Крис Клив - Золото
Вейдер уставился на Софи и ее отца и медленно кивнул.
– Итак, – сказал он, – пленные мятежники.
Софи почувствовала, как по ногам стекает моча – очень горячая – и льется на полированный металлический пол. Звук ни с чем нельзя было спутать.
Она взглянула на лужицу, и глаза ее наполнились слезами. Как же теперь напугается папа!
– Все хорошо, – пролепетала Софи, глядя на него. – Все хорошо.
Несколько мгновений в отсеке царило безмолвие. Потом зашипел респиратор Вейдера.
– Вы… с вами все в порядке? – осведомился он.
– Похоже, она описалась, – прошептал отец Софи.
– Что? – прохрипел Вейдер.
– О, я совсем забыл о правилах хорошего тона. Она описалась, лорд Вейдер.
Вейдер поднял руки, затянутые в длинные черные перчатки.
– Эй, – проговорил он, – я тут ни при чем. Добрый штурмовик подошел, встал на колени возле Софи и обнял ее.
– Ничего страшного, – прошептал он. – Такое случается.
Софи посмотрела на встревоженное лицо отца и расплакалась. Нестерпимо думать о том, что она его так огорчила. Дарт Вейдер наклонился и похлопал Софи по плечу.
– Что это за трубочка в тебя воткнута? – спросил он.
– Это… это… это… катетер Хи… Хи… Хикмана, – прорыдала Софи.
Отец крепко обнял Софи.
– Так к ней поступают лекарства.
– Ха! – прохрипел Вейдер. – Это у вас называется «катетер»? Видели бы вы меня, когда я снимаю шлем! В меня воткнуто столько трубочек, что я похож на порцию спагетти!
Рыдания Софи смешались со смехом. На краешке ее ноздри надулся зеленый пузырик, растянулся до молекулярной тонкости и снова втянулся внутрь носа – совсем как резонатор у лягушки-квакши.
– Ты очень храбрая юная леди, – объявил Дарт Вейдер. Отплакавшись, Софи ощутила пульсирующую головную боль; у нее засосало под ложечкой и заныло в боку. Хотелось свернуться калачиком.
– Все хорошо, – повторила она отцу. – Все просто здорово.
Он улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ.
Потом, когда Софи привели в порядок, Дарт Вейдер поднял ее и усадил себе на плечи. Они стали смотреть на большие экраны мониторов в отсеке управления. На экранах были видны лежащая вокруг корабля Галактика и мерцающие звезды.
– Хочешь выбрать планету и уничтожить ее? – поинтересовался Дарт Вейдер.
– Зачем? – спросила Софи.
Вейдер пожал плечами:
– Обычно я предлагаю такое моим гостям.
– Обязательно планету? А нельзя ли уничтожить мои плохие кровяные клетки?
Из решетки респиратора Вейдера со вздохом вышел воздух.
Широким жестом он указал на звездное поле.
– На этой карте мне подвластно все, – сказал он. Софи указала на яркую звезду в созвездии Ориона.
– Давайте, как будто эти звезды – мои плохие клетки, и эта тоже плохая.
– Прекрасно, – кивнул Вейдер. – Приступить к обработке лучом смерти.
Софи подняла руку.
– Простите, но если этот луч спасает мне жизнь, его нельзя так называть.
Вейдер указал на большую красную кнопку с надписью «ЛУЧ СМЕРТИ»:
– У нас есть только такой.
– Ой. Ну ладно.
Вейдер присел на корточки, чтобы Софи могла нажать на кнопку. Негромкий гул мало-помалу стал нарастать. Замерцал свет. Глядя на мониторы, все увидели, как восемь зеленых лучей слились в один, устремились в пространство. Луч смерти выжигал ядро кровяной клетки Софи до тех пор, пока она не взорвалась и не рассыпалась дождем ярких искр на фоне черноты космоса.
Бакингемшир, Айвер Хит, киностудия «Пайнвуд», автостоянкаДжек отнес Софи к машине, а Кейт с Зоей остались, чтобы снять костюмы штурмовиков. Софи ужасно устала. Она обвила шею отца руками и прижалась щекой к его груди.
Джек взял Софи поудобнее. Голова ее бессильно моталась из стороны в сторону. Он достал из заднего кармана джинсов ключи от машины, отпер дверцу, усадил дочку в детское кресло, подложил ладонь ей под затылок, чтобы она не разбила голову о дверцу. Он обращался с ней бережно, как терпеливый коп с пьяным преступником. Одна из немногих сохранившихся прядей волос Софи отделилась от кожи. Ветерок подхватил волосы, подбросил к мрачному небу и швырнул в грязь. Джек проводил их взглядом, повернулся к дочери, но ничего не сказал.
Софи сидела, закрыв глаза. Отец стал усаживать ее поудобнее, застегнул ремни безопасности. Софи была неподвижна, словно рептилия, ожидающая, пока ее согреет солнце. На другом краю автостоянки дети, обутые в красные резиновые сапоги, в полосатых шапочках с помпонами, весело смеялись, топали ногами по лужам и брызгали друг в друга мутной дождевой водой.
Трубочка катетера Хикмана лежала именно там, где больше всего мешала ремню безопасности, – поперек ключицы, поэтому под ремень всегда приходилось подкладывать сложенное в несколько раз кухонное полотенце. Джек проверил, не пережало ли полотенце трубочку, поправил ремень, положил руку на колено девочки.
– Ну как тебе Вейдер?
– Он был такой классный, – открыла глаза Софи. – А ты помнишь, что на самом деле он – отец Люка Скайуо-кера?
– Правда? – удивился Джек. Софи кивнула:
– Он ведь говорит ему об этом. Ну, в фильме «Империя наносит ответный удар». В самом конце.
Джек притворился, будто обдумывает информацию.
– Не стоит верить всему, что говорят парни в черных кожаных высоких ботинках.
Оживление покинуло глаза Софи, его место заняло встревоженное и пытливое выражение.
– Что-что?
У Джека противно засосало под ложечкой. Он брякнул глупость.
– Прости, малышка. Забудь об этом.
Джек хотел погладить дочь по щеке, но она отвернулась и строптиво сложила на груди руки. Джеку стало не по себе: к чему подтрунивать? Ведь она об этом мечтала, она в это верит – не то что другие девочки на их улице: гоняют себе на великах, остаются друг у друга ночевать и смотрят сериалы. Парень, сыгравший роль Дарта Вейдера, очень хорошо справился с ситуацией, сразу сообразив, какой болезнью страдает Софи. Наверное, у самого Джека не получилось бы так здорово. И вообще люди Джеку и Кейт попадались в основном понимающие. Этот малый зарабатывал небось фунтов десять за час, а за день, стало быть, восемьдесят? В тесном черном костюме ему явно было несладко, а между тем он терпеливо выбирал вместе с детишками звезды и планеты для уничтожения.
«Может, стоило дать ему чаевые?» – подумал Джек.
Он сел за руль и проверил, на месте ли в бардачке, рядом с флаконом дезинфицирующего геля, запасной катетер Хик-мана – на случай, если у Софи начнется кровотечение и систему придется сменить.
– Может быть, ты перестанешь пинать спинку моего сиденья?
– Прости, папочка.
Джек подключил зарядное устройство мобильного телефона к прикуривателю. Мало ли что может случиться, вдруг придется вызывать неотложку? Из-под пассажирского сиденья он вытащил атлас автомобильных дорог, взглянул на карту и запомнил дорогу домой, до Манчестера. Потом просмотрел адреса всех больниц, находящихся ближе других к дороге, и попытался вспомнить, в каких из них есть травматологические и реанимационные отделения. Это было нужно на тот случай, если у Софи начнутся судороги, или она потеряет сознание, или ее укусит оса и понадобится профилактической укол адреналина, чтобы ее маленькое тело не поразил шок.
– Пожалуйста, перестань пинать мое сиденье.
– Извини.
Джек, глядя в зеркальце, подмигнул дочке. На самом деле он не имел ничего против. Пожалуй, ему это даже нравилось. Дочь мстила ему, как мстил бы всякий здоровый ребенок.
Краем глаза Джек что-то заметил в зеркальце, повернулся и увидел, как через стоянку шагают Кейт и Зоя, отстававшая от подруги на несколько шагов. Кейт шла медленно, и Зоя могла бы идти рядом, если бы захотела. «Уж не жалеет ли она, – подумал Джек, – что поехала с нами?»
Он перегнулся через сиденье и сунул руку в боковой карман на дверце. Там лежал баллончик с кислородом. Джек проверил, не перегнут ли шланг, не засорился ли он, потом повернул вентиль на четверть оборота и, приложив кислородную маску к уху, удостоверился, что поступает газ. Затем закрыл вентиль и положил на место.
Подняв голову, Джек повернул зеркальце так, чтобы лучше было видно Кейт и Зою, идущих к машине. Обе остановились. Одна что-то сказала другой, потом они обнялись. Джек не отличался наблюдательностью, но некоторые знаки трудно не заметить. Эти две женщины то были готовы расстаться навсегда, то начинали медленно и осторожно сближаться. То же самое происходило, пока они ехали сюда. Их дружба никогда не была гладкой, это была горько-сладкая любовь соперниц друг к другу. Но сегодня все ощущалось как-то уж особенно остро.
Кейт села на заднее сиденье рядом с Софи, прижала ладони к щекам дочери и поцеловала ее в лоб. Софи фыркнула и попыталась отстраниться. На ее месте так повела бы себя любая капризная восьмилетняя девчонка. Джек улыбнулся. Он коллекционировал эти признаки нормальности, мысленно относил их на хранение в банк, зная, что если их скопится побольше, то общий капитал превратит твой депозит в ребенка с ремиссией.
