Мартина Мэдден - Ануш. Обрученные судьбой
– Думаю, вы знаете госпожу Эфенди, – сказал он Хетти, – она поможет управляться с детьми.
Госпожу Эфенди Хетти встречала много раз. Маленькая и худенькая, она была повитухой, целительницей и травницей. Несмотря на жару, женщина была замотана в несколько слоев черной ткани, а косынка была надвинута по самые брови, как у многих местных женщин.
Ее бледное лицо огрубело и сморщилось, никто не знал, сколько ей лет на самом деле, но она присутствовала при рождении всех детей в деревне и большинства взрослых.
Острая смесь запахов исходила от повитухи: дыма, хны и чего-то еще; в целом, запах был не очень приятным.
– А где другие женщины? – спросил Томас, держа на руках плачущего младенца. – Кормилицы?
– У госпожи Эфенди прекрасные навыки вынянчивания детей, – сказала его мать.
– Но как мы будем кормить малышей? – спросила Элеанор.
– Нам придется делать это самим.
Повитуха заговорила по-курдски, переводя взгляд с одного лица на другое.
– Она говорит, что ничего не боится, – перевел Пол, – она помогла многим солдатам появиться на этот свет и увидит еще больше его покинувших.
Повитуха презрительно помахала в воздухе рукой с грязными ногтями.
– Она говорит, что жена капитана Ожана скоро родит, а больше повитух в округе нет. Она говорит, что не боится его.
Каждому хотелось рассмотреть как следует эту неулыбчивую, плохо пахнущую и вообще не располагающую к себе маленькую женщину.
– Мы вам очень благодарны, госпожа Эфенди, – сказала Хетти.
По указанию повитухи, коровье молоко заменили на козье, детей постарше стали кормить пюре из риса, разведенным водой.
Вскоре воцарился порядок. Кислый запах повитухи наполнил комнату и, похоже, нравился младенцам. Они меньше плакали, лучше спали в ящиках, коробках и на руках старших детей.
Только Милли морщила носик и жаловалась на ужасный запах.
– Веди себя прилично, Милли, – говорила ей мама с улыбкой.
Пол считал, что для улыбок сейчас не время. Осмотрев ребенка с диареей, он согласился с Хетти – это был случай холеры. При такой близости к другим детям и при такой жаре болезнь могла молниеносно распространиться по всему дому, что имело бы весьма плачевные последствия.
– Нам следует изолировать девочку, – сказал он. – Кто-нибудь еще брал ребенка на руки?
Все отрицательно покачали головами, кроме Элеанор.
– Иди и очень тщательно вымой руки. За этим ребенком должен ухаживать только один человек.
– Позволь мне заботиться о ней, – сказала Хетти. – Я пыталась напоить ее водой, но она не пьет.
– Продолжай пытаться. Я пойду во двор, сожгу ее пеленки.
Ануш
С того места, где она пряталась, девушке хорошо был виден дом доктора Стюарта. Перед домом и в саду позади него стояли солдаты, поджидающие женщин. Большинство матерей плакали. Они входили со своими детьми, а выходили уже без них.
Ранее Ануш побывала возле деревни, там, где можно было скрыться под защитой леса, и дошла до перекрестка дорог: одна вела на запад, в Трапезунд, другая – на восток, в сторону Батуми.
Сотни женщин, старых и молодых, и детей шли на запад, эту вереницу было видно насколько хватало глаз.
Некоторые толкали тележки, груженные разной утварью, а иногда и мебелью, но большинство шли налегке, вслепую следовали за теми, кто шел перед ними.
Несколько солдат шли сзади, подгоняя кнутами отставших. Жуткая тишина иногда прерывалась плачем ребенка или воплями женщин, оплакивающих только что умершего старика.
Ануш всматривалась в проходивших мимо женщин, ища Гохар и Хандут.
Она узнала многих, они жили в северной части деревни. Матери и бабушки среди них не было. Углубившись в лес, девушка направилась к дому Стюартов.
* * *Из своего укрытия Ануш увидела, как три солдата подошли к двери дома доктора Стюарта и один из них громко постучал. Лейла, кухарка Стюартов, открыла дверь.
– Позови доктора, – сказал солдат.
Девушка исчезла, а через мгновение вернулась с доктором Троубриджем.
– Мерхаба[45], – сказал англичанин. – Я могу вам помочь?
– Мерхаба, господин, – склонил голову солдат. – Мы пришли обыскать дом.
– По какой причине?
– Мы ищем армян, доктор. Конвой с переселенцами покидает пределы деревни, и мы хотим убедиться, что никого из них не осталось.
Двое солдат были очень молоды, не старше Ануш, а третий был среднего возраста. Он поздоровался с неверным традиционным способом, но в его голосе прозвучала плохо скрываемая неприязнь.
– Куда вы ведете этих людей? – спросил доктор Троубридж.
– В Гюмюшхане, сагиб, и в Байбурт.
– Зачем?
– Я всего лишь простой солдат, доктор. Мне приказывают – я исполняю. Мне приказали проверить этот дом, и вот я здесь.
– Доктора Стюарта нет. Я не могу дать разрешение обыскать его дом в его отсутствие.
Солдат растянул губы в улыбке, он смотрел на Элеанор и Милли, которые наблюдали за ними, стоя у окна.
– Очень жаль, доктор. Капитан Ожан приказал обыскать дом. Нам будет крайне неприятно, если придется разбивать окна и ломать двери.
Доктор Троубридж посмотрел на мужчин и отступил от двери.
– Заходите и обыскивайте. Здесь нет никого, кто представлял бы интерес для вас. Но я должен предупредить вас, что в доме есть больные холерой.
Солдат отступил.
– Холерой?
– Да. Переносчик – один из младенцев. Болезнь уже распространилась, но взрослые пока держатся. Я как раз собирался пойти это сжечь. – Доктор продемонстрировал пропитанные кровью пеленки, и солдаты отпрыгнули от них, как от ядовитой змеи. Очевидно, им казалось, что болезнь уже сочится через стены и окна.
– В обыске нет необходимости, доктор. Я поверю вам на слово. Всего хорошего.
* * *– Как умно, доктор Троубридж! – прошептала Ануш. – Никто не войдет в дом, где есть больные холерой. Интересно, кого он прячет? – Девушке на ум пришел только один человек, и она надеялась, что это он и есть. – Гохар! Конечно, это может быть только она!
В саду больше не было ни одного солдата, и она уже собиралась выйти из укрытия и бежать к дому Стюартов. Доктор Троубридж был все еще на улице, он развел огонь и стал подбрасывать хворост, пока языки пламени не взметнулись ввысь. Потом он бросил пеленки в огонь.
Ануш снова спряталась за деревьями. Если то, что он сказал солдатам, хитроумный обман, тогда пеленки нужно стирать, а не сжигать.
Из дома вышла маленькая женщина, вся в черном, и подошла к доктору. Это была повитуха, которая и у Ануш принимала роды.
– Доктор, заболел еще один ребенок.
– Те же симптомы?
Женщина кивнула.
– Положите его возле первого заболевшего ребенка. А как он себя чувствует?
– Плохо, – ответила повитуха, следуя за доктором в дом.
Ануш проскользнула между деревьями и присела на корточки, обняв дочь. Он не соврал. В доме действительно была эпидемия холеры.
– Что делать, Лале?
Птицы затихли, солнце клонилось к закату, длинные ресницы ребенка смахнули слезы матери, текущие по щекам.
Джахан
Джахан наблюдал за тем, как Армин поскакал вместе с лейтенантом в начало вереницы идущих людей. Коробки с оборудованием были завернуты в одеяла и приторочены к седлу.
Как и было оговорено, немец сопровождал их в Гюмюшхане. Он начал делать снимки задолго до того, как воцарился хаос. Некоторые зеваки бросали камни в людей, которых собрали на площади. Напряжение нарастало.
Люди Джахана рассредоточились по периметру площади, пресекая драки и держа собравшихся поглазеть и тех, кого согнали на площадь, на расстоянии друг от друга.
Ко всему прочему добавлялись несмолкаемые крики, плач и ржание лошадей. Повсюду сновали дети. Некоторые оказывались в опасной близости от колес телег, отчаянно пытаясь разыскать своих матерей.
Старики плакали. Молодые женщины с трудом несли узлы с остатками имущества на головах и при этом держали за руки детей.
Когда переселенцы вышли из деревни, выражение их лиц изменилось. Всех охватила мрачная уверенность, что они умрут или будут убиты.
Женщина на последнем месяце беременности тяжело опустилась на телегу, но ее тут же согнали. Худой старик запихивал в рот краюху хлеба, глядя на голодного ребенка.
Джахан наблюдал за всем этим с нарастающим чувством тревоги. Он так надеялся найти Ануш, но обнаружил лишь ее мать и бабушку под конвоем отряда Ожана. Подкупив солдата, он перевел обеих женщин в свою группу переселенцев, но они не знали, где Ануш.
Уже пора было уводить людей. Больше он не мог откладывать. Внезапно налетел порыв ветра, сорвал головной убор, и он упал на землю. Джахан повернулся, чтобы подобрать его, и увидел, что к нему приближается женщина. Стройная женщина с заплетенными в косы волосами, держащая на руках ребенка.
Ануш
Бабушка всхлипнула, обняв внучку. Гохар и Хандут искали Ануш в толпе на площади, а когда не нашли ее, предположили худшее. Теперь исчезла Хандут. Она ушла искать Саси и Парзик, надеясь узнать что-нибудь о дочери, но так и не вернулась.
