Митч Элбом - Телефонный звонок с небес
Адвокаты убеждали его не оставлять борьбы. Вопреки их советам, Салли признал себя виновным.
Ему дали десять месяцев тюрьмы.
Салли вошел в камеру, вспоминая последний телефонный разговор с женой.
«Хочу тебя видеть».
«Тогда прилетай. Я тоже хочу тебя видеть».
Эти слова были его манной небесной, его мантрой, медитацией и молитвой. Они поддерживали его веру… вплоть до того дня, когда ему сообщили о смерти жены.
Вместе с Жизелью в душе Салли умерла вера.
* * *День благодарения подходил к концу. Салли поехал домой; Джулз заснул прямо на сиденье. Приехав, Салли отнес сына в комнату и уложил, не став раздевать. Потом прошел на кухню и налил себе бурбона. Досадуя, что переел, Салли плюхнулся на диван, включил телевизор, нашел футбол и стал смотреть, приглушив звук. Хотелось забыться на весь остаток вечера.
Бурбон был выпит. Глаза закрывались. Салли погружался в дрему. И тут он услышал стук.
– Джулз, это ты стучишь?
Ответа не было. Салли снова закрыл глаза. Стук повторился. Похоже, стучали в дверь. Кому же он понадобился?
Салли встал, прошел к двери. Его сердце билось все быстрее. Не спрашивая, кто там, он повернул защелку и распахнул дверь.
На пороге стоял Элиас Роу в рабочей куртке и грубых перчатках.
– Можно мне с вами поговорить? – спросил Элиас.
Четырнадцатая неделя
(Эми на Мейн-стрит.)
Э м и: Сегодня жители Колдуотера и многочисленные гости города узнали шокирующую новость. Келли Подесто, девочка-подросток, которая утверждала, что ей звонит ее умершая подруга, вдруг заявила, что всю историю она… выдумала.
(Келли на брифинге; слышится щелканье фотоаппаратов.)
К е л л и: Я хочу попросить прощения у всех. Мне никто не звонил. Просто я очень тосковала по своей подруге.
(Репортеры наперебой задают ей вопросы.)
Р е п о р т е р: Зачем ты это сделала?
К е л л и: Я не знаю. Наверное, чтобы как-то выделиться. Все эти люди… Им звонят. Мне стало завидно.
(Шквал вопросов.)
Р е п о р т е р: Келли, значит, ты придумала эту историю, желая привлечь к себе внимание?
К е л л и (плачет): Простите меня. И я прошу прощения у семьи Бриттани. Я очень жалею, что это сделала.
(Эми на Мейн-стрит.)
Э м и: Вы слышали признание из уст самой Келли. Но, кроме нее, остаются еще шестеро. Месяц назад на собрании горожан они заявили, что им звонят покойные близкие. До сих пор никто из шестерых не отказался от своих заявлений. Некоторые, например Кэтрин Йеллин, искренне сочувствуют Келли Подесто.
(В кадре – Кэтрин.)
К э т р и н: Эта девочка призналась в своей лжи. Но она еще подросток. А вот взрослым, из-за этого усомнившимся в дарованном нам чуде, должно быть стыдно. Я ни в коем случае не осуждаю Келли и надеюсь, что она обретет душевный покой.
Э м и: Один из общенациональных телеканалов планирует устроить в Колдуотере ток-шоу с прямой трансляцией на всю страну. Вчера продюсеры встречались с участниками будущего шоу. Там была и Келли. Вернувшись домой, она призналась родителям в обмане. Они потребовали, чтобы дочь сделала публичное заявление. Слова Келли буквально подхлестнули кое-кого из протестующих. Забывая, сколько этой девочке лет, они иронически усмехаются: «Ну, что я вам говорил?»
(Лица протестующих.)
П е р в ы й протестующий: Признание Келли нас ничуть не удивило. Мы с самого начала говорили: вся эта шумиха – сплошное надувательство!
В т о р о й протестующий: Просто девчонка оказалась честнее взрослых. У них ведь нет доказательств. Но им долго не продержаться. Еще неделя – и взрослые тоже расколются.
Э м и: Однако шестерка взрослых держится стойко.
(В кадре – лицо Кэтрин.)
К э т р и н: В Божьей любви нет ничего ложного. Если понадобится показать это всем и каждому, мы это сделаем.
(Эми идет по Мейн-стрит.)
Э м и: Кэтрин Йеллин по-прежнему намерена явить всему миру запись телефонного разговора со своей умершей сестрой. Мы и дальше будем вести эксклюзивные репортажи о событиях в Колдуотере.
(Эми смотрит в камеру.)
С вами была Эми Пенн, «Горячие новости на Девятом», Колдуотер.
* * *Джефф Джекоби попросил секретаршу принести гостям минеральной воды и сэндвичей. Ему нужно было любым способом сохранить их доверие.
– Друзья мои, послушайте, – начал Джефф. – Я знаю: эта история застигла всех нас врасплох.
Он обвел глазами собравшихся за столом переговоров. Четверо владельцев сувенирных киосков, открывшихся в городе. Трое продюсеров с общенационального телешоу. Двое представителей фирмы спорттоваров, продававших палатки и снаряжение невдалеке от здания яблочной давильни. Три женщины из религиозной торговой компании. И представитель компании «Самсунг».
– Хочу вас заверить, – продолжал мэр. – Все остается по-прежнему.
– Не знаю, не знаю, – пробормотал продюсер Лэнс, курчавый человек в черной водолазке. – Возможно, придется отменять передачу.
– Да, весьма вероятно, – подхватил его коллега Клинт.
– Но Келли – подросток, – напомнил им Джефф. – По своей психологии она недалеко ушла от ребенка. Подростки и не такие номера откалывают.
– Ситуация рискованная, – не сдавался Лэнс.
– Мы не хотим оказаться одураченными, – сказал Клинт.
– Он прав, – поддержал Клинта Терри, представитель «Самсунга». – Поневоле возникают сомнения относительно всех этих чудес.
– Неужели одна девчонка-врунья могла посеять в вас сомнения? – спросил Джефф. – Остались взрослые люди. Их шестеро, и они не гонятся за дешевой известностью.
– Мы понимаем, но пока повременим с заказом на рекламные щиты. Понаблюдаем, как будут дальше развиваться события.
Джефф закусил нижнюю губу. Город сдал «Самсунгу» восемь крупных рекламных щитов. Это было частью официального спонсирования со стороны компании. Джефф заломил невероятно высокую арендную плату, «Самсунг» соглашался. И теперь что же, все коту под хвост?
Мэр понимал: нужно любым способом спасать положение. Он был так зол на Келли Подесто, что в душе ругал ее последними словами. Но это в душе. На лице Джеффа играла его отрепетированная улыбка сильного, уверенного руководителя.
– Позвольте вас спросить: неужели вы думаете, что все шестеро сговорились морочить нам и вам голову? Они давно вышли из подросткового возраста и дорожат своей репутацией. Например, Анеш Баруа – стоматолог. Вряд ли он хочет растерять пациентов. Тесс Рафферти возглавляет дневной центр. Дорин Селлерс была замужем за начальником местной полиции! Я по-прежнему считаю: случай с Келли Подесто – исключение.
Гости молчали. Кто-то слегка барабанил пальцами по столу.
– Иногда единичный случай может все испортить, – сказал Лэнс.
– Тем более что он получил широкую огласку, – подхватил Клинт.
– Джентльмены, вам ли не знать, какие рейтинги делают на скандалах, – заметил им Джефф.
– Это подходит кинозвездам.
– А мы новостной канал.
– Продажам телефонов скандалы только вредят, – добавил Терри.
Джефф стиснул зубы. «Думай, – приказывал он себе. – Думай».
– Мне очень хочется развеять ваши сомнения. И не только как мэру, но и как жителю Колдуотера. Скажите честно, чего бы вы хотели от меня?
– Если честно, нам не помешали бы доказательства. – Лэнс обвел взглядом собравшихся.
Остальные кивали. Джефф тоже кивал. На уме у него была Кэтрин Йеллин.
* * *Если вы живете в крупном городе, вам хорошо известно: стоит открыть окно, и в тишину вашей комнаты ворвутся сотни звуков. А вот в маленьком городке вы можете даже не заметить, что открыли окно. Или заметите это по птичьим трелям.
Пастор Уоррен всегда наслаждался тишиной Колдуотера. Но сегодня, вздремнув около полудня, он был разбужен непривычными звуками. С улицы доносились пронзительные крики рассерженных людей.
Напротив церкви собрались две противоборствующие группы. Обеих взбудоражило признание Келли Подесто. Поначалу они, с плакатами в руках, стояли молча. Затем каждая сторона начала скандировать свои лозунги. Кто-то выкрикнул оскорбление в адрес противников, кто-то на оскорбление ответил. Сейчас обе группы разделяло незначительное расстояние. На плакатах одних было написано: «ПОКАЙТЕСЬ! НЕБЕСА СУЩЕСТВУЮТ!» Плакаты их противников утверждали обратное: «ТЕМ, КТО СЛЫШИТ ГОЛОСА, МЕСТО В ДУРДОМЕ!»
Когда запас оскорблений был исчерпан, начались угрозы.
– Оставьте нас в покое!
– Вы все – вруны и мошенники!
– Восхвалим Господа!
– Делайте это в других местах!
– Мы стараемся помочь человечеству!
– Вы толкаете людей на самоубийства!
– Это Америка! У нас есть право на нашу религию!
– У вас нет права навязывать вашу религию нам!
