Мария Семпл - Куда ты пропала, Бернадетт?
Интервенцию собирались провести в офисе доктора Неергаарда. Встревать в работу ФБР я не хотела, но не могла допустить, чтобы Бернадетт из-за моего вранья упекли в психбольницу. В девять утра я отправилась к дантисту. По дороге я по наитию поехала мимо «Стрейт-гейт».
У дома стояла полицейская машина и «субару» Су-Линь. Я припарковалась в переулке. Мимо пронеслась знакомая машина. За темными стеклами я различила Бернадетт. Я должна была передать ей папку. Но как пробраться мимо полиции?
Дыра в заборе! Ну конечно!
Пробежав по переулку, я протиснулась сквозь дыру и полезла вверх по голому склону. (Примечание: ежевика снова пошла в рост. Такие труды – и впустую!)
Пробираясь по жидкой грязи, я достигла фотинии Бернадетт. Ухватилась за ветки, подтянулась и очутилась на газоне. За домом спиной ко мне стоял полицейский. Я доползла по газону до дома. Плана у меня никакого не было. Были только я, заткнутый за пояс штанов бумажный конверт и Бог.
Я, как десантник, скользнула вверх по широкой лестнице вдоль стены дома и попала на заднее крыльцо. Все сидели в гостиной. Слышно ничего не было, по языку тела было понятно, что интервенция в разгаре. И тут кто-то прошел в дальний угол комнаты. Бернадетт. Я сбежала по лестнице. В маленьком боковом окошке на высоте около двенадцати футов зажегся свет. Участок там круто уходит вниз, так что второй этаж с задней стороны дома расположен очень высоко. Пригнувшись, я побежала к окошку.
Тут я обо что-то споткнулась. Будь я проклята, но это оказалась лестница. Лежала прямо посреди двора, словно ее положил туда сам Господь.
С этого момента я почувствовала себя неуязвимой. Знала, что Он меня хранит. Подобрала лестницу и приставила ее к стене. Без колебаний влезла по ней и забарабанила в окно.
– Бернадетт, – шепнула я, – Бернадетт.
Окно открылось, и показалось ее ошарашенное лицо.
– Одри?
– Вылезай.
– Но…
Она не знала, какое из зол выбрать: пойти со мной или быть запертой в психушке.
– Живо! – Я слезла на землю, и Бернадетт послушалась. Но сначала закрыла окно.
– Пойдем ко мне домой.
Она снова заколебалась.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что я христианка.
Хлюпнула рация: «Кевин, что видел?»
Мы с Бернадетт рванули по газону, волоча за собой лестницу. Съехали по глинистому склону прямо на наш задний двор. Рабочие, настилавшие полы, с удивлением наблюдали явление двух покрытых грязью существ. Я отослала их по домам.
Я отдала Бернадетт досье, к которому успела добавить свежую статью о ее архитектурной карьере, найденную Кайлом в интернете.
– Ты бы хоть сказала, что выиграла грант Мак-Артура. Я, может, не так бы тебе доставала, если бы знала, что ты гений.
Я оставила Бернадетт с документами, а сама приняла душ. Принесла ей чаю. Она читала с непроницаемым лицом, только лоб морщила. Заговорила только раз, сказав:
– А ведь я бы это сделала.
– Что?
– Доверенность на имя Манджулы.
Она дочитала последний лист и глубоко вздохнула.
– В гостиной до сих пор стоят коробки с барахлом из «Галер-стрит», – сказала я. – Если хочешь, переоденься.
– Похоже, у меня нет выхода.
Она стянула покрытый грязью свитер. Под ним оказался рыбацкий жилет. Она похлопала по нему. В сетчатых карманах лежали ее бумажник, телефон, ключи, паспорт.
– Я могу делать все, что угодно, – сказала она с улыбкой.
– Это точно.
– Пожалуйста, перешли это Би, – она засунула документы обратно в конверт. – Я знаю, это не для детей, но она справится. Пусть лучше ее сломает правда, чем ложь.
– Она не сломается, – сказала я.
– Я должна задать тебе один вопрос. Он ее трахает? Админшу, твою подружку, как ее?
– Су-Линь?
– Да. Су-Линь. Они с Элджи…
– Трудно сказать.
После этого я Бернадетт не видела.
Вернувшись к Су-Линь, я записала Кайла в «Орлиное гнездо».
Потом я узнала, что Би уехала в школу-пансион. Гвен Гудиер это подтвердила, и я отправила конверт с документами в «Чот» без обратного адреса.
Я только что узнала, что Бернадетт в итоге отправилась в Антарктиду и где-то там пропала. Было проведено расследование. Из отчета стало понятно, что они хотят представить дело так, будто Бернадетт напилась и свалилась за борт. Я не купилась ни на секунду. Но меня волнует то, что она, возможно, пыталась передать через меня весточку Би. Уоррен, я знаю, что вываливаю на тебя сразу много всего. Но, пожалуйста, пойди домой и дважды проверь, нет ли чего-нибудь от Бернадетт.
С любовью,
Одри
* * *Факс от Уоррена ГриффинаДорогая!
Я чрезвычайно тобой горжусь. Я сейчас в доме. Тут нет никаких писем от Бернадетт. Мне жаль. Жду не дождусь нашей встречи на выходных.
С любовью,
Уоррен
Пятница, 28 январяФакс от Су-ЛиньОдри!
Меня заСТАНСили на ЖПЖ. Мне запрещено туда приходить, пока я не предъявлю ПИСУ (это означает «Признай И Свое Участие», а произносится с ударением на У, а не на И). Я должна все подробно описать и признать, что соучаствовала в насилии над собой. И если я пойму, что скатываюсь в виктимность, я должна себя СТАНСить. Я потратила на ПИСУ три часа. Вот что получилось, если тебе интересно.
* * *ПИСУ Су-Линь Ли-СигалНачало моей работы в качестве админа Элджи было непростым, но потом наши рабочие отношения расцвели. Элджи требовал невозможного – я выполняла его требования. Было видно, что он восхищен моим профессионализмом. Вскоре у нас сложился звездный дуэт: я работала хорошо как никогда, а Элджи меня хвалил. Я чувствовала, что мы влюбляемся друг в друга.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Влюблялась я, а не Элджи.) Все изменилось в тот день, когда он позвал меня обедать и разоткровенничался про жену. И если он не понимал, что с коллегами не обсуждают супругов, особенно с коллегами противоположного пола, то я, конечно, понимала. Я старалась не участвовать в этом. Но у нас дети вместе учатся, так что граница между работой и личной жизнью была размыта изначально.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Как только Элджи начал жаловаться на жену, я могла вежливо закончить разговор.)
Затем Бернадетт попала в сети интернет-хакеров. Элджи был страшно на нее зол и доверился мне, что я расценила как доказательство его любви. Однажды Элджи собрался ночевать в офисе, но я заказала ему номер в «Хайятте» в Бельвю и сама его туда отвезла. Я припарковала машину у входа.
– Что вы делаете? – спросил Элджи.
– Я зайду, чтобы убедиться, что вы устроились.
– Вы уверены?
Эти слова убедили меня, что наше невероятное сексуальное притяжение сегодня наконец прорвет плотину.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Я не просто обманывала себя – я пользовалась тем, что мужчина был эмоционально уязвим.)
Мы поднялись на лифте в его номер. Я села на кровать. Элджи скинул ботинки и прямо в одежде залез под одеяло.
– Пожалуйста, выключи свет, – попросил он.
Я погасила лампу у кровати. Комната погрузилась в темноту. Я сидела и плавилась от желания, едва могла дышать. Затем осторожно положила ноги на кровать.
– Ты уходишь? – спросил он.
– Нет.
Шли минуты. Я помнила, где и в какой позе лежит Элджи. Вот его голова, руки поверх одеяла, пальцы сцеплены под подбородком. Прошло еще какое-то время. Он, очевидно, ждал, когда я сделаю первый шаг.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Ха!)
Я протянула руку туда, где, по моим представлениям, были его руки. Пальцы ощутили что-то влажное, мягкое, а потом острое.
– Гаах, – сказал Элджи.
Я ткнула рукой ему в рот, и он меня рефлекторно укусил.
– Боже! Извини меня!
– Ты меня извини. Где твоя…
Он нашарил в темноте мою руку и положил себе на грудь, накрыв другой рукой. Прогресс! Я старалась не дышать и ждала намека. Прошла целая вечность. Я водила большим пальцем по тыльной стороне его ладони, безуспешно пытаясь высечь искру. Но его рука оставалась неподвижной.
– О чем ты думаешь? – выдавила я наконец.
– Ты правда хочешь знать?
Я чуть с ума не сошла от волнения.
– Если только ты хочешь мне сказать, – игриво промурлыкала я.
– Хуже всего в ФБР-овском досье было письмо, которое Бернадетт написала Полу Йеллинеку. Как бы я хотел вернуться в прошлое и сказать ей, что я хочу знать ее настоящую. Может, если бы я это сделал, то сейчас не лежал бы тут.
Слава богу, была непроглядная темень, иначе у меня все закружилось бы перед глазами. Я встала и уехала домой. Мне повезло, что я не упала с 520 моста – случайно или неслучайно.
На следующий день я пришла на работу. Элджи должен был репетировать интервенцию с психиатром, его не было в офисе. А потом его брат прилетал с Гавайев. Я занялась делами, наивно мечтая, что в дверях вдруг возникнет букет цветов, а за ним появится виноватый Элджи и признается мне в любви.
Внезапно наступило четыре часа. Я поняла, что Элджи вообще не придет на работу!!! А завтра ведь интервенция. А послезавтра он отправится в Антарктиду. И я не увижу его несколько недель! А он даже не позвонил.
