Тим Тарп - Захватывающее время
– А что это у вас такое? – врываюсь я в их разговор, имея в виду завернутую в яркую бумагу коробку, которая стоит на сиденье рядом со мной.
Рикки отвечает, что это подарок для Кортни, и я спрашиваю:
– А разве мы должны были приходить с подарком? Бетани отвечает:
– Это день рождения, между прочим.
– Ага, – говорю я, – но обычно дни рождения в мотеле устраиваются для того, чтобы хорошенько оттянуться.
– Ну, – говорит Бетани, – а этот – чтобы повеселиться.
– А в чем разница? – спрашиваю я.
– Не переживай, – говорит Рикки. – Уверен, подарки принесут не все. Ты можешь в качестве подарка внести плату за куверт[33].
– Что? Плата за куверт? Подарок? Да здесь что, собрались одни олигархи?
Рикки смеется, но Бетани остается серьезной. Все это очень странно. Почему я должен платить за куверт? Я пришел со своим виски.
Я вынужден признать, что этот мотель повыше классом, чем те, где обычно устраиваются подобные тусовки. В нем есть клуб, бассейн, тренажерный зал и крытый дворик со столиками, помещения для пинг-понга и аркадных автоматов. И номера в нем шикарные. И просторнее обычных.
К сожалению, вечеринка совсем скучная и лишена всякой энергетики. Когда мы приезжаем, то видим шестерых гостей, которые сидят и просто беседуют. Из крохотного магнитофончика льется какая-то невнятная мелодия, причем так тихо, что ее почти не слышно. Подарки сложены в углу, на столе стоит жирный белый торт из «Уолл-марта». Один переносной холодильник забит пивом, другой – колой.
Это ж надо, а – колой!
Хорошо, что я прихватил с собой свою верную фляжку.
С самого начала становится ясно, что с Рикки мне не пообщаться. Они с Бетани поглощены друг другом. Они разговаривают, глядя глаза в глаза и склонившись друг к другу. Они даже держат друг друга за обе руки. Еще пара минут, и они начнут называть друг друга «зайкой».
Это публичная демонстрация своих чувств большая проблема для меня из-за недемократичности. Вот сидит пара, и она правит в своей собственной вселенной, куда больше никто не допускается. Моя же вселенная значительно обширнее. Если я наедине с девчонкой, тогда все по-другому, а так я как бы приглашаю: «Все сюда, заходите! Приводите с собой братьев и сестер, берите собак». У есть меня место для всех. А мой ближайший друг, по сути, строит забор, чтобы отгородиться от остальных.
Прибывают новые гости, причем парами. В основном, девчонки из команды по софтболу со своими парнями. Тара Томпсон приходит одна, и становится совершенно очевидно, что готовится подстава. Скорее всего, Рикки позвал меня с собой, чтобы свести с ней. Конечно, Тара мне нравится. Она классная. Я бы встречался с ней, если бы не фиаско с Кэссиди. Но именно это и бесит меня. Ведь Рикки все отлично знает. Я говорил ему, что никогда не буду встречаться с ней. А он все равно устраивает против меня заговоры.
Мне не только скучно на этой вечеринке, я еще и в затруднительном положении. Я стою с парнями, которые обсуждают – подумать только! – теннис, а Тара сидит напротив рядом с Кортни и каждые пятнадцать секунд стреляет в меня глазами. Мне ничего не остается, как надолго приникнуть к своей фляжке.
Ладно, я могу с ней поговорить. Как-никак, она здесь самый интересный человек. Но тем самым я введу ее в заблуждение. Когда мы с ней сидели в ботаническом саду, все было замечательно. У меня на тот момент была девчонка. Я был окружен силовым полем, которое отталкивало романтические ожидания на мой счет. Мы с Тарой могли говорить на любые темы. Мы с ней могли даже обниматься. Но мы все равно оставались друзьями.
Я прохожу в соседний номер. Там мне не так неуютно, но скучно там так же. Все сидят кружком, а одна девчонка – ее зовут Тейлор, а фамилию не помню, – играет на гитаре и поет современные христианские гимны. Никому, кажется, не приходит в голову мысль, что это странный выбор для вечеринки с пивом. Меня же это вполне устраивает. Даже Иисус должен изредка веселиться.
В общем, скука смертная.
Естественно, у меня возникает потребность всколыхнуть это болото. Поэтому, когда песня заканчивается, я встаю на стул и говорю:
– Тейлор, это было потрясающе. – Я аплодирую ей. – А теперь попробую я. Тейлор, ты сможешь аккомпанировать мне?
Я выдаю экспромт про Саттера Кили в карибском стиле:
«Слушайте Саттера Кили,
Слушайте Саттермана,
Он мастер шпили-вили,
Он герой романа».
– А теперь танцевать! Все танцуют со мной! – я принимаюсь, словно в экстазе, двигать бедрами.
«Танцуем вместе румбу,
Танцуем танец грязный,
И жаждет халам-бунду
В штанах мой друг-проказник
Да, да, да,
В штанах мой друг-проказник».
Думаете, кто-то проникается моим настроением и поет вместе со мной? Фиг. Со всех сторон слышится: «Хватит, Саттер. Нам хочется послушать Тейлор, у нее настоящая музыка» и «Разве ты не в вытрезвителе?»
Рикки и Бетани стоят в дверном проеме. Рикки усмехается, а Бетани смотрит на меня, как на пуделя, который только что навалил кучку на ковер.
– Эй, – говорю я, – я всего лишь хочу быть полезным. Я не собирался портить вам похороны.
Я спрыгиваю со стула, подхожу к Рикки и говорю:
– Если решишь покинуть этот мавзолей, присоединяйся ко мне, я буду внизу, в аркадных играх.
Глава 37
Я не большой мастер аркад, но они все лучше, чем эта вечеринка. В ресторане я покупаю «7Up» и направляюсь в атриум. Внезапно я слышу, как какая-то девчонка кричит:
– Эй, Кармайн!
Через вестибюль с тремя подругами идет Шоуни Браун, моя давняя подружка из тех времен, когда я сходил с ума по брюнеткам с карими глазами. Кармайн – так меня зовут в придуманных нами самими сценках из жизни итальянских мафиози. По сути, мы оба Кармайны, поэтому я кричу в ответ:
– Йо-хо-хо, Кармайн, как дела?
Она что-то говорит своим спутницам, и те идут дальше к лифтам, а она – ко мне. У нее очень сексуальная походка.
– У меня все брависсимо, Кармайн. А ты что здесь делаешь? – спрашивает она на ломаном английском.
– Ничего. Просто хочу оказаться подальше от тех зануд наверху и их недоделанной вечеринки, – на таком же английском отвечаю я. – Ты знаешь, о чем я?
– О, да, я как раз туда иду. Что, все так плохо?
– Даже не думай.
– Нет, это ты даже не думай.
– О, ты рвешь мне яйца.
– Нет, это ты рвешь мне яйца.
Мы могли бы продолжать так и дальше, но мы уже лопаемся от хохота.
– Ну, а если серьезно? – говорит она, отсмеявшись. – Вечеринка действительно недоделанная?
– Помнишь ту тусу у Хитер Саймонс? Когда вдруг выяснилось, что ее родители дома?
– Аж до такой степени?
– Может, не до такой, но все равно плохо.
– Вот черт. А я рассчитывала выпить и повеселиться. Что у тебя в чашке, виски и «Севен»?
– Естественно. Хочешь глотнуть?
– А как же. – Она отпивает и возвращает мне чашку.
Я объясняю ей, что наверху – только слабое пиво, и предлагаю ей купить себе свой «7Up», который я готов подкрепить капелькой своего «Сигрэма».
– В атриуме есть стол для пинг-понга. Сыграем партию?
Она лукаво смотрит на меня.
– Ты же знаешь, что я надеру тебе задницу, как в старые добрые времена.
– Не получится, – говорю я ей. – Я сейчас на стероидах. У меня голова выросла на шесть размеров.
Она смеется.
– Все равно надеру.
Выясняется, что Шоуни согласилась пойти к Кортни на день рождения только потому, что ее лучшие подружки думали, будто здесь можно подцепить крутых парней. Это для меня новость, потому что последние полгода Шоуни встречалась с типом по имени Дэн Одетт. Я спрашиваю, куда он делся, и она отвечает:
– Он достал меня. Жуткий собственник.
– Вот так всегда бывает с опасными плохими мальчиками.
– Почему ты не предупредил меня, когда я стала встречаться с ним?
– А это что-то изменило бы?
– Не, наверное, нет.
– Думаю, мы с тобой – пара одиночек, ищущих развлечений. Прикольно, правда?
– Значит, ты не скучаешь по Кэссиди?
– Все это в прошлом.
– Только не забывай напоминать себе об этом.
Мы покупаем ей «7Up», как следует разбавляем газировку виски, а потом идем в атриум. Она не шутила насчет пинг-понга. Из трех партий я не выигрываю ни одной. Эта девчонка всегда классно играла в настольный теннис, сколько бы ни выпила. Однако проигрыш не расстраивает меня. Я не из тех мачо, которые считают унижением проиграть девушке. Ради прикола я предлагаю пойти в тренажерный зал, где я мог бы реабилитироваться, поднимая тяжести, и она с азартом хватается за идею.
И говорит:
– Дашь мне фору в десять фунтов?
– Смеешься? Я дам тебе фору в пятьдесят фунтов и все равно выиграю. – Что, естественно, является преувеличением. Шоуни не из слабачек.
В тренажерном зале вполне мило. Мы оказываемся единственными ненормальными, решившими провести здесь субботний вечер. Штанги и гирь у них нет, зато есть беговые дорожки и велотренажеры. Ну и пусть. У меня полно других идей.
