KnigaRead.com/

Зулейка Доусон - Форсайты

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Зулейка Доусон, "Форсайты" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

То, что случилось дальше, не заняло и минуты. Кит услышал за спиной быстрый топот, и это опять напомнило встречу в парке. Он обернулся и увидел ту самую девочку, сестру этого мальчишки, которая кормила тогда, в парке, птиц и его собаку, но как же она изменилась! В лице не было ни кровинки, глаза погасли. Она чуть не налетела на Кита.

– Ах!

Она увидела его и остановилась в шаге. Темные глаза глядели на него, не узнавая.

– Привет, – воскликнул Кит, понимая, что его приветствие неуместно, хоть и не мог бы объяснить, почему.

Выражение лица у девочки мгновенно изменилось, мелькнуло подобие хорошо отрепетированной улыбки.

– Ах да… там, в парке…

Она не договорила, ее кто-то позвал. Стоящие полукругом Кит, девочка и мальчишка обернулись на голос.

Кит увидел высокого мужчину со светлыми волосами и таким же выражением лица, как у девочки, – видимо, это был ее отец.

– Не волнуйся, папа, – сказала она неожиданно совсем как взрослая. – Джонни здесь.

Увидев сына, мужчина подбежал к нему, даже не взглянув на Кита. Девочка за ним, и печальная троица двинулась к главному входу. Любопытство вынудило Кита поглядеть им вслед, хоть он и знал, что сегодня незнакомка не обернется и не помашет ему на прощанье.

* * *

Флер шла всего в нескольких шагах от Кита, за ней, чуть отстав, шагали Баррантес и Джек Кардиган, который рассказывал «самый забавный» крикетный анекдот – последний в нескончаемой серии баек, былей и небылиц, которыми он терроризировал аргентинца с самого начала игры. Она слышала визгливый голос Джека – какой же он невыносимый тупица и с каким достоинством аргентинец все это занудство терпит! Она глянула через плечо, и карие глаза Баррантеса в тот же миг встретили ее взгляд. Всегда готов к игре! Джек ничего не заметил, и она вскользь улыбнулась и принялась демонстративно вертеть головой, делая вид, что ищет Имоджен и Уинифрид, которые шли следом. Да, вот они, о чем-то увлеченно беседуют – возможно, обсуждают свои туалеты для летнего сезона. Потом, обнаружив, что Кит не дожидается их на углу, она зашагала быстрее, – какая невоспитанность, надо сделать ему выговор.

За поворотом дорожки показался не Кит, а человек, при виде которого сердце Флер чуть не выпрыгнуло из груди, – Джон! Они не виделись тринадцать лет, только иногда он приходил к ней во сне, но выглядел не так, как теперь, – похудевший, измученный, встревоженный. Встреча с ним в любых обстоятельствах была бы для нее потрясением, но сейчас это оказалось совсем невыносимо, ведь предполагалось, что он уже в Америке. В письме он не написал, когда уезжает, и Флер решила, что он уедет сразу же после его отправки. Ее вдруг охватила такая неукротимая тоска по нему, с такой силой нахлынуло забытое чувство, что в душе не осталось ничего, кроме желания броситься к нему, быть рядом с ним, утешить его, помочь. Вот он стоит, ее любимый Джон, ему так тяжело и так нужна она, Флер!

Оглядывая поле своими глубоко посаженными встревоженными глазами, Джон в какой-то миг посмотрел прямо на Флер, и ее пронзила нестерпимая боль, потому что она в тот же самый миг поняла, что он ее не замечает. Не ее он искал с таким волнением, с такой мукой, заботой и надеждой во взгляде! Это маленькое открытие причинило почти физическую боль, и что-то сместилось в ее сознании. Как будто и не было тех лет, когда она демонстрировала миру лишь то, что сама хотела ему показать!.. Она слышала, как он воскликнул «Энн», это было имя его жены, женщины, которая умерла, но Флер ничего не слышала. Она только видела и чувствовала – перед ней Джон, и вдруг все начала застилать страшная, мучительная темнота, которая родилась в ней самой…

* * *

Флер почувствовала, что кто-то твердо взял ее под руку и поддерживает ее. Конечно, это была рука аргентинца. Она начала терять сознание, а он не дал ей упасть и привел в чувство. Флер подняла к нему лицо – его карие глаза ждали ее взгляда, спокойные, все видящие, все вбирающие в себя. Она отвернулась и глубоко вздохнула – как ей показалось, впервые за долгое время. Потом быстро огляделась вокруг, Джона нигде не было. Мир снова опустел. Рука Баррантеса чуть разжалась, но он все еще поддерживал ее, помогая устоять на ногах. Что он видел – Джона? или только ее реакцию? Он несомненно заметил, как она выглядела в этот миг. Неужели он проник в ее тайну? Да, проник, одного его прикосновения было достаточно, чтобы это понять, – черт бы его побрал с этой его острой интуицией! Еще один беглый взгляд сказал Флер, что, кроме него, никто ничего не понял. Кит ушел вперед, Джек высматривал свою жену и тещу. Каким-то чудом никто ничего не заметил. Беспокоило только невозмутимое молчание Баррантеса, шагавшего рядом с ней. Почему он ничего не говорит? Как будто ему все известно. И все еще поддерживаемая под руку аргентинцем, который не обменялся с ней ни словом, Флер позволила ему ввести себя в шатер.

* * *

Пока дамы рассаживались за столом, Джек Кардиган – не будем забывать, он когда-то был подающим в команде Харроу – досказывал свою байку.

– Так что сами видите, у подающего не было ни малейшего шанса, потому что последний мяч оказался гугли [42] , – и Джек захохотал.

Баррантес, слушавший Джека, как тому казалось, с глубочайшим интересом, воскликнул:

– Понимаю!

И, подставив стул Уинифрид с выражением все того же глубочайшего интереса на лице, задумчиво добавил:

– А что такое, если вы позволите спросить, «гугли»?

Вопрос был так точно рассчитан и взвешен и содержал такой тонкий оттенок извинения за то, что он распространил на свою особу принадлежащее лишь родственникам право подшучивать над Джеком, что даже сам Джек вынужден был засмеяться, – хотя бы затем, чтобы продемонстрировать, что ценит чувство юмора. Флер послушно улыбнулась, чувствуя, что Баррантес ее прикрывает, дает время взять себя в руки. Ее самообладание, закаленное суровыми испытаниями, было так же безупречно, как и гардероб, и никогда ей не изменяло, но сегодня по нему был нанесен жестокий удар. Она была благодарна аргентинцу, но ее еще больше насторожила его удивительная проницательность во всем, что имело отношение к ней.

– В самом деле, Джек, – проговорила Уинифрид, когда смех утих, – что такое «гугли»? – И приготовилась внимательно слушать. – Ты мне наверняка объяснял…

– И объяснит еще раз, мама, – подхватила Имоджен, опуская свое дородное тело на стул, который от нечего делать подставил ей Кит, следуя примеру Баррантеса.

– А, гугли! – радостно закричал Джек. – Это очень просто, но потому-то и гениально. Это подача с переломом ноги!

Лаконичное, как строка из Тацита, объяснение Джека потребовало демонстрации приема, что он немедленно и проделал в замедленном темпе.

– Теперь поняли?

– Да, дорогой, – подтвердила Уинифрид, – конечно, поняли. – Она похлопала рукой по сиденью его стула. – У сеньора Баррантеса от всего этого голова пойдет кругом. – И проворчала: – Моя уже пошла.

Джек сел.

Последним сел аргентинец. Откидывая фалды сюртука, он возразил:

– Ничуть. Я благодарен за то, что мне так терпеливо объяснили правила игры. В особенности последний прием коварной подачи… – Он поднял голову и обвел очаровательно простодушным взглядом сидящих за столом, остановив глаза на Флер, которая сидела против него. – Это очень полезно знать.

Если бы судьба наградила Флер родственницами не столь доброжелательно-миролюбивыми, как Уинифрид и ее дочь, этот молчаливый, но очевидный диалог взглядов, который произошел в эту минуту между ней и аргентинцем, не остался бы незамеченным. И Флер показалось, что Баррантес потешается над их непрошибаемой тупостью и хочет, чтобы они это заметили, нарочно ведя рискованную игру, – так скучающий кот свысока глядит на резвящихся мышей. Более того, слегка изогнув бровь, он приглашает и ее присоединиться к игре. В ответ на такую дерзость Флер нахмурилась. Пусть этот господин поостережется, с ее чувствами шутить никому не позволено, он должен знать грань.

Молчаливо сидя за столом среди весело болтающих родственников, Кит перестал думать о том, почему плакал тот мальчишка и что вообще произошло, и начал гадать, что подадут на первое, которого до сих пор не принесли. Только бы не рыба!

* * *

Не будь у Майкла уважительной причины в виде кипы документов, которые следовало прочесть, он не стал бы презирать себя за беспринципность, если бы изобрел какой-нибудь другой предлог остаться дома. Он знал, что Кит очень недоволен его отказом ехать с ними, и конечно Кит прав, ведь Майкл всегда умел посмотреть на все глазами другого человека. И Флер… снова увидела пустой взгляд, Майкл понял все, что ему нужно было знать о ее чувствах. При всем своем природном дружелюбии он превыше всего на свете чтил жизненные принципы, и тратить время – даже если бы оно и было – на пустые светские развлечения в такие тревожные дни казалось ему столь же пагубным, как играть на скрипке, когда горел Рим.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*