Александр Асмолов - Ушебти
По просьбе Александры Сергеевны водитель медленно проехал по Невскому, мимо Исаакиевского собора, вдоль Эрмитажа, свернул на Фонтанку. Притихший Ги крутил в разные стороны головой и слушал Сашины комментарии. Когда же машина выбралась на загородное шоссе, они разложили бумаги между собой на заднем сиденье и принялись их обсуждать. Это не походило на остросюжетный детектив, но время пролетело незаметно. Когда же водитель припарковал машину на стоянке, они, к удивлению, обнаружили, что находятся у небольшого двора, обнесенного деревянным забором. Внутри было несколько рубленых домов, стилизованных под старину.
Их радушно встретили поклоном в пояс высокий парень в красной косоворотке и дородная, плотно сбитая девушка в цветастом сарафане. Провожая гостей в ресторан, они перекидывались прибаутками и щелкали семечки. Внутри большого светлого дома было несколько залов. На стенах висели картины средневекового быта, со сценками охоты и русской природы. По углам стояло несколько умело сделанных чучел зверей и птиц. Улыбчивый подвижный метрдотель сверился с книгой заказов и проводил симпатичную пару к сервированному столу. Грубо рубленный, без скатерти, но со светлой отполированной столешницей, он был очень приятен на ощупь.
– Рекомендую наши фирменные закуски, – расторопный официант протянул гостям меню в кожаных переплетах, – опята маринованные, грузди соленые, свежие рыжики в сметане, боровички, томленные в горшочках, лисички жареные. Паштеты селянские, деревенские, гусиные, из оленины с брусникой и заячьих потрохов по-новгородски. К пиву могу предложить свежих раков, лещей копченых, лососины слабосоленой, икорки красной и черной, стерлядь заливная, судак и щука фаршированные…
– Скажите, – Саша попыталась прервать неиссякаемый поток названий, от которых у любого русского появляются спазмы в горле, – а правда, что Путин бывал здесь?
– Неоднократно, – с нескрываемой гордостью склонил голову с прямым пробором официант. – Могу предложить «Президентское меню», – он открыл кожаный переплет на особой страничке. – Владимир Владимирович предпочитает простую русскую кухню без выкрутасов. Очень здоровая пища. Вот здесь и фотографии есть. Кстати, Вы сидите именно за этим столом. Уверяю Вас.
Саша перевела своему спутнику суть вопроса. Тот одобрительно закивал в знак согласия.
– Тогда мы ненадолго станем «президентами», – официант по достоинству оценил ее юмор. – Только сначала принесите блины с икрой. И…
– Президент предпочитает «Русский стандарт», – подсказал услужливый парень.
– Не будем нарушать правил, – кивнула в знак согласия женщина.
Ги с интересом наблюдал эту сценку. С одной стороны, ему было неловко в роли молчаливого гостя, с другой стороны, ему понравился тон своей спутницы. Очень спокойно, по-деловому она беседовала со служащим и даже прислушивалась к его советам. Это редкое качество у руководителей– уметь слушать.
– Ты хотел что-то заказать сам? – Саша вопросительно взглянула на бельгийца.
– Нет-нет, я полностью полагаюсь на твой вкус. Вернее, вашего Президента. Если я понимаю все правильно.
– Похоже, он действительно здесь бывал, – улыбнулась Саша. – Для меня это такой же сюрприз, как и для тебя.
– Судя по фотографиям на стенах, тут были первые лица многих государств.
– Да, смотри-ка, – Саша кивнула в сторону большого фото в золоченой рамке. – Принц Чарльз. Правда, уже без Дианы. А там Ширак с Путиным.
– Я думаю, что такого царя в России давно не было, – Ги потянулся за сигаретой. – Он просто покорил европейцев, особенно немцев. Интересно, кто станет его преемником.
– Похоже, что Иванов.
– А я думаю, это будет женщина, – карие глаза прищурились от улыбки. – Господин Путин – сторонник нетрадиционных решений. Да и российская история хранит немало женских имен.
– Европе было бы спокойнее, если бы Россию возглавила женщина?
– Думаю, что да. Нормальная женщина более склонна к стабильности, о которой так заботится Старый Свет.
После первых двух рюмок Саше стало удивительно хорошо. Ей было приятно ощущать внимание умного и образованного мужчины, который не только видел ее тело, а спрашивал ее мнение. Раньше она пробовала себя в роли хорошенькой женщины, готовой смеяться по любому поводу и удивленно хлопать рееничками, если вопрос не касался одежды. Однако ей это не доставляло удовольствия. Сейчас же ей захотелось выкинуть какой-нибудь фокус, пошалить вместе с Ги, стать ветреной и несерьезной. Его присутствие опять начало отчего-то возбуждающе действовать на нее.
– А я без трусиков, – неожиданно для себя заявила Саша с очень серьезным лицом, будто сообщала биржевые новости.
– У вас все президенты так ведут себя в этом ресторане?
– Нет, только будущие.
– Значит, у нас все еще впереди?
– Я сейчас раздвину ноги и подтяну юбку, – прошептала она.
– К сожалению, у меня так не получится, – пробовал отшучиваться бельгиец, но рука его сделала неловкое движение, и вилка звякнула о рюмку.
– Я уроню салфетку, а ты наклонишься за ней.
– Боюсь, я не смогу ее там найти.
– Тогда это сделает официант. Он очень шустрый парень. После этих слов накрахмаленная красная салфетка действительно случайно оказалась на полу. Не дожидаясь, пока заметивший это официант подойдет к их столу, бельгиец наклонился. Возможно, он задержался там дольше, чем было необходимо, и когда он выпрямился, лицо его покраснело.
– Ну как? – тоном заговорщика прошептала Саша.
– Красивая прическа.
– Тебе понравилась?
– Ну, в прошлый раз я не успел ее разглядеть.
– А теперь?
– Тебе очень идет, – он пытался отшучиваться, но потянулся за бокалом с минералкой, чтобы скрыть возрастающее возбуждение.
– Она сейчас смотрит прямо на тебя, – в женщине проснулся какой-то дьявол.
– Хорошо, что здесь нет скатертей, – попробовал урезонить ее мужчина, но только подлил масла в огонь.
– Ах, я такая рассеянная сегодня, – вторая салфетка полетела под стол. – Сама себя не узнаю.
Очевидно, под столом наступили сумерки, ибо кареглазый задержался там надолго в поисках пропажи. Когда же он появился на свет божий снова, его приветствовал улыбающийся официант, приняв из рук в руки найденную вещь.
– Горячее подавать? – обратился он к женщине, заботливо пристраивая рядом с ее локтем пару свежих накрахмаленных салфеток.
– А есть что-нибудь остренькое? – она игриво приподняла бровь.
– У нас только русская кухня, – смутился официант. – Но если Вы желаете, повар выполнит любую просьбу.
– Обожаю мужчин, готовых выполнить любой женский каприз.
– Только у нас, – официант услужливо наклонился к экстравагантной клиентке, – шеф-повар готовит «снегирей».
– Что это? – с интересом откликнулась она.
– Это воздушные котлеты из взбитого мяса молодого лося в красном перце.
– Как интересно, – и она перевела их разговор своему спутнику.
– Но к «снегирям» рекомендую перцовку.
– Уговорили, прощай, моя талия, – она вздохнула и добавила по-английски: – И принесите еще салфеток.
Официант на ходу кивнул, хотя эти слова предназначались явно не для него.
Как закончился обед и как они вернулись в Питер, Александра почти не помнила. Проснувшаяся жажда наслаждений вновь затуманила ее сознание. Если бы не водитель, она накинулась бы на кареглазого еще в машине. Словно школьники в темном уголке, они жались друг к другу на заднем сидении машины и шептали на ухо возбуждающие непристойности. Им не терпелось освободиться от одежды, скрывающей то, что так стремилось в объятья.
Наконец, машина остановилась перед гостиницей, где у Саши был забронирован номер. Утром она забежала в него ненадолго, чтобы оставить вещи и привести себя в порядок с дороги. Теперь руки ее дрожали, когда она искала в сумочке карточку, чтобы открыть электронный замок двери.
Торшер в прихожей и настольная лампа в комнате обрадованно зажглись, приветствуя новую хозяйку, но, уловив ее настроение, понимающе притихли, не заливая все ярким светом. Возбужденные мужчина и женщина ворвались в спальню, сбрасывая с себя на ходу ненужную одежду.
В откровенном разговоре обнажаются души, в откровенных объятиях – тела. Условности времени и традиций им только мешают, вот почему откровенность всегда стремится к уединению. Только в ней проявляется естество, ибо стыд– понятие социальное.
Мужчина страстно ласкал женщину, покрывая поцелуями все ее тело. Он шептал ей слова восхищения и любви, и она впитывала их с такой же жадностью, как растрескавшаяся под палящим солнцем почва ловит редкие капли дождя в знойное лето. Горячие губы метались по пылающему телу в поисках чего-то особенного, что может утолить изголодавшуюся плоть, но напоить живительной влагой страсть не так просто. Неслучайно вспышки чувственной любви сравнивают с огнем. Не всякому он подвластен. Кто-то довольствуется едва заметными огоньками; кто-то раздувает солому, которая быстро прогорит; другим достаточно погреть руки у огня и поговорить об этом после; иные умудряются что-нибудь сварить для себя на чужом огне; а у некоторых сырые поленья так и не вспыхивают, а дым ест глаза, отчего они не верят в силу огня; и только счастливчики обладают умением и терпеньем сначала собирать хворост, бережно сохранять слабый огонек, потом подбрасывать ему пищу и не торопиться, чтобы не опалить ресниц, и, если костер получается правильным, они еще долго будут греться у его жаркого огня, а тепло угольков будет согревать их до самого конца длинных, холодных ночей.
