Карен Уайт - Рапсодия ветреного острова
Запрокинув голову, она смотрела на небо, пульсирующее, как сердцебиение, и пыталась вспомнить, когда она последний раз изучала окружающий мир. С легким потрясением она осознала, что это было задолго до встречи с Беном. Тогда она была юной девушкой и не представляла, что может что-то потерять навсегда, даже своих родителей. Потом она нашла убежище в книгах и часто зарывалась в них, пытаясь убежать от проблем. Книги никогда не покидали ее, и она находила в этом немалое утешение.
Эмми покосилась на Хита, слегка раздраженная из-за того, что он вывел ее из равновесия, а она позволила ему сделать это.
– Я прочитала вашу записку на бутылочном дереве.
Он повернул голову и посмотрел на нее.
– Я знаю. Поэтому я и забрал ее.
– Вы надеялись, что Джолин найдет записку и ответит?
– В общем-то, нет, – он пожал плечами. – Эта идея принадлежала тете Лулу. Она сказала, что когда была маленькой, то оставляла записки для подруги, которая переехала в другое место, хотя знала, что подруга никогда не прочитает их. Еще она сказала, что это давало ей душевный покой: что-то вроде молитвы, обращенной к Небу. Вот я и подумал, что это как раз то, что мне и нужно.
Эмми покачала головой.
– Ваша тетя Лулу похожа на Джекила и Хайда[28]. Она делает все, чтобы не вызвать к себе расположения, а потом – бац! – я слышу что-то вроде этого и вдруг начинаю понимать, почему люди любят ее так сильно, что тянутся к ней с объятиями и приглашают на семейные вечеринки.
Тихий смех Хита донесся до нее в ночном воздухе.
– Не будьте так суровы. Она прожила трудную жизнь и многое потеряла, но она одна из самых сильных людей, которых я знаю. Она до сих пор прочно стоит на ногах, несмотря ни на что.
Эмми бросила быстрый взгляд в его сторону, гадая о том, предназначались ли эти слова для нее, как будто ее собеседник что-то знал о ней. Она уже была готова ответить, что может прекрасно обойтись и без того, чтобы кто-то разыгрывал перед ней Фрейда, когда Хит заговорил снова:
– Пожалуй, я научу вас шэгу.
– Прошу прощения?
– Шэг – это национальный танец Южной Каролины. Здесь его называют «теплой ночкой с холодным пивом и горячей девчонкой»[29], – он подмигнул и выразительно поиграл бровями. – В сороковые, пятидесятые и даже отчасти в шестидесятые годы причал Фолли-Бич был потрясающим местом. Сюда приезжали все звезды – Гленн Миллер, Томми Дорси и «Дрифтерс». Великие имена. Там, где теперь стоит «Холидей Инн», находился павильон с торговым пассажем и буфетом, а рядом была «Игровая площадка Фолли» – настоящая, а не просто кофейня в магазине, – которая открывалась каждую весну. Там были разные карусели и даже большое колесо обозрения.
Эмми закрыла глаза и ясно увидела все это, словно на черно-белой фотографии; услышала звуки оркестровой музыки, скрытой за плеском набегающих волн.
– Что же со всем этим случилось?
– Два пожара: один в 1957 году, а другой в 1977-м. Но к тому времени площадка опустела, а отдыхающие какое-то время воздерживались приезжать сюда. Потом причал отстроили заново, а в 1985 году появился отель. Некоторые называют это прогрессом. – Хит с улыбкой повернулся к ней. – Но летом на причале до сих пор танцуют.
Эмми приподняла бровь.
– Может быть, я схожу и посмотрю.
– Поверьте, это не так весело, как танцевать.
Она коротко рассмеялась и запрокинула голову, чтобы посмотреть на окончание ночного шоу. Постепенно ее взгляд сосредоточился на маяке, рельефно выделявшемся на фоне слабого ночного свечения.
– Вы когда-нибудь бывали на маяке?
– В детстве. Конечно, это запрещено, но вы же знаете, какими бывают дети. Там довольно холодно. Наверху открывается хороший вид до острова Салливан. Теперь существует фонд, собирающий деньги для реставрации маяка. Есть даже маленькая копия недалеко от того места, где мы остановили тележку. Там можно узнать кое-что об истории маяка и о его основании.
Эмми кивнула и снова сосредоточилась на маяке.
– Как вы добрались туда, вплавь?
– Нет, конечно же. Там едва ли не самое сильное течение в окрестностях Фолли-Бич. Там запрещается плавать, но все равно иногда приходят известия об утонувших. Либо люди настолько глупы, что занимались серфингом в зоне прибоя, либо падали со скальных выступов. Я никогда не вывожу лодку в эти воды и в любом случае не рекомендую новичкам делать это.
Хит встал и огляделся по сторонам, потом посмотрел на Эмми.
– Уже почти восемь вечера, и нам пора идти. Уверен, что книги по-прежнему ждут вас.
Эмми тоже встала, и они сложили шезлонги. Хит взял оба, и они направились обратно той же дорогой, которой пришли, а Персеиды продолжали озарять небо вокруг них.
Они почти вернулись на дорогу, когда Хит заговорил снова:
– Едва не забыл. Думаю, я почти выяснил, кто такой Питер.
Эмми остановилась, глядя на него, и Хит тоже остановился.
– Питер – друг Лулу и Мэгги?
– Думаю, да. Я владею участком, где раньше стоял дом Мэгги; Лулу отписала его мне несколько лет назад, и я до сих пор не могу решить, что с ним делать. Так или иначе, недавно я разбирал бумаги и кое-что искал, а потом наткнулся на документы, связанные со старым домом вплоть до времени его постройки – в начале прошлого века. Когда я просматривал их, то обнаружил документ о сделке купли-продажи, датированный маем 1943 года, согласно которой Мэгги О’Ши продала дом Питеру Новаку за десять долларов.
Эмми изумленно покачала головой.
– Десять долларов? Я знаю, что цены на недвижимость тогда были гораздо ниже, чем сейчас, но это все равно похоже на грабеж.
Они снова пошли к мототележке.
– Так и есть. Это выглядит как подарок.
– Судя по всему, он был не просто другом для нее. Особенно с учетом того, что Мэгги по-прежнему жила в своем доме до самой смерти в 1989 году.
Они подошли к тележке и остановились, пока Хит убирал шезлонги на задние сиденья.
– Я подумал то же самое. Полагаю, теперь у вас есть еще один вопрос для тети Лулу.
Взгромоздившись на переднее сиденье рядом с Хитом, Эмми застонала от боли в спине.
– Да. Кажется, нужно составить список и задать все вопросы одновременно. Возможно, вы согласитесь пойти со мной.
– Может быть, – без особого энтузиазма отозвался он и повернул ключ в замке зажигания.
Они ехали по улице, и Эмми произнесла:
– Мне нужно купить несколько полок для новой секции дизайна и поздравительных открыток. Вы можете кого-то порекомендовать?
– А я что, бездарь? – с притворной обидой откликнулся Хит.
– Вы архитектор. А мне нужен лишь плотник, которому я могу заплатить по соответствующим расценкам.
Хит выехал на подъездную дорожку, остановился и выключил двигатель. Ночь полнилась шорохами и жужжанием тысяч невидимых насекомых.
– В душе я плотник. Занимался плотницким делом, пока не поступил в колледж, где выучился на архитектора. Я могу соорудить вам книжные полки. Сейчас я не слишком занят делами фирмы, так что могу себе это позволить. Я даже выставлю разумную цену за услуги, если так проще для вас, но буду рад поработать бесплатно. Правда, при одном условии.
– Что за условие? – медленно спросила Эмми.
– Скажите мне, что Персеиды были одной из самых чудесных вещей, которые вам приходилось видеть, и что вы были рады посмотреть на них вместе со мной сегодня вечером.
Эмми смотрела на него, пока метеоры продолжали чертить свои траектории в ночном небе. Ей хотелось возразить и сказать, что Хит заблуждается, но она не могла этого сделать. Невольно улыбнувшись, она повторила:
– Это одна из самых чудесных вещей, которые мне приходилось видеть, и я была рада посмотреть на Персеиды вместе с вами сегодня вечером. Ну как, вы довольны?
Он кивнул.
– Вполне. Теперь я сделаю эти полки для вас. Буду в магазине завтра утром, если вас устроит.
– Спасибо. Я приезжаю туда к восьми утра, так что подойдет любое время после восьми.
Эмми спрыгнула с мототележки и с удивлением заметила, что Хит тоже спустился на землю.
– Джентльмен не бросает даму на дорожке, а провожает ее до парадной двери, – пояснил он при виде ее замешательства. – Мы соседи, помните?
– Хорошо, – сказала Эмми и направилась к парадному крыльцу, а Хит последовал за ней. Она получила гораздо большее удовольствие, чем ожидала, и ей не хотелось завершать вечер. Когда она остановилась у двери и достала ключи, то посмотрела на Хита, чувствуя искушение обратиться к нему за помощью в сортировке книг и поиске тайных посланий. Она знала, что он согласится, если его попросят, но все равно колебалась.
– Спасибо, – сказала она и открыла дверь. Заметив, что Хит не уходит, она добавила: – Вы хотели бы…?
Слова застряли у нее в горле, когда длинная белая полоска прочертила горизонт, оставив радужный хвост как воспоминание о себе. Хит тоже обернулся и посмотрел на небо.
– Эта почти достигла земли, – сказал он. – Некоторые подлетают очень близко, и тогда можно видеть их во всей красе.
