Диана Чемберлен - Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной
Он в самом деле хотел помочь ей. Отплатить ей, потому что она в скором времени тоже ему поможет, знает она об этом или нет.
Глава 21
Лейси услышала рокот подъезжающей машины прежде, чем увидела ее. Они с Риком сидели на широком крыльце дома смотрителя маяка, когда услышали хруст гравия и тарахтенье мотора, своим грохотом перекрывающего шум океанских волн. Лейси всмотрелась в сторону леса и различила пятно светло-голубого цвета среди деревьев.
– Не могу поверить, – присвистнула она, поднимаясь на ноги.
– Чему? – Рик проследил за ее взглядом.
– Он все еще ездит на этом фургоне, – поразилась Лейси. – Он был древним еще в 1991 году.
Потрепанный, выцветший светло-голубой, местами белый «Фольксваген», подпрыгивая, выскочил из-за деревьев на парковку, и Лейси почувствовала ностальгию. Как страстно ей хотелось увидеть этот фургон у своего дома в то лето, когда ей было четырнадцать. Бывало, она выискивала его, оглядывая ряды машин на пляжной парковке.
Рик привстал с крыльца, чтобы лучше рассмотреть машину. У него была ухмылка на лице.
– Я не видел такие с самого детства.
– Я сейчас вернусь.
Лейси торопливо сбежала по ступенькам и направилась через песчаный двор к стоянке. Бобби выбрался из фургона, и ей пришлось сильно постараться, чтобы скрыть свое удивление, когда она окинула его взглядом. Лейси совсем не была уверена, что узнала бы его, если бы встретила на улице. Подумать только, он был обрит наголо! На нем были джинсы и светло-голубая футболка, из-под рукава которой выглядывала татуировка. Плечи стали шире, а руки – мускулистее. Но голубые глаза и кривая ухмылка, о которых она, бывало, грезила, были прежними, и если Лейси не думала об этом раньше, то ясно поняла сейчас: присутствие Бобби Ашера станет финальным этапом испытания ее воли.
– Лейси! – Он с улыбкой распростер руки и, когда она подошла ближе, заключил ее в какое-то медвежье объятие. Она уловила исходящие от него запахи мыла и табака. Он отступил назад, держа ее на расстоянии вытянутой руки. – Я ужасно рад, что ты снова отпустила волосы. С той красно-черной шахматной доской на голове ты выглядела чертовски опасно.
Она засмеялась, пытаясь осторожно выбраться из его объятий.
– Так приятно тебя видеть, – смутилась Лейси. – Не могу поверить, что ты до сих пор ездишь на этом «Фольксвагене». – Ей было трудно смотреть ему в глаза, так как он, казалось, мог видеть ее насквозь, до самого нутра, охваченного истомой.
Он провел одной рукой по своей голове.
– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил он.
– Ты чудесно выглядишь, – сказала Лейси, и она не лгала.
– Оба моих старших брата унаследовали один и тот же ген, так что я знал, что это произойдет, – ухмыльнулся он. – Я сбрил волосы до того, как они полностью вылезли. Это дало мне иллюзию, будто бы я держал процесс под контролем.
Он стеснялся из-за лысины? Это вызвало у Лейси нежные чувства.
– Ну, – махнула она рукой, чтобы он следовал за ней. – Пойдем в дом.
Он зашагал рядом.
– Это так классно, что ты живешь здесь.
– Я знаю. Мне повезло.
Ей было интересно, как она выглядит в его глазах. В это утро она одевалась со всей тщательностью, досадуя на себя за то, что для нее имеет значение, что он о ней подумает. Она старалась соблюсти баланс между консервативной молодой особой, которой отчаянно стремилась стать, и маленькой потаскушкой, которой была раньше. На ней были брюки в голубую полоску и белая рубашка без рукавов. Когда Лейси взглянула на себя в зеркало, подумала, что ей удалось достичь желаемого. Не очень сексуально, но и не совсем как пуританка.
Они приближались к дому, и Бобби заслонил рукой глаза, чтобы посмотреть на крыльцо.
– Это твой брат? – спросил он.
– Нет, друг. – Ей хотелось бы знать, какой смысл он вложит в такое описание Рика. – А ты знал моего брата?
– Нет, но я помню, что он у тебя есть. А где Маккензи?
– Наверху, в своей комнате. Она нервничает. – Лейси засмеялась. – Не то чтобы она мне призналась, что нервничает. Она мне ничего не говорит. Но, когда я поинтересовалась, не хочет ли она подождать на крыльце вместе с нами, она отказалась от приглашения.
– Не могу винить ее в этом, – пожал плечами Бобби. – Это, должно быть, тяжело для нее.
Они дошли до крыльца, и Лейси представила Бобби Рику, когда они поднялись по ступеням.
– Рик намеревается поселить тебя в коттедже в Дакке, пока ты будешь гостить здесь, – сказала она. Лейси надеялась, что теперь, когда Рик увидел Бобби во плоти, он не пожалеет о своем приглашении.
Они пожали друг другу руки, двое совершенно разных мужчин. Рик, безупречный от густых темных волос до безукоризненного «БМВ», припаркованного рядом со старым фургоном на стоянке, и Бобби, который, конечно же, не был неопрятным или неухоженным, но в нем все же была некая небрежность, которую никаким мылом с него не смоешь.
– Это так мило с вашей стороны, – сказал Бобби Рику, – я буду рад заплатить столько…
– Нет. – Рик покачал головой. – Поверьте мне, это место недорого стоит, но я думаю, вам будет там удобно.
– Садитесь, – Лейси показала на стулья. – Я приведу Маккензи.
Бобби сел, а Рик так и остался стоять, облокотившись на перила крыльца.
– Я объясню Бобби, как добраться до моего дома, и потом уйду, – сказал он Лейси.
Она подошла и поцеловала его в щеку, благодарная за то, что он понял: когда Маккензи спустится, его присутствие может усложнить обстановку.
– Спасибо за помощь, – кивнула она.
Поднявшись наверх, она обнаружила, что Маккензи нет в комнате. Ее старые вещи еще не прибыли, поэтому у нее было не так уж много предметов, чтобы раскидать их в полном хаосе по комнате. Тем не менее ей удалось захламить все пространство. Обновки были разбросаны на неприбранной постели и стуле вместе с футлярами для дисков. Только плюшевые мишка и собачка сидели аккуратно на подушке.
– Маккензи? – позвала Лейси, возвращаясь в коридор. Она проверила в ванной и в других комнатах, потом вернулась и еще раз проверила все, заглядывая даже под кровати и в шкафы. Поиски ничего не дали, и она пошла вниз, обыскивая комнаты и зовя девочку по имени.
Лейси вышла на крыльцо, хлопнув от досады входной дверью.
– Я не могу найти ее, – сказала она мужчинам, стараясь не выказывать беспокойства. – Ее нет в доме.
Она пробежала глазами по двору, посмотрела в сторону леса, единственного места, где девочка могла укрыться. Приставив руки ко рту, как рупор, Лейси прокричала в направлении зарослей:
– Маккензи!
Никакого ответа, только приглушенный плеск волн на берегу и бесконечный стрекот цикад.
– Ты думаешь, она прячется? – спросил Рик.
– Должно быть, – нахмурилась она. Лейси посмотрела на Бобби. – Я полагаю, она нервничает из-за встречи с тобой больше, чем я думала.
– Она могла сбежать? – с тревогой спросил Бобби.
– С этим ребенком возможно все, что угодно, – пожала плечами она. – Но куда она пойдет? Мы здесь далековато от города.
– Почему бы нам не разделиться и не поискать ее? – предложил Рик.
– Ладно, – согласилась Лейси. – Я еще раз обойду дом. Может быть, она на чердаке.
Лейси вернулась внутрь. Какое-то время она тихо стояла в гостиной, сердце у нее гулко стучало в груди. Она пыталась представить себе, где может быть Маккензи. В голову ей лезли дикие мысли. Автостоп. Самоубийство. Она вспомнила, что в то утро по глупости оставила кошелек на кухонном столе. Маккензи могла забрать все ее деньги и кредитки. Она могла вызвать сюда такси, чтобы ее увезли. Она могла быть уже по дороге в Финикс. Лейси чувствовала себя так, будто ей доверили бесценные сокровища, а она, не ведая об их ценности, упустила их из своих неумелых рук.
Она пошла на кухню и проверила сумочку и кошелек. Бумажник был на месте, со всей мелочью, которая у нее была, и с двумя кредитными карточками. Предположение о побеге в Финикс можно вычеркнуть.
Лейси вернулась в гостиную и вышла оттуда на лестницу, поднялась на второй этаж и направилась к двери, ведущей на чердак.
Глава 22
Бобби наблюдал за тем, как Рик в своих дорогих брюках и до блеска начищенных ботинках направился по песку в сторону леса. Сунув руки в карманы джинсов, Бобби глубоко вздохнул и попытался поставить себя на место Маккензи. Бедный ребенок. Он хорошо представлял себе, что она сейчас может чувствовать. Ее мать умерла неожиданно. Девочка никогда не знала отца, и ей никогда ничего хорошего о нем не говорили. Ее насильно впихнули в этот новый мир, да еще с женщиной, которую она едва знала. Подумать только, он вряд ли бы мог справиться с этим лучше в одиннадцать лет, чем она, хотя в том возрасте он уже считал себя взрослым и даже покуривал и прикладывался к пиву. С тех пор он имел обыкновение просто отстраняться от любой паршивой ситуации, отупляя мозг алкоголем. Пять лет назад, когда он наконец решил полностью отказаться от выпивки, ему пришлось научиться тому, как расслабляться собственными силами, и это было нелегким делом. Ему пришлось обучиться всему тому, что следовало сделать еще в подростковом возрасте.
