KnigaRead.com/

Фиона Макинтош - Хранитель лаванды

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Фиона Макинтош, "Хранитель лаванды" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Где он сейчас? Жив ли? Они расстались в Лионе. Подчас Лизетте отчаянно хотелось расспросить о нем других подпольщиков, но она понимала: любая попытка связаться с Люком смертельно опасна.

«Уже самый факт знакомства с другими членами Сопротивления может привести вас в тюрьму», – предупредил ее Плейбой. И он прав. Просперо – который должен был осуществлять роль ее связного в Париже по первоначальному плану – арестовали год назад. Его легенда провалилась – что-то с документами. Лондон допустил чудовищную ошибку, и в руки фашистов попало около пятисот подпольщиков. Большинство из них увезли в Германию, где несчастных ждали допросы, заточение и скорее всего казнь. Плейбой сказал Лизетте, что безопаснее всего оставаться независимой и ни с кем не контактировать.

Первой ее задачей стал поиск места, где они с Плейбоем могли бы обмениваться посланиями, не встречаясь друг с другом. Все агенты так делают – заводят тайник для писем.

Они выбрали кафе на рю Перголези – по иронии судьбы, в самом сердце района, где сосредоточились немецкие деловые организации, сразу за Елисейскими Полями. Плейбой пояснил девушке, что, как ни парадоксально, в кафе, куда постоянно захаживают гестаповцы, даже безопаснее. Ведь известно: лучше всего спрятано то, что лежит на самом виду.

Владелец кафе, виртуоз черного рынка, сочувствовал Сопротивлению и терпеть не мог немцев. Если Плейбой оставлял для Лизетты сообщение, он должен был повесить на левое плечо зеленое полотенце. А если девушка что-то посылала Плейбою, она должна была еще дома написать сообщение на листке папиросной бумаги и вклеить на внутреннюю страницу газеты, а газету оставить за стойкой. Они с Плейбоем по очереди, через день, заглядывали в кафе, проверяя, нет ли им послания. До сих пор она направила в УСО всего одно сообщение, да и то несколько месяцев назад. «Поселилась и вышла на работу в Париже. Жаворонок».

В общем и целом погружение в парижскую жизнь прошло как по нотам. Лизетта была бы совершенно счастлива, если бы только знала, где сейчас Люк, что с ним. Она сама на себя досадовала, что так переживает.

Молодой подпольщик наотрез отказался рассказывать ей, что произошло между ними с фоном Шлейгелем в тот вечер, равно как и о судьбе, постигшей старика, который привлек его внимание. Люк чуть ли не волоком дотащил Лизетту до вокзала в Лионе, запихнул в поезд и закрыл дверь. А когда она высунулась в окошко, чтобы проститься, лишь помотал головой.

– Пожалуйста, не надо слов. Будь осторожна. Береги себя. Прости, что подверг тебя такой опасности.

Она столько всего хотела ему сказать – но умолкла, потрясенная тем, что прочла у него на лице и тем, с какой нежностью он взял ее за руки и по очереди поцеловал их. Глаза Люка не сумели скрыть безмерной боли. Там, во владениях фона Шлейгеля, произошло что-то ужасное.

Когда поезд тронулся с места, Люк отпустил руки девушки – отпустил ее, – и Лизетте показалось, будто у нее внутри что-то разорвалось. Даже когда она уезжала в Англию, ей и то было легче. Провожая ее взглядом, Люк поднял руку в прощальном жесте. Вцепившись в край открытого окна, девушка вдруг заплакала, хотя вообще плакала редко. Он стоял так потерянно и одиноко, так жадно смотрел ей вслед…

И когда он наконец скрылся из виду, на душе у Лизетты воцарилась странная пустота. Она уже привыкла к его певучему голосу, к манере говорить по-французски тихо и быстро, словно доверяя секрет, а по-немецки романтично, как будто читая стихи. Привыкла к его вечно подавляемой бурлящей энергии и вспыльчивости.

Там, на вокзале, их короткая связь оборвалась. Но воспоминания о Люке Лизетта увезла с собой. Быть может, во время очередной диверсии его настигла немецкая пуля. Однако Лизетта дала ему слово – и была твердо намерена это слово сдержать. Если ей удастся пережить войну, она непременно отыщет Лукаса Равенсбурга.

Сегодня у нее был выходной. Весна уже наступила, но утро выдалось холодным – типичное для Парижа ясное и хрустящее зимнее утро, когда и в самом деле почти веришь, что жизнь не так уж плоха. В последнее время налеты английских бомбардировщиков на Германию усилились, а вермахт медленно умирал на морозных просторах России. Вчера бомбили завод самолетных двигателей в Лиможе. Лизетта чувствовала: в войне произошел перелом. Тем временем и ее шанс внести свой крохотный вклад в общее дело постепенно становился явью.

Девушку немного мучила совесть из-за Вальтера Эйхеля. Сам того не зная, он стал одним из опорных столбов ее легенды. Попадись она, ему бы тоже пришлось плохо.

Вальтер радушно принял ее в уютном кабинете близ Елисейских Полей. Там сладко пахло застарелым табачным дымом и арманьяком, тихонько поскрипывали кожей кресла, а над камином, где нынче уже не было дров, строго тикали старинные часы.

Дела у крестного шли неплохо, о чем красноречиво свидетельствовало внушительное брюшко. Но несмотря на брюшко, осанка у Вальтера была прямой, кожа – чистой, а общий вид – здоровым и ухоженным. Он оказался не так высок, как ей запомнилось, однако искренняя улыбка осталась прежней, голос – таким же гортанным и глубоким, а манера говорить – такой же степенной и размеренной. Его волосы стали серебряными, но не поредели, и он по-прежнему аккуратно зачесывал их назад.

Лизетта сказала ему, что вернулась в Париж потому, что не вынесла жизни вдали от Франции – и Вальтер принял ее слова без каких бы то ни было расспросов или уточнений. Он только рад был предложить ей работу, счастлив ввести ее в свой круг, однако девушка чувствовала, что в глубине души Вальтер не очень-то поверил в озвученные ею причины возвращения во Францию.

– Когда ты приехала? – спросил он.

– О, я во Франции довольно давно. Мне страшно не понравилось в Англии, – солгала она. – Сразу после школы я вернулась на континент и работала гувернанткой в одном английском семействе, путешествовала вместе с ними. Когда началась война, они ринулись в Англию, а я отправилась в Лилль. И там вдруг заболела. Почти целый год болела, Вальтер. Помните ту семью наших друзей из Дюнкерка?

Он нахмурился.

– Что-то не припоминаю.

Лизетта ничуть не удивилась – никаких друзей из Дюнкерка на самом деле не существовало.

– Перно обо мне позаботились. А когда я немного окрепла, то поехала на юг, погреться на солнышке – хотела набраться сил. Жила с семьей моей школьной подруги – очень тихо и хотя бы не бедствуя. Помогала в местной школе. А в прошлом году поняла, что еще одной альпийской зимы просто не вынесу, – и решила перебраться в Париж. Тогда-то я вам и написала.

– Что ж, очень рад был получить от тебя весточку, – отозвался Вальтер. Никаких вопросов он задавать не стал. Он любил ее отца и хотел помочь ей самой, однако тут их отношения и заканчивались. Лизетта знала, что никогда не сможет ему довериться. Нельзя ставить человека перед выбором: друг или родина.

Вальтер только предупредил ее, чтобы она никому не рассказывала о том, что жила в Англии.

С той самой встречи девушка работала в банке, исполняя роль переводчицы, когда надо было преодолеть брешь между французским и немецким. Они с Вальтером пару раз поужинали вместе, и он развлекал ее историями из жизни ее родителей. Сама себе она честно признавалась, что за все последнее время ничто не доставило ей такого удовольствия, как эти несколько часов в его обществе. Вальтер был замечательным собеседником, веселым и занимательным. Он настоял на том, что будет платить за ее комнатку первые несколько недель, пока она как следует не освоится на новом месте и не начнет получать жалованье, и был весьма впечатлен тем, что девушка отказалась от какой бы то ни было иной помощи. Правда, еще он настоял на том, чтобы купить ей хоть немного модной парижской одежды.

– Лизетта, у меня нет своей дочки, так что уж позволь хотя бы с тобой отвести душу. Да и не можешь ты расхаживать по банку, одетая как крестьянка! Это плохо отразится на моей репутации.

Лизетта согласилась и отправилась за покупками под бдительным оком личного секретаря Вальтера – сурового немца, предпочитавшего темные аскетичные костюмы. Не скованная ограничениями карточек, она подобрала себе зимний гардероб, идеально пригодный для банка – в том числе две юбки, один деловой костюм, три блузки, два кардигана, простое, но элегантное вечернее платье, великолепное пальто, кожаные перчатки, несколько шарфов и две пары туфель – простые и вечерние, на каблуках, – а также белье и пару шелковых чулок. Когда все это оказалось у нее в руках, девушке почудилось, будто ей вручили золотой слиток. Шелковые чулки на черном рынке были чуть ли не на вес золота. За свою пару она могла бы получить запас мыла, которого хватило бы до конца войны. Или могла бы несколько недель кормить целую семью.

И все же эти нарядные и красивые вещи были для нее жизненно необходимы – теперь еще сильнее, чем прежде. С самого первого дня в Париже она пыталась познакомиться с полковником Килианом и войти к нему в доверие. Наконец нынче вечером она надеялась с ним встретиться.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*