Александр Асмолов - Ушебти
Любимые сигареты были как нельзя кстати. Тонкие, длинные, с золотым ободком, они элегантно смотрелись в руках Саши и придавали уверенность. Она закурила. Низкие тяжелые облака сгущались над столицей, но прохлады не приносили. Было душно, как перед грозой. Разогретые за день толстые стены домов еще дышали жаром, как раскаленная печь. Саша прислонилась спиной к теплому камню. Стало спокойнее.
Последние два месяца, после возвращения из Бельгии, она не может найти себе места. Поначалу казалось, что это влюбленность. Весна в чистой маленькой стране, красивый образованный мужчина читал стихи, ухаживал, так интересно рассказывал о своей стране, а какой страстный. Как не влюбиться! Первое время они перезванивались по нескольку раз в день, и это было так мило и трогательно. Ги посылал ей смешные картинки по электронной почте, и они считали дни до его приезда. Саша сама участвовала в подготовке документов по открытию новой компании в России и несколько раз была в Питере, где решено было обосновать новую фирму. Все было хорошо, но неясная тревога не покидала ее сердце. Какое-то женское чутье, корнями уходившее в дохристианскую эру России, подсказывало ей. Берегись!
На работе все шептались, что у нее роман с красавцем Ги, и якобы поэтому место директора новой компании светит именно ей. Наталья Михайловна пока ничего не говорила, но было видно, что на нее оказывают давление из Бельгии. Обе женщины симпатизировали друг другу, но когда в личные отношения вторгались интересы бизнеса, возникала стена официозности. Наталья взяла Сашу к себе в фирму, попросту говоря, «с улицы» и дала немыслимую для ее тогдашнего положения зарплату. Поначалу опекала и помогала. Александра быстро усваивала азы торговли в России и уже не раз высказывала интересные предложения на директоратах компании, приводя в изумление собравшихся. Она предлагала такие простые решения по продвижению новых дорогих коллекций нижнего белья, что и сама Наталья удивлялась. Однако Саша не считала, что способна на что-то сверхъестественное. Она просто ставила себя на место обыкновенной женщины, стремящейся выглядеть достойно. Мужчинам, заседавшим в кабинетах, трудно понять женщину, которая не только для возлюбленного или мужа наденет красивое белье, она в первую очередь сделает это для себя, чтобы быть уверенной, чтобы чувствовать себя неотразимой.
Когда по предложению Александры «мужская» реклама их товара с явно эротическим уклоном была заменена на «женскую», продажи возросли во всех городах, где были расположены торговые салоны их «Орхидеи». Некоторые изменения в интерьере магазинов компании, опять же по ее наброскам, сделавшие более удобным примерку, сказали свое слово на выручке. После интервью в «Космополитен» Саша почувствовала, что обзавелась врагами в компании, а ее предложение заменить всех директоров-мужчин в салонах на женщин окончательно сформировало против нее оппозицию. Расплывчатые рамки «помощника директора» уже были малы для нее. Саша чувствовала, что способна на большее, но, видя явное сопротивление, старалась последнее время не проявлять активности. Однако когда обсуждение какого-то вопроса на директорате заходило в тупик и Наталья обращалась к Саше за ее мнением, та часто легко решала задачку. Эффект от ее попытки уйти «в тень» сыграл обратную роль: она выглядела пионервожатой у первоклашек, только учившихся смешивать краски или вдевать нитку в игольное ушко.
Наталья Михайловна умела держать паузу, как великий актер. Она без каких-либо эмоций всматривалась в лица своих директоров и специалистов во время обсуждения, давая всем возможность высказаться, и лишь потом твердо заявляла, что и как делать. Это, с одной стороны, всегда оставляло за ней право последнего слова, а с другой стороны– возможность оценить, кто чего стоит. Неожиданный прорыв новенькой помощницы давал свежие идеи, которые наглядно увеличивали прибыль, но и вызывал недовольство старых друзей. С ними она начинала свой бизнес лет пятнадцать назад и многим была обязана, но сейчас интересы дела конфликтовали с личными привязанностями. Выдвинуть новичка в торговле на директорство в новой компании, как настаивали бельгийцы, устраивало многих. Скорее всего, Александра сразу же наделает немало ошибок и быстро будет заменена на более опытного, из старичков. Да и в «Орхидее» станет спокойнее, но что-то тревожило Наталью.
Саша угадывала все эти мысли своей патронессы и старалась вести себя как можно неприметнее, сейчас ее волновало иное. Она не могла совладать с собой второй месяц. Физическая потребность близости с Гийомом нарастала с каждым днем. Поначалу она списывала все это на весеннее наваждение и сексуальную неудовлетворенность, но потом созналась себе, что в ней зреет необузданная животная жажда. Неуправляемая страсть. Самое постыдное было еще в том, что этот призыв стал читаться в Сашиных глазах. Первой заметила это Наталья. Покачав головой, она искренне сказала: «Замуж тебе пора, девонька, или мужика стоящего найти». Это было грубо, беспардонно, но… Это была правда.
В тот же день Александра купила себе большие очки с более темными стеклами и стала надевать очень строгие деловые костюмы, едва подкрашивала губы, а ногти покрывала бесцветным лаком, зализала и без того короткую прическу. Однако мужики так и вились вокруг нее. Она не могла понять, что их так привлекает в ее почти лишенной женской привлекательности внешности. Молоденькие секретарши, видя, как дуреют мужики рядом с холодной директорской помощницей, меняли свой боевой раскрас и оголенные пупки на обезличенную внешность «синего чулка», но ничего не происходило. Они прятали грудь, подбирали такие же духи, прическу и краску для волос, туфли на низком каблуке, старались копировать походку. Все напрасно.
Мужики в присутствии Саши замечали только ее.
В День независимости России компания «Орхидея» ангажировала речной пароходик и праздновала с размахом. Разгоряченные жарким солнцем и напитками, все «отрывались» как могли. Ключи от кают переходили из рук в руки, даря «украденную» и оттого желанную радость всем страждущим. Старички посмеивались над молодежью, отдавая должное напиткам и разговорам. Александра прибилась к «пенсионерам», стараясь скрыться от недвусмысленных предложений, но и тут ее не оставили в покое. Молодой директор филиала из Ростова спел замечательный романс под гитару, а главбух из Новосибирска блеснул французским шансоном, но Саша была неприступна и только отшучивалась. Когда же у нее зазвонил сотовый и она уединилась на корме, чтобы поговорить с Гийомом, ее опять проняла дрожь. Желание затронуло в ней неведомые струны, и тело отозвалось. Александра помнила, как вцепилась обеими руками в потрескавшиеся поручни с такой силой, что на ладонях остались следы. Какая-то лихорадка овладела ею. Желание близости с мужчиной клокотало внутри. Ни алкоголь, ни чьи-то настойчивые ухаживания никогда бы не возымели такого действия. Она хотела, нет, она жаждала секса. Сейчас же. Не помня себя от всколыхнувшейся страсти, она тут же согласилась на первое прозвучавшее предложение. Лишь бы загасить эту жажду внутри. Но все оказалось не так просто. Стоило ей увидеть обнаженного мужика, который трясущимися руками старался содрать с нее одежду, Сашу вырвало. В прямом смысле. Прямо на обалдевшего мужика. Он с ревом выскочил на палубу, едва прикрывшись какой-то занавеской, и сиганул за борт. Народ потом долго подшучивал над несчастным: «Вот до чего доводит страсть».
Недели две спустя Александра сопровождала патронессу на переговорах с французами. Элегантный и обходительный Оливье просто не сводил с помощницы глаз. То и дело поглядывая на нее, он забывал слова и путал документы, делая надписи на обратной стороне деловых бумаг о встрече. Саша согласилась на романтический ужин при свечах. Она надеялась, что ухаживания милого Оливье позволят ей отвлечься, и не строила планов о постели. Просто ужин. К ее удивлению, француз «загорелся» на первом тосте, когда она взглянула ему в глаза. Его черные глаза просто раздевали ее взглядом, а вилка в руках дрожала. Во время танцев Оливье страстно прижимался к ее бедрам, стараясь познакомить со «своим другом». Оказалось, что у него влажные ладони и сладковатые духи, но она сделала над собой усилие, чтобы не замечать этого. Когда же, разомлевшие от шампанского, они вошли в его гостиничный номер, Саша поняла, что не сможет заняться с Оливье любовью. Она не могла заставить свое тело. К ней мог прикасаться только Гийом.
Закурив новую сигарету, Саша так и стояла, прикоснувшись спиной к теплой стене на балконе. Воспоминания недавних событий были еще свежи в памяти, но она не могла понять, что же происходит. Кареглазый не отпускал ее. Иногда Александре казалось, что она готова все бросить и полететь в Гент, обнять Гийома и отдаться ему со всей своей страстью. Навязчивая мысль просыпалась в ней всякий раз после их разговора по телефону. И только две пары светлых ясных глаз ее дочерей могли остановить Сашу от необдуманного поступка. Их маленькие ручонки обнимали ее по утрам, когда девочки с няней провожали Сашу на работу, и всякий раз звучал один и тот же вопрос: «Ты скоро придешь?».
