Сьюзен Сван - Что рассказал мне Казанова
Встреча Вашего брата принца Махмуда с Желанной Адамс произошла в Салониках за три луны до священного месяца Рамадана в год 1212 Хиджры-Пророка. Мисс Адамс сошла по трапу корабля в мужских одеждах, поэтому сначала, о Могущественный Халиф, мы не поняли, что высокий юноша, стоящий перед нами, на самом деле чужеземная женщина. У этого человека на голове был тюрбан, напоминавший большой мешок, одна рука забинтована, а во. второй он нес маленькую собачку. Пожилой джентльмен европейской наружности шел следом, размахивая тростью с кисточкой и пытаясь убрать с дороги любого, стоящего на пути.
Когда они шли среди неверных, собака гяура внезапно с громким лаем исчезла в толпе. «Юноша» побежал за щенком, и тут тюрбан слетел на землю, обнажив густую гриву длинных рыжих волос. Принц Махмуд и я были впечатлены этим причудливым сочетанием высокого роста и длинных женственных локонов. Немного подумав, молодой принц решил помочь мисс Адамс: его сердце переполняла любознательность к красоте женщины, которая путешествует свободно, как мужчина, в его землях.
Он нашел ее маленькую собачку загнанной в угол гончими Салоников, которые, как и собаки в Константинополе, имеют обыкновение окружать животных, вторгающихся на их территорию. Некоторые говорят, что наши собаки делают это для того, чтобы защитить новичка и проводить его домой. Другие полагают, что они, напротив, хотят убить вновь прибывшего. Но в этот день на пристани принц Махмуд не дал собакам Салоников возможности проявить свое гостеприимство и забрал щенка от разгневанных дворняжек. Когда он отдал его мисс Адамс, та была очень рада, и вместе с пожилым джентльменом они пригласили нас отужинать с ними сегодня вечером.
Я не увидел вреда в том, чтобы принц принял приглашение, о Могущественный Халиф. Не желая привлекать внимание к нашим персонам, мы путешествовали в одеждах простолюдинов, так что для чужеземной девушки принц Махмуд был всего лишь мусульманским юношей, возвращающимся со своим учителем с занятий каллиграфией в школе Белграда и обладающим, по счастливой случайности, знанием французского языка. Мое собственное беглое знание английского только сыграло нам на руку. Хочу скромно заметить, что мисс Адамс вволю посмеялась над моим провинциальным шотландским акцентом. Благодарю Всемогущего Аллаха, ибо я тоже был счастлив встретить людей, говорящих по-английски.
Будучи сам человеком с волосами цвета огня (наследие нашего рыжего вождя, чьи яркие волосы и унаследовали его потомки), я был только рад объяснить, насколько иначе сложилась бы судьба моего отца, урожденного Джорджа Кемпбелла из Южного Уиста, Шотландия, если бы барон де Тотт не вмешался в ход его жизни и не привез ко двору благословенного султана Абдул-Гамида, да покоится он в мире. (Голова моего отца в конце концов оказалась бы на пике Тауэра в Лондоне, или он бы умер, нанявшись на работу где-нибудь в колониях – в этом я уверен.)
Потом девушка поведала нам свою историю, а шевалье де Сейнгальт внимательно слушал. Казалось, что он утомлен и смущен теми непростыми обстоятельствами, в которые оба попали. Тем не менее он ловил каждое ее слово, и она была также увлечена им, нежно поглядывала на своего спутника, повествуя об их бурном морском путешествии в Грецию, а после рассказывая, как однажды на холме некий человек, которого она считала другом, Доменико Дженнаро-эфенди, угрожал ей ножом, которым обычно резал холсты, так как она отвергла его ухаживания. Как может предположить Могущественный Халиф, тот способ, при помощи которого девушка защитила себя, значительно поднял ее в глазах принца.
– Я бы с удовольствием взглянул на твое оружие, – сказал он. используя демократическое «tu»[29] Французской революции, дабы поразить ее.
Я прошептал Махмуду, что он может оскорбить наших собеседников своими манерами. Но повода для беспокойства не было, о Повелитель. Женщина не обиделась и ответила по-дружески, используя такое же личное «tu», как и Махмуд:
– Comme tu veux.[30]
И с этими словами чужестранка вынула из шароваров пистолет с маленьким штыком на стволе и передала его молодому принцу. Это изящное дамское оружие с медной табличкой, на которой выгравирован флаг ее родины. Махмуд заставил мисс Адамс в деталях повторить подробности стрельбы, его глаза сверкали, и, с позволения Могущественного Халифа, я кратко опишу здесь этот эпизод.
После того как тот коварный человек стал угрожать мисс Адамс, она закричала, зовя на помощь, но ветер унес ее крики. Девушка побежала через высокую траву; ее шаги по осыпающейся почве вздымали вверх облачка пыли, а неровное пыхтение преследователя раздавалось все ближе. Упав в овражек и лишившись из-за этого пути к отступлению, мисс Адамс была вынуждена достать отцовский пистолет и выстрелить своему преследователю в ногу.
На следующее утро она и старый джентльмен покинули Афины, так как тот раненый мужчина угрожал ей судебным преследованием. Печальная история. Девушка объяснила нам, что некая предсказательница тем самым утром предрекла им, что счастье их не продлится и дня. Пожилой джентльмен заметил, что рок преследует нас даже тогда, когда мы особенно счастливы».
Эндер закончил чтение.
– Вот до этого места я продвинулся в переводе. Не стану читать с листа, ибо опасаюсь совершить множество ошибок. Но если у вас будет время сегодня вечером, я оставлю вам следующий фрагмент.
– Буду очень вам признательна, – кивнула Люси.
Эндер встал, улыбаясь, затем склонился и медленно провел пальцем по вырезанным на обложке узорам.
– Это поразительно, Люси. Такие живописные мотивы обычно можно найти на мистических трактатах. Я предполагаю, что эти узоры говорят об интересе султана и его писца к суфизму. Возможно, они даже дружили, что, конечно, необычно, но все-таки возможно. Селим III проявлял большой интерес к европейским обычаям и реформам. Да, кстати, манускрипт тоже об этом свидетельствует.
Люси пристально всмотрелась в темно-коричневую обложку. Наверняка раньше кожа была более светлой. Эндер перевернул рукопись, так чтобы им был виден рисунок на обложке.
– Это одновременно изображение лица человека и символическое представление пророка Мухаммеда и его семьи.
– Я не знала, что в исламе можно изображать людей.
– Коран явно этого не запрещает. Объясню это вам позже, когда у нас будет больше времени.
– Эндер, я начинаю понимать, что мне с вами повезло. Спасибо.
Он сардонически ей улыбнулся.
– Вы даже не представляете, как приятно мне слышать это от вас. Боюсь, что не так много наших историков разбираются в каллиграфии. Она по сей день остается черной дырой в истории исламского искусства.
– Это ваше поле деятельности?
– Не совсем. Я расскажу вам побольше потом, но сейчас, к сожалению, у меня назначена встреча.
Эндер пожал девушке руку и ушел, аккуратно вложив старый турецкий манускрипт в папку. Она наблюдала за тем, как он спускается по ступенькам. Затем Люси подошла к краю террасы и посмотрела вниз, на высокую фигуру, идущую в тени платанов, только сейчас осознав, что уже видела его, когда Эндер приносил записку в отель. Она провожала переводчика взглядом до тех пор, пока молодой человек не скрылся в толпе туристов, направляющихся к дворцу Топкапи.
Этим же вечером Люси, вернувшись в отель из паровой бани, находящейся недалеко от Святой Софии, нашла большой конверт с переведенными страницами. Она тут же стала перебирать их, и из конверта выпала записка от Эндера.
Дорогая Люси!
Лично я считаю, что ваш документ подлинный. Он датирован восемнадцатым днем ноября 1797 года Печать библиотеки дворца Топкапи отсылает нас к 1811 году. Присутствует также подпись: «Махмуд II» – тот самый принц Махмуд, о котором упоминается в тексте, сводный брат Селима, наследник трона. Полагаю, что вторая дата свидетельствует о том, что, взойдя на трон, принц решил переместить документ в дворцовую библиотеку. Вы можете проверить мою гипотезу, проконсультировавшись с кем-то более знающим, хотя я убежден в правильности своих выводов. Пообедаете со мной завтра?
Люси вскрикнула. Если только Эндер не ошибся, документ оказался подлинным. И она с удовольствием встретится с ним завтра. Ей стало интересно, может, ее радость от предстоящей встречи объясняется не одним лишь только профессиональным интересом, но девушка не хотела, чтобы что-то мешало переводу манускрипта. И в любом случае, у этого парня были два минуса, которые ее тяготили: высокий рост и красивая внешность. Обычно Люси не тянуло к слишком высоким мужчинам. И она не доверяла красавчикам, чьи безупречные черты напоминали ей бездушных кукол.
Люси легла на кровать и погрузилась в чтение нового фрагмента манускрипта.
«Оружие, из которого мисс Адамс выстрелила в своего преследователя, сильно обожгло ей руку. В тот вечер маленький кусочек стали все еще был в ее руке. Я смог вытащить его своим перочинным ножом. Как может предположить Могущественный Халиф, тот способ, при помощи которого девушка защитила себя, чрезвычайно поднял ее в тазах принца Махмуда. Его собственная мать, Прославленная Накшидиль-Султан, француженка, да и Вы тоже интересуетесь миром, лежащим вне пределов наших земель, поэтому естественно, что и юный принц проявляет такой интерес к чужеземцам.
