Дора Хельдт - Отпуск с папой
– Брачный аферист охотится в «Георгсхёе»! – сорвалась фистула Гизберта.
– Я имел в виду – чем нас будут кормить?
– Фрикадельками. – Марлен поставила на стол бокалы.
Гизберт непонимающе посмотрел на нее и потянул Онно за руку.
– Ты слышишь? Брачный аферист!
– Да, да. – Онно оглянулся. – С картофельным салатом?
Марлен принесла миску.
– Ну конечно. Вот, пожалуйста. Можете начинать. Звонил Калли, Хуберт пригласил их с Хайнцем на обед в благодарность за то, что они его встретили.
Я сглотнула – надеюсь, это не отвлекающий маневр за разодранное ухо.
Гизберт набрал в легкие воздуха.
– Меня никто не слушает? Брачный аферист вернулся, я практически застал его на месте преступления, а вы тут говорите о фрикадельках!
– За чем ты его застал?
– Он вошел в отель, чтобы найти себе следующую жертву.
– Он сам тебе это сообщил?
– Кристина! Почему вы все так легко к этому относитесь? Промедление опасно. Онно, скажи ты. Или вы, Карстен.
Карстен с сожалением показал на набитый рот.
– Марлен, у тебя есть кетчуп? Почему я должен что-то говорить? – Онно дружелюбно посмотрел на Гизберта.
Репортер островной газеты задышал так часто, что пошел красными пятнами. Я наблюдала за изменением цвета и вспоминала лицо Йоханна, такое трогательное во сне. В душе вспыхнула нежность и заговорила совесть: я до сих пор не сказала, что Йоханн никакого, ну просто никакого отношения не имеет к разыскиваемому эмденскому аферисту. Мне даже стало немного жаль возбужденного Гизберта фон Майера.
– Гизберт… – Я протянула ему стакан воды. – Не надо так волноваться. Не знаю, кого ты там выслеживал в «Георгсхёе», но послушай, есть же полиция, это их забота, тебе просто нужно…
Дыхание его опять вышло из-под контроля.
– Кого я выслеживал? Ну, этого типа, вашего постояльца Йоханна Тисса, предположительно приехавшего из Бремена, который цеплялся к тебе, к Мехтхильде и Ханнелоре и бог знает еще к кому, и…
– Гизберт! – Марлен положила руку ему на плечо. – Успокойся, Гизберт. А может, вы ошибаетесь? Я лично думаю, что господин Тисс вполне безобиден, просто произошло какое-то недоразумение.
Я бросила на нее благодарный взгляд и испугалась, когда ГфМ вдруг стукнул руками по столу.
– Он вас уже обработал! Это и есть доказательство. Он обводит женщин вокруг пальца, вот его фишка. И вы все гибнете.
На его лице было написано неприкрытое отчаяние.
Стараясь сохранить серьезность, я взглянула на остальных. Какую-то секунду стояла тишина. Потом Онно откашлялся.
– Послушай, Гизберт…
– Да?
– Если ты не хочешь фрикадельку, можно, я ее съем?
Гизберт медленно поднялся и снял свою куртку со спинки стула. Подвинул стул к столу и обвел нас взглядом.
– Не хотите слушать, не надо. Я лично могу только надеяться, что он не оставит вас с разбитым сердцем и пустым банковским счетом. Я вас предупредил. Когда появятся Хайнц и Калли, скажите им, план «Б», место встречи «Г», они знают, что это значит. Приятного аппетита.
Он хлопнул дверью, Онно вздрогнул и сглотнул.
– Боже мой! Он всегда так волнуется? И кому же еще он разбил сердце?
Мы с Марлен переглянулись и подвинули ему свои фрикадельки. Онно улыбнулся.
Онно, Карстен и я вернулись после обеда в пивную. Ни папа, ни Калли до сих пор не появились. Марлен пошла в свой кабинет, чтобы организовать доставку мебели на завтра. Онно включил радио, а Карстен под аккомпанемент Гитте Хеннинг, мечтавшей о ковбое, установил лестницу. Я решила, что в ближайшие два года не стану слушать немецкие шлягеры, и вдруг соскучилась по Йоханну. Повернувшись спиной к мужчинам, я написала сообщение: «Ты где? Тоскую. Целую. К.».
В ожидании ответа я начала мыть окна. После третьего услышала, как во двор въехала машина, захлопали двери и раздался смех моего отца. Так смеяться умел только он, этот смех проникал прямо в уши. И все же я почувствовала облегчение.
Дверь открылась, и вслед за папой и Калли в пивную вошел высокий мужчина.
– Вот и мы. – Папа остановился у стойки. – Онно, слезай с лестницы, Карстен, Кристина, позвольте представить вам пятого члена нашей команды. Это Хуберт, отличный парень, кстати, орнитолог-любитель. А еще он умеет работать руками и пьет пшеничное пиво. Хуберт, это Карстен, отец нашего дизайнера. А это моя дочь Кристина, обычно она выглядит лучше, сегодня у нее что-то с глазами.
Хуберт подошел ко мне, протягивая руку.
– Очень приятно, Кристина. У вас и сегодня красивые глаза.
Из-за «ну-ну», произнесенного отцом, моя радостная улыбка сошла на нет. Хуберт показался мне очень обаятельным человеком и вполне мог бы составить конкуренцию теперешним королям острова. Интересно, что скажут о нем наши предпринимательницы из Мюнстер-Хилтрупа? Хуберт поздоровался с Карстеном и Онно и огляделся.
– Да у вас уже все готово.
В его голосе послышалось разочарование.
– А что же мне делать?
– Отдыхать, – ответила появившаяся Марлен, ставя на стол корзинку с термосом и чашками. – Привет, Хуберт, хорошо, что ты приехал.
Она обняла возлюбленного своей тетушки и отступила на шаг назад.
– А ты все молодеешь, Теда и долгое путешествие пошли тебе на пользу.
Польщенный Хуберт пригладил волосы и смущенно улыбнулся:
– Стараемся по мере сил. Но, послушай, тут же совсем нечего делать. А я пообещал Теде, что буду тебе помогать.
– Мы еще не закончили. Нужно еще все вымыть, и розеток нет…
– Электрику делаю я, – отстоял Онно свой участок работ. – Это чтобы было ясно.
Хуберт поднял руки, успокаивая его.
– Я ничего не понимаю в электрике. А что это у вас за эскизы на стене?
Папа на пару сантиметров приподнял листы.
– Они защищают настенную роспись Доротеи, – гордо пояснил он. – Это произведения искусства, их нужно уберегать.
– Оберегать, – машинально поправила я и тут же поймала осуждающий взгляд.
– Учитывая, как ты обращаешься с краской, – уберегать.
Карстен покачался на носках и сказал:
– Художница – подружка моего сына.
– Перестань. – Папа опустил листы. – Это мы ее привезли. Так что еще посмотрим, выйдет у них что-нибудь с Нильсом или нет.
Хуберт непонимающе переводил взгляд с одного на другого, и Марлен подтолкнула его к столу.
– Не важно, с Доротеей и Нильсом познакомишься позже. Давайте выпьем кофе, и я расскажу тебе, что еще осталось сделать.
– Для Хуберта работы немного, – заметил папа, ища кофе без кофеина. – Ты же не заставишь бывшего фабриканта мыть полы.
– Почему бы и нет? – возразил Онно, освобождая от бумаги кухонный поднос. – Это ведь все равно предстоит. У меня нет времени, полно работы с электрикой.
Папа положил мне на тарелку кусок вишневого пирога, моего любимого, а такой кусок был один, так что я была папе очень благодарна.
– Мыть может Кристина. Маленьким женским ручкам удобнее драить углы.
И всего лишь за жалкий кусочек пирога. Я оглядела огромный запыленный зал.
– И как я все это успею до завтра? А где Геза?
– Занимается спортом. – Марлен налила мне кофе. – Но она придет. И вчера вечером звонила Доротея, сегодня в четыре она будет здесь. Итак, что еще мы должны рассказать Хуберту?
– Ничего, – ответил Калли, энергично размешивая в чашке молоко. – Мы все рассказали за обедом. Хайнц даже набросал план, как мы завтра поставим мебель и все такое.
– Марлен, можешь вообще ни о чем не волноваться. – Папа подтянул выпечку к себе поближе. – Можно, я возьму этот сдобный пирог? Я объясню Нильсу, почему мы кое-что меняем.
Взгляд у Марлен остановился. Я пихнула ее под столом. Она глубоко вдохнула:
– Ах, Хуберт, после кофе пойдем со мной в кабинет, надо кое-что обсудить. Хайнц, Калли и Карстен доделают то, что нужно.
– Но я хотел…
Марлен встала и пресекла его протест:
– Хуберт, возьми свой кофе, и переговорим сразу. Мне еще предстоит съездить в город.
Папа утешительно похлопал его по плечу.
– Иди спокойно, здесь все равно не будет ничего интересного. Но сегодня вечером обсудим, ты знаешь что…
Он с заговорщицким видом посмотрел на нового приятеля и резанул рукой по горлу. Мы с Марлен застонали.
– Только не эти фантазии про брачного афериста. Не впутывайте туда Хуберта.
Я пустила в ход свой самый лучший дочерний взгляд, но это, к сожалению, не помогло.
– Что значит фантазии? Мы говорим только о голых фактах. К тому же у нас есть для вас кое-какая информация от Гизберта, мы, к счастью, встретили его в городе. Он прав, вас следует держать от этого подальше. В любом случае, Хуберт, в восемь у плетеного кресла.
Я решила выкурить тайком сигарету и позвонить маме.
«Любовная тоска того не стоит»
С. Мальмквист
Мама взяла трубку после второго гудка.
– Ну? Как там у вас дела?
– Сегодня заканчиваем. Нужно доделать еще кое-что по мелочи, и можно начинать уборку. Как твое колено?
