Мэри Элис Монро - Место, где зимуют бабочки
– Я… я… – Офелия беспомощно послала Луз сигнал SOS: «Что мне ей сказать?» «Вот уж тут я тебе не помощница», – неожиданно для себя разозлилась на Офелию Луз и послала ей взглядом свирепый сигнал: «Скажи ей правду! Что ты теряешь?» Офелия сгорбилась, подчинилась и промямлила едва слышно: – Я… дело в том, что я… я не замужем. И других детей у меня нет.
– Понятно, – холодно подобралась миссис Пенфолд. Кажется, вся картина стала ей ясна до мельчайших подробностей. – Подозреваю, что твои отношения с молодым человеком явно разладились, так? Или это была случайная… хм… связь?
– О нет! Ничего подобного! Не случайная! Мы… Я… – Офелия сбилась и замолчала, поняв, что весь ее вид, включая синяки на лице и выпирающий из-под одежды живот, рассказывают о ее судьбе куда больше, чем любые слова, какими она принялась бы латать истинное положение дел относительно своей жизни в Чикаго.
Миссис Пенфолд меж тем выжидающе склонила голову набок, готовясь принять то, что ей скажут. Во всяком случае, в диалоге каждая сторона поочередно подает свою реплику. Сейчас черед пал на Офелию. Пал тяжким бременем.
– Он был моим novio… женихом. Мы даже собирались с ним пожениться, – лепетала Офелия, от стыда опустив глаза.
– И тем не менее ты его бросила, – подала свою точную реплику миссис Пенфолд, перешагивая через события: в данный момент налицо был их итог.
Офелия подавленно покивала, не торопясь продолжать. Рассказывать о характере Энджела было не к месту. И не ко времени.
Миссис Пенфолд нахмурила лоб, осмысляя полученную информацию. Луз замерла: куда качнет эту даму? Но вот та гордо повела плечами и послала к Офелии величаво-карающий взгляд:
– Ты прекрасно знаешь, я не одобряю тех, кто живет в грехе. В Библии на этот счет есть четкие указания, ты помнишь? Там ясно сказано, что, даже если родители появившегося на свет младенца любят друг друга и собираются связать себя узами законного брака в будущем, все равно рождение ребенка вне брака есть грех.
Глаза Офелии исполнились боли, но рот она крепко держала на замке, и только руки выдавали ее внутреннее состояние: они то сжимались в кулачки, то разжимались. А выражение лица миссис Пенфолд смягчилось. Во взгляде появилось сочувствие и даже жалость.
– Глядя на твое лицо, могу сказать лишь одно, – проронила дама негромко. – Если это дело рук твоего… жениха, а я думаю, так и есть… то остается лишь радоваться, что ты не вышла за него замуж.
Офелия, потрясенная, издала какой-то гортанный вскрик и зажала себе рот рукой. Глаза ее вскипели слезами, она отчаянно пыталась совладать с чувствами и не расплакаться.
Кажется, ее спонтанный взрыв эмоций окончательно умаслил хозяйку поместья, хотя для виду она и сохранила на лице приличествующую упоминанию Библии чопорность и промолвила наставительно, ласково тронув Офелию за плечо:
– Ты же уехала от нас совсем еще подростком. Такая молоденькая. – Она помолчала. – Впрочем, ты и сейчас еще девочка. И вот уже не сегодня завтра сама станешь мамой. – Она подняла руку и осторожно погладила Офелию по лицу. Обычные рабочие руки садовника, то есть человека, постоянно имеющего дело с землей. Ногти коротко острижены, но под ними темнеет каемка. Земля въедается – так просто не вымыть ее и не выскоблить. – С тобой все в порядке, детка? Ты была у врача?
И в этот момент Офелию скрючило, она помимо желания ойкнула.
– Что такое? – встревожилась миссис Пенфолд.
– Эти боли, – простонала Офелия, хватая за руку миссис Пенфолд. – Они усиливаются.
– Где болит? – деловито спросила у нее миссис Пенфолд. Голос ее был спокоен, взгляд стал серьезным и сосредоточенным.
– Вот здесь. Спина. – Офелия показала на поясницу. – А потом словно мурашки бегут по всему телу. И больно уже везде.
– Как давно это началось?
– С раннего утра. Но поначалу не было так больно. И мы с Луз гнали вперед без остановки. Я хотела побыстрее добраться до тети. Боюсь, до Мексики мне не дотянуть. Мы боялись, что роды могут начаться раньше времени, вот и решили зарулить сюда, на всякий случай.
Офелия истерично отбарабанила речь, и лицо ее исказилось в новом приступе боли.
– Схватки начались с раннего утра! – встревоженно воскликнула миссис Пенфолд. – Боже милостивый! А когда срок?
– Она должна была родить только в следующем месяце, – подала голос Луз, выступая вперед.
– В следующем месяце?! Ну нет, никак не похоже, – возмутилась миссис Пенфолд. – Ни минуты не сомневаюсь. У нее же самые настоящие родовые схватки! Маргарет! – крикнула она, в одно мгновение превратившись в леди-босс. – Адрес потом! Звони Томми. Пусть подготовит мою машину. Да поживее! Надо немедленно отвезти девочку в больницу. С адресом во Флориде разберемся потом.
– Нет! – закричала Офелия как ужаленная. Она тяжело дышала, глаза ее расширились от ужаса. – Я не могу в больницу! У меня нет страховки! Нет денег. – Она бросила умоляющий взгляд на Луз: – Как ты думаешь, мы успеем доехать до Флориды?
Луз растерянно раскрыла рот, не зная, что и сказать. Какая Флорида, господи! Перспектива оказывать родовспоможение на обочине ее не прельщала.
– Не говори ерунды, – пришла ей на помощь, не подозревая об этом, миссис Пенфолд. – Ты сейчас не в состоянии ехать куда бы то ни было.
– Но я…
– Дитя мое! Ты тоже у нас работала! И мы до сих пор считаем тебя своей. Ты член нашего коллектива. А потому уж позволь нам позаботиться о тебе. Перестань волноваться, забудь о деньгах. Ей же богу, тебе сейчас надо думать совсем о другом. О своем малыше. Ты, кажется, вот-вот родишь! А если роды преждевременные, без врача не обойтись. – Миссис Пенфолд взяла Офелию за руку и добавила с тихим смешком, как заговорщица: – А докторша наша, представь, не старше тебя! Поехали, сама увидишь.
– Я с вами. – Луз полезла в карман за ключами от машины, но миссис Пенфолд остановила ее:
– Нет, моя дорогая! Вы оставайтесь здесь. Роды могут весьма затянуться, а здесь вам будет гораздо удобнее, чем томиться в ожидании в приемном покое. – Перехватив ее беспокойный взгляд, она сочувственно улыбнулась и поспешила добавить: – И пожалуйста, не переживайте вы так за Офелию. Я ее знаю с самого детства и очень люблю. Обещаю, я о ней позабочусь как должно. А вам я перезвоню, как только у нас будет что вам сообщить. Вы такая уставшая… Но оно и понятно… Маргарет о вас позаботится. – Миссис Пенфолд стрельнула глазами на свою подчиненную: – Да, Маргарет? – После чего обняла Офелию за талию, обозначив тем самым, что дискуссию считает законченной. – Готова?
Офелия задержала шаг возле Луз. Ее огромные черные глаза болезненно расширились, и от этого бледное личико казалось еще более бледным.
– Не волнуйся за меня, ладно? Все обойдется! Но можно я попрошу тебя о последнем одолжении?
– Конечно, – с готовностью согласилась Луз, чувствуя облегчение: над роженицей взял ответственность другой человек, какое счастье! В эту минуту она готова была на все ради Офелии – и сочувствовала ее страданиям с легким сердцем.
– Позаботься… о моей собаке… – одними губами прошелестела Офелия. – О Серене моей… позаботься, пожалуйста!
Луз с трудом удержалась от стона. Все, что угодно, только не это! Собака?! Нет, ни за что! Лучше сразу повеситься!
– Конечно, – бодро отвечала она.
После ухода миссис Пенфолд и Офелии в комнате осталась висеть тяжелая, если не сказать гнетущая тишина. От Маргарет шла волна холода и отчуждения. Стоя у дверей, она наблюдала, как женщины усаживались в машину, а потом машина тронулась с места и покатила в сторону госпиталя.
– Очередной подарок человечеству, – вполголоса хмыкнула Маргарет, закрывая дверь. – Еще один малыш появится на свет без отца и без средств на свое содержание.
Луз ошарашенно пыталась переварить то, что слышит. Но от усталости впала в какой-то ступор и вначале попросту не поверила своим ушам. Возможно, она ослышалась? Перед ней была такая ухоженная, такая благополучная и благонравная женщина – элегантная, грациозная, на высоченных каблуках. Впрочем, высота каблуков никак не гарантирует высоты помыслов. Но главное – взгляд. Взгляд у Маргарет был уверенный и надменный. Лицо ее выражало скептическое презрение. Луз немедленно захотелось дать ей отпор.
– Простите, но вы и понятия не имеете, через что совсем недавно пришлось пройти моей подруге, – возразила она Маргарет Джонсон, столь безапелляционно выносящей вердикты.
Защитная реплика Луз в адрес «недостойной особы» дала Маргарет новый повод нелестно высказаться о пришелице:
– Сама во всем виновата. Разве не так? В этой истории меня волнует только судьба несчастного малыша. Для людей он навсегда останется бастардом. Незаконнорожденным. Не думаю, что это украсит жизнь им обоим.
– А вы за них не переживайте! – не сдержавшись и не желая более сдерживаться, запальчиво вскричала Луз. – Все у них будет чудесно, вот увидите. Еще сами и позавидуете, – совсем уж понесло ее. – Во всяком случае, все будет гораздо лучше, чем если бы Офелия рискнула и связала свою жизнь с таким подонком, как этот тип. Думаете, женившись, он перестал бы распускать свои поганые руки?
