Василиса Савицкая - За ширмой
У него такая же вольная, неукротимая, свободная, дикая душа, и он тоже ищет ее. Когда он найдет ее, поймет, что наконец-то нашел ту, которая видит его дикую душу и не боится ее. А она всегда будет чувствовать жар его огня.
У Дикой должен быть он. И только ему она сможет показать настоящую любовь. Она не сдастся. Гордая, дикая, непреклонная, упертая. Она будет ждать ЕГО! Выть на луну, танцевать при звездном свете, петь вместе с птицами, разжигать костер души, плакать вместе с дождем. Она знает… Он услышит. Он найдет ее по волчьему вою, по птичьим трелям, по морским брызгам. Дикая, гордая, строптивая, непреклонная… ОН ищет тебя.
Жизнь – это танец
Жизнь – это танец. От начала и до последнего вздоха. До седьмого пота. До кровавых мозолей. До разорванных связок. До адской боли. Каждодневный каторжный труд. Труд над собой. Каждую минуту ты должен становиться лучше. Вперед, вверх. С детства. Всю жизнь.
Боли не чувствуешь. Ни тогда, когда тебя в узел, ни сейчас, когда ноги в кровь. Встаешь, идешь. Становишься к станку, ноги бинтом вяжешь, челюсти сжимаешь и пашешь. Пашешь на преодоление. Плевать, что слезы. Плевать, что больно. Дыхание заканчивается, но останавливаться нельзя. Слишком много позади, чтобы стать. Только вперед, только вверх. В размашистом вальсе или страстном танго – неважно, но только не на месте. Бинт в крови, пот по спине, но вот второе открылось и опять – вперед, вверх. Иначе забудут, заменят, растопчут. Надо быть лучшей, первой. Улыбка до ушей, платье в стразах, каблук – десятка и всем на зависть. Смотрят, завидуют.
– Ишь как порхает! Улыбка с лица не сходит. Жизнь мед, проблем нет. Ее б на наше место, – в спину смотрят, яд льют. А ты мимо. Улыбка, осанка. Пусть льют. Пусть завидуют.
Только когда один остаешься, по стене сползаешь, сил вдохнуть нет. Хочется все к чертям… Остановиться, сгорбиться, улыбку стянуть, вместо десятки кеды напялить. Домой, в кровать, чашку чая и спать. Но нет! Нельзя! Вся жизнь труд. Через боль, через преодоление.
Каждый день, каждую ночь, двадцать четыре часа в сутки – вперед, вверх. Каждое движение до эталонной четкости. Сто раз по кругу. Выдыхаешь, смотришь – хорошо, но надо лучше. И опять все по новой – вперед, вверх.
Жизнь – это танец. А в танцах – одно призовое.
Тишина
Никогда не оставляйте людей наедине с тишиной. Поверьте, это страшно. Все, что угодно. Кричите, ругайтесь, смейтесь, объясняйте, говорите, посылайте, наконец, но не молчите. Есть слова, буквы, знаки – все, что угодно, но не тишина. Вы же не знаете, насколько силен человек. А вдруг не настолько, как вы думаете, а вдруг споткнется об нее, тишину эту, не устоит, упадет?
Найдите время, найдите силы, найдите возможность, мужество, наконец, но найдите. Тишина убивает, ломает, разрывает. Она заполняет собой все пространство, сжирает мысли, чувства, ощущения. В одну минуту человек глохнет, исчезает, растворяется в ней. Вот только что был полноценным – руки, ноги, голова, уши на месте… функционируют. И в один миг – калека. Вы даже не представляете, какая паника разрывает тело.
Тишина бывает разной. Бывает, запираешься от всех, звук жизни выключаешь, но за окном, вдалеке, все равно слышишь скрип тормозных колодок, слышишь, как колокола в церкви бьют. Красиво. А дождь барабанит по жестянке на подоконнике. За стенкой соседи ссорятся – она кричит, он сопит. Но в этой тишине все равно слышно его недовольное сопение, даже через стенку. Это другое, это не страшно. Иногда даже в кайф. Такая успокаивающая тишина, по собственному желанию…
Страшно другое. Когда стук мышцы в груди не слышен, когда в голове все мысли беззвучны, когда уши изо всех сил пытаются скрип колодок услышать, но не могут, а легкие вроде как воздух тянут еще, но ни вдохов, ни выдохов не слышно. Рот открывается, а звуков – ноль, об тишину разбиваются и падают, звуки эти. И ощущение замкнутого пространства, сдавливает, сжимает, скручивает, не дает легким даже бесшумно воздух втянуть. Бьешь кулаками в черные стены, но нет… звуконепроницаемые.
Такая тишина черного цвета… Мертвая. На лице оскал у нее жуткий, но довольный. Знает: она непобедима. Костлявыми пальцами за душу держит, в глаза смотрит, ухмыляется. Бежать, не убежишь – она в тебе. От себя бежать некуда. Пытаешься вырвать ее, с мясом, с корнем, через боль, через муки, но тщетно – она сильнее, цепко держит. Смотришь полными ужаса глазами ей в глазницы пустые, черные, о пощаде молишь, но она безжалостна – не уйдет, не отпустит. Понимаешь, выход один – смириться. От осознания этого резкая боль пронзает тело. Падаешь на колени, складываешься пополам, ненавидишь себя за слабость. Побежден. Унижен. Растоптан. Внутри все чернеет. Тишина полноправно входит в свои владения. Чувствуешь, как она медленно заполняет собой каждую клетку. Каждую мертвую клетку. Тебя нет – есть она.
Несколько слов, несколько букв. Найдите! Скажите! Крикните! И вы спасете несчастного. Тишина боится слов. Вы думаете, молчать ваше право? Да, прав, но ситуации разные. Когда комфортно, молчите. Слушайте ветер, дождь, птиц. Но когда человек упал – кричите. Кричите что есть мочи, рвите связки, разбивайте стены. Отбросьте принципы, обиду, злость, гордость. Или можете не успеть. Вы думаете, у вас много времени? Нет! Нет времени. Раны рубцуются быстро, но шрамы потом не рассасываются.
Обида пройдет, принципы сотрутся, злость уляжется… и вдруг слова найдутся, а сказать некому будет. И застрянут слова не сказанные лезвием в горле. До конца дней застрянут. Ведь человек честно ждал этих слов. До последней секунды ждал. Он верил, он тарабанил, он из последних сил пытался устоять, не сломаться. Он знал, что вы скажете, успеете, разобьете, протянете, спасете. До последней секунды знал…
Но вы не успели, тишина оказалась проворней. Она безжалостна, она растворяет, ломает, поглощает полностью, безвозвратно. Тишина черного цвета. Мертвая. Никогда не оставляйте людей наедине с ней.
Сын
Слушаешь, как в ухо сопит, по щеке теплое дыхание, а через шею ручка маленькая, нежная, но тяжелая. Дышать сложно, но лежишь, не шевелишься. Разбудить боишься. Голову слегка поворачиваешь, смотришь, сердце терпким умилением сжимается. Вроде мужчина, вроде взрослый, а тело нежностью до краев…
А он спит, улыбается, мульт, наверное, во сне смотрит, что-то бормочет сквозь сон. Интересно, что там показывают… Миньонов или Бэтмена? О, вот смеяться во сне начал… Смотришь на него, сам улыбаешься, и внутри так тепло становится, спокойно. Точно Миньонов, раз смеется. И ничего, что всю ночь вдоль и поперек кровати ездил, ногами в разные неожиданные места стучал, спать не давал. Ему все можно. Потому что он – твое все! Счастье, радость, жизнь твоя.
Тихо, так, чтоб сон сладкий не нарушить, с кровати сползаешь. И вроде ни звука, ни шороха, но вдруг: «Па, ты куда?».. Как будто шестым чувством…
Смотришь на него… Вот оно, счастье… Глаза бездонные, наивные, на тебя снизу смотрят… Верят, внимают. Ты же для него большой, сильный, всемогущий. В обиду не дашь, от всех бед спасешь, всех обидчиков накажешь. А ведь и правда, спасешь, накажешь. Себя не пожалеешь, все отдашь, до последнего. Сердце, если надо, из груди своей достанешь, только чтоб он счастлив был.
Бывает срываешься. Устал, замотался, не работе аврал, а он по голове скачет, ему твой аврал нипочем, ему весело, ему шалить хочется. Но ругаешься не по-настоящему. Злости нет. Так, ради приличия…
Эта любовь стоит в отдельной графе. Ее ни с чем сравнить нельзя. Она несравнима, необъяснима. На уровне шестого чувства. Безгранична, нескончаема. Нет у нее ни конца, ни края. А начало есть.
Шел ты по жизни спокойно, беззаботно, думать не думал… И вдруг тетка в белом халате плюх в руки сверток – маленький, невесомый. Растерялся, и так с опаской край ткани с лица убрал, а там… Глаза твои, нос твой, рот твой, кровь твоя, душа твоя, жизнь твоя в свертке этом оказалась! Вот так и понеслась любовь. Бескорыстная, все понимающая. Сильнейшая из всех эмоций на этой земле, а главное, взаимная.
Иногда на душе так гадко становится, сил нет, выть хочется. Прижимаешь к себе комочек этот, в глаза ясные смотришь, и дышать легче. Жить дальше хочется. Для него жить.
Растет, взрослеет, а ты рядом по жизни идешь, за руку держишь. И Господа каждый день молишь, чтоб не упал, не споткнулся, не оступился. И не важно, кем станет – врачом, шофером, космонавтом, банкиром, миллионером. Главное, чтоб Человеком стал! Человеком с большой буквы! Здоровым счастливым Человеком!!!
Я так долго тебя искала…
Путаясь в суете этих бесконечных дней, я шла сама по этой безликой жизни. Бредя ее серыми закоулкам, я постоянно упиралась в тупик. Как в лабиринте, куда не повернешь – везде стена. Просить помощи я перестала где-то на двадцать восьмом году жизни. У всех свои заботы, дела, никто не будет тащить тебя за руку в поисках выхода. Иногда времени на совет не хватает, а тут такое… Сказать честно, я привыкла рассчитывать на себя, так сказать, иммунитет выработался. Но иногда желание уткнуться во что-то теплое, родное, сильное начинало зашкаливать. Объяснять себе, что ты сильная – бесполезно. Говорить можно сколько угодно, но веры в это нет. Я сдувалась. Сдувалась, как резиновый мешочек с воздухом, именуемый воздушным шариком. Я тыкалась как слепой котенок в поисках того родного, теплого, сильного, но при ближнем рассмотрении понимала, все было чужое и до боли холодное.
