Диана Чемберлен - Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной
В тот вечер, когда она обнаружила пропажу денег, Лейси, сидя в спальне с телефоном на коленях, стала обзванивать справочные бюро. Телефонистка сообщила ей, что в Ричмонде и окрестностях живет несколько Робертов Ашеров, и Лейси записала их телефоны. Первый, до которого она дозвонилась, оказался кузеном Бобби.
– Он живет недалеко от меня, вниз по улице, – ответил кузен и дал ей телефон Бобби, вот так просто.
Лейси хотела спросить у него «Каким он стал? Он употребляет наркотики?». Но единственный вопрос, который она смогла вымолвить, был:
– Как к нему лучше обратиться? По имени? Бобби?
– Конечно, – засмеялся кузен. – Не переживайте.
Закусив губу, Лейси взглянула на номер, который он ей дал. Маккензи сидела у себя в комнате, обмениваясь посланиями по электронной почте с друзьями в Финиксе. Рани спала, а Джина с Клеем внизу, в гостиной, смотрели какой-то фильм. У Лейси было время, необходимое для звонка. Все, что ей теперь нужно, – это смелость и нужные слова.
Она набрала номер. Звонок прозвонил семь раз, и Лейси уже пыталась сформулировать послание для автоответчика, как вдруг трубку подняли.
– Привет, – ответил он, немного задыхаясь.
– Это Бобби? – спросила она.
– Да. Кто это? – Она бы не узнала его голос. Это был голос мужчины, а не подростка, которого она когда-то знала.
– Я не знаю, помнишь ты меня или нет, – начала она. – Это Лейси О’Нил, и я…
– Лейси? – удивился он. – Вот это послание из прошлого! Как ты поживаешь, девочка?
Ей стало легче от того, что он вспомнил ее и что ей не придется напоминать о себе в дальнейшем разговоре. Он был пьян или обкурен так часто в то лето, что она не была уверена в том, что он сможет вспомнить хоть что-нибудь.
– Прекрасно. А ты?
– Я – хорошо, – голос его звучал громко и оптимистично. Она не помнила его таким. – Так как случилось, что я слышу тебя после стольких лет?
– Ну, – сказала она. – Дело довольно сложное, и я не уверена, что знаю, с чего начать. Но постарайся отнестись терпеливо к моим словам, ладно?
– Без проблем.
– Ты помнишь Джессику Диллард?
– Конечно. Я провел с ней целое лето. Как она поживает?
– Она недавно… Она умерла недавно.
Бобби немного помолчал, прежде чем ответить.
– Господи, ты шутишь. Ей было только… сколько? Двадцать шесть?
– Двадцать семь. Она была на год старше меня, хотя мы учились в одном классе. Она пошла в школу немного позже, чем…
– Что, черт возьми, случилось? – прервал ее Бобби.
– Она попала в аварию. Ее сбил пьяный водитель, но она осталась жива и перенесла множество операций. Врачи думали, что она выживет, но у нее образовался тромб в легком, и это ее убило.
– Пьяный водитель? – переспросил Бобби.
– Да.
– Негодяй. Разве это справедливо?
– Совсем несправедливо.
– Вы дружили все эти годы, Лейси?
Ей понравилось, как он произнес ее имя своим новым взрослым голосом.
– И да, и нет, – сказала она. – Она жила в Аризоне с пятнадцати лет, мы не часто виделись. И… вот настоящая причина того, что я звоню тебе. У Джессики был ребенок. Маленькая девочка. Она… поэтому Джессика уехала в Аризону, потому что она была беременна, и ее мать в самом деле считала, что ей лучше всего не оставаться в Северной Каролине. Она…
– Лейси, – он прервал ее бессвязную речь, – что ты пытаешься мне сказать?
– Ты – отец девочки.
Снова тишина, на этот раз долгие, мучительные секунды, и Лейси зажмурила глаза, пока ждала его ответа.
– Я, но… – Он коротко рассмеялся. – Что заставляет тебя так думать?
– Джессика знала, что отец ребенка – ты, – твердо сказала Лейси. – В этом никогда не было сомнения. Но она также знала, что ты молод, и что это было просто летнее увлечение, и что ты… ну, ты не был достаточно ответственным для роли отца. Джессика считала, что лучше всего просто написать «отсутствует» в свидетельстве о рождении, где требуется указать имя отца.
– Не клади трубку, – сказал Бобби. – Мне надо сесть, чтобы переварить это. – Она услышала шелест бумаг, и затем он снова взял трубку: – Ты не собираешься свалить этого ребенка мне на голову, а?
Вот это звучит как голос прежнего Бобби, которого она помнила.
– Джессика оставила ее мне на попечение, – объяснила она. – Но я думала, что тебе следует знать.
– Почему она мне не сказала? – спросил он. – Я имею в виду, она могла бы попытаться получать от меня деньги на содержание ребенка, если уж на то пошло.
– Она считала, что ты… – Что Лейси могла сказать? – У вас не было и не могло быть серьезных, взрослых отношений, Бобби. Ты знаешь это.
Он не ответил, и она продолжила:
– Я привезла к себе Маккензи – это дочка Джессики – только десять дней назад. И дело в том, что я всегда говорила Джессике, что считаю, ей следует связаться с тобой по поводу девочки. Тебе следует знать. Я не знала, кто мой отец, пока мне не исполнилось шестнадцать и…
– Погоди, у тебя ведь был отец. Ветеринар, разве нет?
– Да, но моим биологическим отцом был кто-то совсем другой, – откровенно сказала она. – Я этого не знала, но, я думаю, у меня было право знать. И у моего настоящего отца оно тоже было. – Лейси говорила без умолку, быстро. – Как бы там ни было, Джессика не была согласна со мной, но я думаю, что в глубине души она на самом деле хотела, чтобы ты обо всем узнал, иначе она не оставила бы Маккензи мне на попечение. Поэтому я и звоню. Просто чтобы дать тебе знать о существовании Маккензи. О том, что у тебя есть дочь.
Снова тишина, за которой последовал тихий смешок.
– Я испытываю что-то вроде… я думаю, у меня сейчас приступ паники.
Его чувствительность смягчила Лейси.
– Я полагаю, что не могу винить тебя за это.
– Ты знаешь, Лейси, Джессика была… ну, она была довольно распущенной.
Вся ее симпатия к нему быстро улетучилась, хотя она и могла понять его сомнения.
– Джессика на словах была намного более распущенной, чем на самом деле, – отрезала Лейси. – Ты был единственным парнем, с которым она была близка в то время.
– Пьяный водитель, – сказал Бобби, неожиданно возвращаясь к прежней теме. – Черт.
– Да, – согласилась Лейси.
– Итак, какая она? Девочка? Как, ты говоришь, ее зовут?
– Маккензи. – Лейси задумалась над тем, как описать ее. – Она сейчас переживает тяжелые времена – потерю матери, переезд из родного города. Откровенно говоря, она – проблемная.
– Тогда, может быть, она и впрямь моя. – Он рассмеялся.
Лейси усмехнулась:
– Она угрюмая, надутая и упрямая, и я знаю наверняка, что она украла немного денег у меня. Еще она дерзкая и непокладистая и думает, что весь мир ей чем-то обязан потому, что она лишилась матери. И с ней невозможно разговаривать. Она ненавидит меня и все остальное во вселенной.
Опять смех, но на этот раз мягче.
– Да, но скажи-ка мне, что ты на самом деле думаешь о ней?
– Прости. Я сейчас с ней не совсем в ладах. – Она вздохнула.
– Ну, я надеюсь, ты никогда не будешь заниматься продажами, потому что у тебя это плохо получается. Если ты пытаешься сбагрить мне ребенка, то делаешь это не лучшим образом.
– Я пытаюсь быть честной.
– Я понимаю.
– Бобби, мне надо кое-что спросить у тебя прямо сейчас, хорошо?
– Да, пожалуйста.
– Прости, если это будет не слишком дипломатично. Но ты был таким безбашенным, когда я тебя знала… Какой ты сейчас?
– Другой, – сказал он. – Я, конечно, не застегнутый на все пуговицы офисный тип в деловом костюме, но я… ответственный. У меня есть небольшой дом, я вовремя оплачиваю счета. Я не нарушаю закон, не употребляю наркотики.
Лейси закрыла глаза. Именно это ей нужно было услышать.
– Помню, когда я тебя знала, не было спиртного или… даже чего похлеще, чего бы ты не пробовал.
– Я не был таким уж плохим парнем, каким притворялся. И за последние пять лет я вообще ничего не употреблял. Более того, я состою в АА – организации «Анонимные алкоголики», Лейс.
Ее тронуло это уменьшительное обращение, но еще больше его слова. Она знала о перемене, которая произошла с Томом, когда он обратился в организацию АА. Как по волшебству, он стал другим человеком, хотя Лейси знала, что перемена происходила постепенно и потребовала упорной работы над собой. И была чем угодно, только не волшебством.
– Это здорово, Бобби, – отозвалась она. – Ты работаешь?
– Нет, Лейс. Стою на углу и попрошайничаю.
Этот образ был так близок к тому, что она себе прежде воображала, что ей потребовалась минута, чтобы понять – он шутит.
– Так все-таки какой работой ты занимаешься?
– Я вернулся в колледж, но поменял специализацию на искусство, хотя, если честно, так и не закончил курс. Зато занялся резьбой по слоновой кости. Я – резчик по кости. Могу работать и с другими материалами.
Она нахмурила брови, пытаясь вспомнить некоторые изделия из слоновой кости, которые видела: очертания высоких парусников, вытравленных черным цветом по китовой кости.
