Андреа Фациоли - Как ограбить швейцарский банк
Он никогда не видел беллинцонский «Юнкер-банк» изнутри. Предпочитал не рисковать. Сальвиати попросил Катю нарисовать план и сделать несколько фотографий кабинетов. Зайдя, он будет знать, куда идти.
После первого осмотра он больше не был в Беллинцоне. Вор должен находиться далеко от места, где он нанесет удар. Он должен узнать территорию так, чтобы территория не научилась узнавать его. Сальвиати вернул себе навыки, приобретенные за всю свою карьеру. За несколько месяцев он стер садовника, которым ему удалось стать прежде.
Сможет ли он измениться опять?
Вернется ли в Прованс? А Лина, Филиппо и Анна. Элия… сумеют ли они снова влиться в жизнь после этого миража – ограбления в банке?
Сальвиати смотрел на реку. Он не ждал ответов. Все, что он умел делать, – двигаться вперед мало-помалу, выверяя каждый шаг. Он вынул трубку изо рта и выпустил облачко дыма. Он чувствовал, что в этой свинцовой воде, в переплетении веток и в небе над рекой – ключ ко всему. К плутням Форстера и уязвимости Лины, к молчаливости Элии и к тем миллионам, тем деньгам, что абсурдно обещали свободу. Сальвиати курил маленькими затяжками. Нетрудно ограбить банк, думал он, трудно остаться свободными. А чтобы остаться на свободе, нужно бы владеть этим ключом, понимать таинственные слова реки, деревьев, неба…Мы украдем деньги, твердила себе Анна, мы действительно украдем деньги. Суббота, девятнадцатое декабря. Напряжение стало почти невыносимым. Весь романтический ореол операции исчез. Впрочем, большая его часть раскрошилась в тот день, когда Мажордом попытался подкупить ее. В тот момент Анна в самом деле поняла, что не играет. Она встала со скамейки, вернулась на работу и рассказала все Сальвиати и Контини. Но ее отчет не застал Сальвиати врасплох:
– Они тоже готовят себе запасный выход, вот и все.
– А у нас он есть? – спросил Контини. Но Сальвиати не дал ответа.
А теперь, в день перед ограблением, Анна и Филиппо нервничали, как две кошки перед грозой. Филиппо сходил на рынок и вернулся с обжаренной на вертеле курицей. Анна почистила картошки и приготовила салат. За обедом они выпили пол-литра красного вина.
– Как-то я отяжелел, – сказал он после кофе.
– Почему бы нам не прогуляться? – предложила Анна.
– Не знаю. Куда, по-твоему, мы можем пойти? В конце концов они решили немного размяться. Post prandium deambulare , [46] гласит поговорка. Филиппо цитировал ее постоянно, и в тот день он не отступил от правила. Но Анна подумала, что странно заниматься физическими упражнениями как ни в чем не бывало.
– Я не уверен в успехе, – проговорил Филиппо, ведя машину к равнине Магадино, на юг от Беллинцоны. Анна покачала головой:
– Ну, теперь уже бесполезно говорить об этом. Что сделано, то сделано.
– А если что-то пойдет не так?
– Я не хочу об этом думать.
– А я думаю. Анна не ответила.
Когда на Филиппо находило такое настроение, лучше было оставить его в покое. С самого начала он часто менял свое отношение к ограблению. Вначале скептицизм, потом любопытство, потом стоическая позиция: это дело плохое, но мы должны помочь Жану. А сейчас – что-то вроде угрюмой покорности злой судьбе.
– В любом случае я не жалею о нашем решении, – добавил Филиппо. – Однако что ж, мне неспокойно.
– Это нормально.
– Мы уверены, что эти двое знают, на что мы идем?
– Сальвиати специалист, ну и Контини, по-моему, не оплошает.
– Как знать. Частный детектив, обворовывающий банк…
Они оставили автомобиль в Джубьяско, в районе Саледжи.
На супругах были спортивные костюмы, серый на нем, бело-розовый на ней. Бег как будто помог Филиппо немного успокоиться. Он по-прежнему считал, что их положение нелепо, но решил, что жаловаться Анне бесполезно. Теперь ничего не оставалось, как глядеть в оба и не дать себя облапошить.
Я рассуждаю, как преступник, подумал Филиппо, когда они бежали по тропинке, идущей вдоль дамбы на реке Тичино. Но если уж приходится быть преступниками, лучше уж быть ими на высоте. Оценить все «за» и «против». Выйти сухими из воды.
– По-твоему, мы действительно чем-то рискуем? – спросила Анна, которая бежала рядом и, похоже, догадывалась о ходе его мыслей.
– Ну, мы крадем не пакетик конфет…
– Лично мы ничего красть не будем.
– Да брось ты! – взорвался Маттео. – Извини, но ты что, не помнишь того типа, который явился тебя подкупать?
– Мажордома? Но при чем здесь он?
– От него-то и исходит настоящая опасность, они все такие, как он! – Филиппо запыхался. – Ты думаешь, они оставят нас в покое, если что-то пойдет плохо?
– Но…
– Сальвиати совершает это ограбление, потому что его шантажируют. А если в конце концов этот Форстер потеряет голову? Если предпочтет не оставлять свидетелей?
Филиппо остановился у края дороги отдышаться. У него кружилась голова. Он не знал, что к этому привело: то ли утомление от бега, то ли утомление от того, что он наконец исторг из себя свои страхи. Да, жаловаться Анне бесполезно, но правильно, чтобы она знала, что стоит на карте.
Но Анна, похоже, была настроена оптимистичнее:
– Я доверяю Жану. Не сомневаюсь, что он продумал все детали.
– Но мы втянуты в незаконную деятельность. Это ограбление, ты понимаешь?
– О да! – Анна подняла руки. – Берите, берите, что захотите, господин!
Филиппо хотел было что-то возразить, но потом рассмеялся. Мы два психа, подумал он, два буйных психа! Мимо них пробежала женщина, потом промелькнули, как фосфоресцирующие молнии, двое велосипедистов, упакованных в зимнюю форму.
– Ладно, вперед, а то люди уже на нас смотрят, – сказал Филиппо, подавляя смех.
Они перешли на спортивную ходьбу. Дорога шла вдоль равнины Магадино – полосы плоской земли в сердце кантона Тичино. Если бы не горы на горизонте, Филиппо и Анна могли бы принять эти места за падуанскую низменность. Фермы, трактора на извилистых дорогах, дамба и запах скота. Декабрьские поля были покрыты ледяной коркой.
– Но может, ты и прав, – сказала Анна немного погодя. – Надо было нам спросить у Жана, как он собирается ладить с Форстером.
– Он бы нам не сказал.
– Откуда ты знаешь?
– Да не переживай, Анна. Увидишь, у нас получится.
Филиппо любил жену. Редко он чувствовал ее такой близкой, как тем зимним днем. Дыхание превращалось в пар при каждом выдохе, плохие мысли пропадали при каждом шаге.
– Ты уверен?
– Ну конечно. У нас получится, и когда-нибудь мы будем смеяться над своими страхами.
– Да, и будем вспоминать эти безумные дни…
– Мы внутри фильма. Но это фильм со счастливым концом, я уверен.
Какое-то время они шли молча.
Сердце, ноги, легкие… в напряженности физических усилий будущее теряло значение. Здесь, посреди равнины, были только они, они и этот бег по берегу реки.Контини положил плотик на кухонный стол. Сальвиати смотрел на плотик, раскуривая трубку.
– Что ты мне хочешь сказать?
– В водосборе я нашел только этот, – объяснил Контини. – Другие потерялись в Трезальти.
– A-a. – Сальвиати выпустил облачко дыма.
– Но я не знаю, что это значит, – продолжал сыщик. – Я вообще пока до конца не понимаю всю эту историю.
– А что, тут так уж много надо понимать?
– После звука колокола мне надо стараться услышать отзвук…
– Что-что?
– Так сказал Джиона.
– А, Джиона… Ты рассказал ему про ограбление? Контини кивнул.
– Это было необходимо?
– Джиона никому ничего не скажет.
– Я тебе верю. – Сальвиати размял табак большим пальцем. – Здесь в Корвеско вы мастера не разговаривать…
– Но Джиона разговаривает, да еще как… Слушай, а почему бы тебе не подняться к нему со мной?
– Подняться? К Джионе?
– Почему бы и нет?
Сальвиати посмотрел на него и улыбнулся. Контини подмигнул. Дальше можно было обойтись без слов.
Через десять минут они уже шли вверх по лесу. В том году снег еще не выпадал, и потому путь был довольно удобен. Ручей Трезальти кое-где замерз. Однажды им пришлось огибать ствол, свалившийся на тропу. Когда они вышли из бора, Сальвиати посмотрел на Монте-Бассо. Сказал:
– Везет тебе, Контини…
Детектив поглядел на него, обернувшись.
– Когда вокруг эти горы, легче приводить мысли в порядок.
– Но ведь и ты живешь среди холмов там, в Провансе.
– Я слишком долго сидел на берегу моря. Мысли от меня убегали.
Они продолжили подъем. Перед скалистым гребнем Контини остановился и стал исследовать землю. У него поднялись брови от удивления.
– Что такое? – спросил Сальвиати.
– Сюда заходил самый старый лис.
– Тот, которого мы видели в прошлый раз?
– Да. Странно, что он иногда покидает свою территорию.
– Наверно, приходил сюда в поисках пищи.
– Мм… – Контини показал на скалы и на плато альпийского луга. – Здесь добыча не в избытке.
– Ну, тогда он приходил без причины. Так, забрел во время прогулки…
Контини улыбнулся, представив себе бродячую лису.
– Как знать. Может быть.
