меньше пяти тысяч иероглифов?»
– Братец Ся, ты не мог бы дать мне посмотреть старые отчеты? Мне нужно составить новый.
Цянь Сяохун застала Ся Цзифэна врасплох, и тот обомлел: «С чего это вдруг ей поручают бумажную работу? Если теперь отчеты она будет писать, то мне чем заниматься? Неужели главврач Лэй что-то новенькое задумал?»
– Что за отчет?
– Главврач на следующей неделе будет докладывать.
– Это он тебе так сказал?
– Ну да.
Разумеется, все не так просто. Ся Цзифэн подозревал, что Цянь Сяохун от него многое скрыла, она его определенно остерегается, играет в свои собственные игры и втайне мечтает вставить палки в колеса. При этой мысли вся симпатия к Цянь Сяохун и страсть той ночи внезапно уступили место стыду. Как он мог вообще переспать с такой девицей? Будущий начальник отдела Ся Цзифэн очень подвел самого себя. Он сделал вид, что отрывает от сердца какие-то простые материалы, словно крестьянин, который выдергивает несколько кустиков драгоценной рассады и дарит соседу.
– В общих чертах вот это. Посмотри, есть ли что полезное.
Ся Цзифэн торжественно вручил ей несколько отксеренных листочков, как свое целомудрие. Цянь Сяохун приняла их, преисполнившись благодарности, а потом начала с благоговением читать, не пропуская ни одного знака препинания. Дочитав, она осознала, что ничего не поняла, кроме того, что их больница провела огромное количество операций по перевязке труб, а количество абортов было еще больше. Ясно одно: люди каждый день совокупляются, наряжаются и кокетничают днем, а ночью сверкают обнаженными телами, и репродуктивное здоровье в конечном итоге приносит массу проблем.
Стиснув зубы, она корпела над докладом до пяти или шести часов вечера, когда сгустились сумерки и коллеги разошлись, но накропала только вступление на сотню иероглифов, из которых восемьдесят переписала из предыдущего отчета. Петух, он и есть петух, сколько ни сажай в гнездо, а яичка не дождешься. Наконец Цянь Сяохун поняла, что значила пословица, которую так любили деревенские: она была тем самым петухом, который не в состоянии снести яйцо и которого Лэй Иган насильно запихал в гнездо. Может, он хотел посмотреть, умеет ли она вообще нести яйца? Вот ведь козел! Цянь Сяохун пару раз со злостью стукнула по столу кулаком, потом сделала три круга по кабинету, потрясая грудью, после чего решила не тратить время впустую, а продемонстрировать Лэй Игану, что она настоящий петух и не может выполнять задания для куриц.
Голос Лэй Игана на том конце провода звучал на фоне абсолютной тишины, может, он был в квартире или ехал в автомобиле. Голос гинеколога всегда был очень ласковым, так же ласково он принимал пациенток и обращался с женскими половыми органами.
– Давай обсудим все конкретно, – предложил Лэй Иган, как будто стоит ей с ним побеседовать, и проблема решится сама собой.
– По телефону всего не расскажешь, господин Лэй. Этот доклад очень важен для вас. Я боюсь задержать.
– Время еще есть. Ты приходи. Обсудим конкретно.
– А где вас искать? Материалы взять с собой?
– Бери. Я у себя в кабинете.
2Лэй Иган был у себя в кабинете. Этого Цянь Сяохун не ожидала. Он спал. Почему он спал в такое время – тоже вопрос. В любом случае его безусое лицо слегка раскраснелось после сна, как у мальчика, даже невозможно представить, что это было лицо взрослого мужчины. Губы еще сильнее заалели и увлажнились, словно он только что попил воды.
Дверь захлопнулась. Лэй Иган нечаянно задел Цянь Сяохун, когда плюхнулся на диван, и дал знак ей тоже присаживаться. Стоило сесть на диван, как задницам тут же стало жарко, задницы принялась ерзать и в процессе переместились ближе друг к другу, то есть разговор еще и не начался, а задницы уже тайком общались, можно так выразиться, горели на работе.
– Что тут скажешь? Этот доклад и легкий и трудный одновременно. Когда впервые пишешь, то сложно, зато потом навостришься и станет просто.
Лэй Иган не сказал ничего толкового. Цянь Сяохун в этот раз не стала стесняться и с улыбкой посмотрела на главврача, словно тот произнес какую-то умную сентенцию, а она оценила по достоинству. Лэй Иган делал особый упор на свои выдающиеся врачебные заслуги, мол, их можно отнести к важным достижениям больницы, некоторые можно расписать подробно, а другие – лишь упомянуть мельком. Оглянуться в прошлое тоже не помешает, но главное – смотреть в будущее, смело планировать, чтобы руководство увидело в отчете надежду и развитие.
– Правильно я говорю? – Он все так же произносил всякую чепуху. – Ты давай пиши, а когда напишешь, я почитаю и поправлю.
Лэй Иган легким движением взял у Цянь Сяохун материалы, а потом его ладонь случайно коснулась руки девушки. Цянь Сяохун заметила, что ладонь у главврача белая-белая, словно ее отбелили, а на тыльной стороне чудесным образом выросло несколько черных волосков. При мысли о том, что эта рука держала скальпель, разрезая бесчисленное количество женщин, а еще касалась бесчисленного количества женских половых органов, Цянь Сяохун затошнило, словно она уловила запах крови. А ведь, может, он еще и из разряда «Цин-лунов»103.
– Господин Лэй, вы своими наставлениями вдохновили меня, пойду писать.
Цянь Сяохун оторвала задницу от дивана. Рука Лэй Игана замешкалась и не поймала Цянь Сяохун, лишь ногтем царапнула ее кожу. Цянь Сяохун легонько рассмеялась, потом легонько приоткрыла дверь и так же легонько закрыла ее. Лэй Иган всплыл на поверхности дивана.
3В наши дни все какие-то неугомонные, чуть что – сразу скандал, на каждую мелочь посторонние слетаются, как мухи, и с жужжанием начинают критиковать и судачить, как будто если промолчишь, то не проявишь свой ум и окружающие решат, что ты либо немой, либо осел. Зато непосредственные участники хранят молчание, словно протухшие яйца. Они молчат, однако внутри продолжается гниение, и вонь лишь усиливается.
Юй Юцин разрывалась между двумя мужчинами, ее подбородок еще сильнее заострился, а месячные внезапно стали ее тайной. Она больше не докладывала всем и каждому, вроде как все вошло в нормальную колею, а потому постепенно окружающие и думать забыли о ее месячных, этот вопрос более не привлекал внимание публики. Теперь Юй Юцин настойчиво охраняла свою личную жизнь, к примеру ее отношения с Ся Цзифэном. Жаль только, Цянь Сяохун давно уже раскусила ее, просто не хотела разоблачать, так что Юй Юцин мучительно обманывала сама себя.
Цянь Сяохун четко расслышала, как Юй Юцин назвала ее «потаскухой», а Ся Цзифэн уверял, что она ему не нравится, а что они там дальше говорили, уже совершенно не важно. Ся Цзифэн избегал Цянь Сяохун, что лишь подтверждало его слабость: мужчина, который боится взглянуть в глаза женщине, как минимум безвольная тряпка. А Ся Цзифэн еще и фальшивка, поскольку к его любви примешивались другие факторы. Он захотел тогда переспать с Цянь Сяохун, однако действовал с оглядкой. Цянь Сяохун прекрасно помнила тот вечер, когда Ся Цзифэн дрожал от возбуждения. Если бы он не испытывал желания на протяжении долгого времени и у него не было к ней вообще никаких чувств, то не случилось бы того сумасшествия. Жить так, как живет Ся Цзифэн, не интересно.
Пока Цянь Сяохун судорожно думала над отчетом, Ся Цзифэн и Юй Юцин размышляли, почему главврач Лэй поручил писать отчет Цянь Сяохун. После развода Ся Цзифэн с женой разделили имущество, ему досталась квартира: три спальни и гостиная, в хорошем районе, вокруг круглый год зеленели лужайки и распускались цветы. В этом месте у людей появлялось чувство довольства, и секса, разумеется, становилось больше. Поэтому, после того как Ся Цзифэн принял решение на следующий день пойти к главврачу и поговорить об отчете, парочка, обнявшись, отправилась в спальню, а после полноценного секса продолжила обсуждать, как осуществить задуманное.
– Юцин, как мне предметно разговаривать, чтобы не возникло недопонимания? Он человек расчетливый, да и вообще необычный, если заденешь, так это лицо с ласковой улыбкой больше никогда к тебе не повернется… – Ся Цзифэн тщательно обдумывал план.
Юй Юцин приподняла голову, взглянула на него и решила, что он лучше, чем Сяо Юань. Ся Цзифэн зрелый и привлекательный, Сяо Юань еще слишком импульсивный, а иногда и опрометчивый. Но, к сожалению, Ся Цзифэн разведен. Как так получилось? Юй Юцин тихо и горестно вздохнула. Ся Цзифэн, видя, что она не отвечает, пошевелил плечом, на котором покоилась голова девушки, и воскликнул:
– Эй, ты чего застыла?
Юцин от неожиданности прикусила язык, толкнула Ся Цзифэна, а потом ойкнула и села, держась за рот, и у нее от боли потекли слезы.
Ся Цзифэн заскучал, ему было лень утешать Юцин, поскольку он размышлял о своей проблеме. Сначала у Юцин слезы брызнули от боли, но постепенно она разревелась, а потом и разобиделась по-настоящему. Ся Цзифэн не мог взять в толк, что с ней такое, а Юцин запричитала:
