KnigaRead.com/

Светлана Талан - Не упыри

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Светлана Талан, "Не упыри" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Еще и смеются над нами! – добавила я. – А мы чужим детям больше времени отдавали, чем своим.

– А этот статус детей войны! Назначили доплату к пенсии, а это никакая не доплата, а чистая показуха. Потому что мы и не видели ее и, скорее всего, уже и не увидим.

– Как и «Юлину тысячу», – с горечью добавила я. – Зарегистрировались, а очередь в тесном и душном помещении я выстоять так и не смогла. Это я виновата: не выдержала.

– Не попрекай себя, – пытается утешить меня Роман. – Разве ты виновата, что государство нас обмануло, украв все наши сбережения?

– Жаль денег, – говорю я. – Разве забудешь, как отказывали себе во всем, старались хоть что-нибудь сэкономить на всякий случай? А оно вон как повернулось… Иной раз даже плакать хочется!

– Ничего, переживем, – посмеивается Роман. – И не такое пережили!

Мы идем в кухню. Я начинаю готовить суп, Роман бреется. Потом мы вместе завтракаем и выходим во двор. Роман выпускает из сарая кур, я их кормлю. Он хватается за ведра, чтобы идти по воду.

– Бери одно ведро, тебе нельзя, – напоминаю я. – Второе я и сама принесу.

– У тебя астма, – возражает Роман. – Тебе тоже нельзя поднимать тяжести.

– Тогда носи по одному.

– Хорошо, – вроде бы соглашается Роман.

Соглашается, но все равно берет два и уходит, потому что не умеет ничего делать вполсилы. Наливаем воды курам и собаке, берем сапки и вместе идем в огород.

– Будем работать, пока солнце не начнет припекать, – говорит Роман.

– Ну конечно, – киваю я.

– Добрый день, соседи! – здоровается с нами Марина Иосифовна.

– И вам также! – отвечаю я, подходя к низенькой оградке на меже, разделяющей наши огороды. – Как себя чувствуете? Как здоровье?

– Слава Богу, держусь. А я как раз надбавку к пенсии получила как дитя войны, – сообщает соседка. – Целых две тысячи гривен; правда, это за полтора года.

– А нам почему-то не дали.

– А вы думаете, мне бы дали, если б я сама не подала исковое заявление в суд? Это мне сваха подсказала, что надо делать.

– И что же? – поинтересовалась я.

– Сначала поехала я в приемную соцпартии. Там юрист сделал все расчеты и составил заявление. Потом я подала иск в суд на пенсионный фонд. Дальше было заседание, после которого фонд подал апелляционное заявление, и уже потом принесли деньги. Открывают, дорогие соседи, тем, кто стучится. Вот так! – заключила соседка, напуская на себя многозначительный вид.

– И сколько же вся эта песня заняла времени? – спрашивает Роман.

– Почти год. А что поделаешь? На все про все пришлось потратить двести пятьдесят гривен, зато и получила я две тысячи. Теперь буду подавать исковое заявление с требованием выплатить за прошлый год.

– Спасибо за информацию, – говорю я.

– Так вы как, будете судиться или нет? – спрашивает соседка.

– Мы подумаем, – говорит Роман.

Вечером мы снова возвращаемся к этой теме.

– Не понимаю я политику нашей державы, – пожимает плечами Роман. – Сначала сами назначают доплату, принимают закон о детях войны, а потом ничего не платят. Почему люди должны мыкаться по судам? Разве судьям больше нечего делать?

– Видишь, соседка все-таки добилась своего, – рассуждаю я. – Может, и в самом деле поехать и подать заявление?

– Ты как хочешь, Марийка, а я никуда не поеду.

– Это почему же?

– Никогда я ни у кого ничего не просил, и сейчас не хочу ходить по кабинетам с протянутой рукой, как какой-то нищий.

– Это я хорошо знаю, – говорю я. – Помнишь, когда ты был директором школы, а у наших мальчиков не было лыж?

– Ты тогда попросила принести пару лыж из школы – в те времена полагалось иметь их на каждого ученика, а я отказал, – вздыхает Роман.

– Ты мог бы попросить завхоза списать лыжи и отдать их мальчикам, но ты заявил, что не станешь обкрадывать государство и учеников.

– Верно, – говорит Роман. – Зато моя совесть чиста.

– А однажды я попросила тебя поменять наши новые вафельные полотенца на махровые – те, что в школе получили для летнего лагеря, – напоминаю я.

– И я на тебя накинулся. Извини, но это было бы нечестно по отношению к ученикам.

– Ты не ругался, но так на меня посмотрел, будто я тебе заказала убийство, а не попросила поменять полотенца, – улыбаюсь я.

– Ну, извини, иначе я не мог! Не мог, и все! И сейчас меня грызут сомнения: стоит ли идти в суд с этим заявлением?

– Мы потеряли больше тысячи гривен собственных сбережений. У нас такая мизерная пенсия, что мы не можем даже внукам дать какую-нибудь мелочь на конфеты, – говорю я. – И, в конце концов, это же наши деньги, а не чужие. Разве мы когда-нибудь брали чужое?

– Никогда и ничего, – говорит Роман. – Мы прожили честную жизнь, и нам не стыдно смотреть людям в глаза. Разве это плохо?

– Я сейчас уже и не знаю, что лучше: смотреть людям прямо в глаза или дать детям лыжи? – говорю я, с горечью усмехаясь

Мы с Романом снова и снова возвращались к разговору об исковом заявлении. А тут как раз подоспела почтальон с пенсией и подлила масла в огонь.

– А вы как дети войны разве не обращались в суд? – спросила она. – Люди уже начали получать доплату. Кое-кто и по второму разу получил.

– В самом деле получают? – полюбопытствовал Роман.

– А зачем же их государству дарить, если вы заслужили?

– Так-то оно так, – говорит Роман. – Но мы с женой никак не решим, как нам действовать.

– Надо идти в суд, и все! – безапелляционно заявила почтальон.

Долго мы думали и гадали.

– Вот что хочешь делай, – говорит Роман, – но непривычно мне идти в суд, потому что ни разу в жизни ноги моей там не было. Стыдно – и все!

– Так давай съездим в эту приемную социалистов и послушаем, что там посоветуют.

– А почему бы и нет? Давай съездим, – согласился Роман

На следующий день собрались и поехали.

– У тебя глаза красные, – заметила я в автобусе. – Опять плохо спал?

– Я вообще не смог заснуть, – признался Роман. – Не знаю почему, но так разволновался, что глаз не сомкнул. Все детство перед глазами пронеслось; будто заново все пережил и перечувствовал.

– Я тоже долго не спала, – говорю. – А когда заснула, опять видела во сне самолеты со свастикой. Наверно, этот кошмар будет меня преследовать до самого конца.

Едва добрались до этой приемной. Офис находился где-то на окраине, так что пришлось основательно поплутать. Роману несколько раз становилось плохо, мы присаживались где попало, и он принимал лекарство. Я уже была готова плюнуть на все и вернуться домой, но Роман решил довести начатое до конца.

Встретили нас приветливо. И ждать долго не пришлось. Нас пригласили к юристу, который тут же заявил, что деньги, положенные по закону, необходимо получить, и ничего плохого в этом нет. Он говорил так уверенно, что мы согласились начать процедуру подачи иска. Юрист сделал ксерокопии наших документов и сказал, что все остальное, в том числе и заявление в суд, подготовит сам. Нам нужно принести только справку из пенсионного фонда.

– Вам останется только уплатить госпошлину за подачу иска, и купить для нашей приемной пачку бумаги и чистый компакт-диск.

На следующий день мы снова поехали в райцентр, взяли необходимые справки и отнесли их в приемную.

– Через три дня можете снова приехать, чтобы забрать готовые документы и передать их в суд, – сказал юрист.

Мы поблагодарили и вернулись домой. Роман больше не заговаривал о том, что ему стыдно идти в суд.

– Пусть! Пусть платят, – сказал он повеселевшим голосом.

А за ужином вдруг начал строить планы.

– Вот получим по две тысячи гривен, – бодро проговорил он. – Думаю, до следующего лета нам их все-таки выплатят. Посадим огород…

– Погоди, – перебила я, – ты же сам говорил, что мы больше не будем засевать огород целиком, потому что уже нет сил его обрабатывать. Разве нам двоим много нужно?

– В последний раз, дорогая, – говорит он. – Соберем летом всех вместе. Поделим деньги поровну на всех. Наберут свежих огурчиков, помидорчиков. Все-таки свое, без нитратов…

– А осенью еще и картошки мешков по десять, – добавляю я, потому что Романова идея меня уже захватила. – На всю зиму хватит. Хотя бы на картошку не будут тратиться.

– Вот и будет праздник для нас! Разве нет? – улыбается, доволен.

– Да, милый, да, – соглашаюсь я.

А ночью разыгралась непогода. Холодный осенний ветер словно взбесился, он бился о стены дома, раскачивал деревья, и они стучали ветвями в стекла, словно умоляя о спасении. В полночь обрушился ливень. Ветер безумствовал: он свистел в трубе и по-волчьи завывал за окнами.

Мы не спали. Роман всегда плохо чувствовал себя в такую погоду. Он тихонько поднялся и пошел за лекарством. Утром его суставы покраснели и распухли так, что он еле-еле передвигался по дому.

– Вот они, Марийка, последствия босоногого детства, – сказал Роман, растирая ноги мазью. – И вроде бы лапти мне в школе подарили, а не уберегли они меня, – горько пошутил он.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*