Алексей Слаповский - У нас убивают по вторникам (сборник)
– Нет, там не было данных. Зато было очень много сокращений фамилий и названий фильмов, по которым трудно было догадаться, кто именно стоит за ними. Были еще номера телефонов с инициалами. Но главное содержание заключалось в переживаниях этой женщины, которая, судя по всему, являлась актрисой, в письменных ее размышлениях о сложностях творческого процесса и трудностях знаменитой жизни, о желании скрыться в монастыре или на необитаемом острове.
– Охотно верю! – не поверила Маша. – Знаем, знаем. У кого суп жидкий, а у кого жемчуг мелкий. А перестань ее снимать, тут же взвоет. И кто она оказалась?
Но Людмила помнила закон литературы: ни в коем случае нельзя раскрывать тайну раньше времени, чтобы не пропал интерес.
– Погоди, – сказала она. И продолжила: – Там было также осмысление личной жизни, но очень туманное, даже нельзя было понять, замужем она или нет. То упоминался какой-то Дмитрий, потом Сергей, потом опять Дмитрий. Ольга запуталась, потому что сначала женщина описывала свои терзания, когда она изменила Дмитрию с Сергеем, а потом аналогичные муки, когда изменила Сергею с Дмитрием.
– Это были разные Сергеи и Дмитрии, – мудро хмыкнул Галкин.
– Возможно. Итак, Ольга пыталась понять по разным признакам, кто автор дневника, но это оказалось не под силу. Тогда она решила позвонить по одному из телефонов, где было имя «Антон Б.». Набрав номер, она спросила: «Это Антон Б.?» Мужской голос ей ответил очень грубо, что она сама «Б», а он Брудницкий, и чего она хочет? Ольга объяснила, что найден дневник, она хочет найти ту женщину, которой он принадлежит. Антон спросил, а при чем тут он? Ольга ответила, что он отмечен в дневнике. Антон тут же взволновался и стал спрашивать, что там о нем написано. Ольга ответила, что ничего особенного, буквально только имя, буква фамилии, телефон. И пометка: «Этот идиот ждет звонка. Подумать». При этом она оговорилась, что сама не разделяет мнение женщины, написавшей это, потому что не знает Антона и не может проверить правильность этого утверждения, поэтому не несет ответственности за прямоту выражения. Антон спросил, есть ли еще записи про него. Ольга ответила, что есть, но она не может их прочитать в силу субъективного содержания. Тут Антон совсем взбеленился и потребовал привезти дневник ему. Ольга ответила, что не может этого сделать, она должна вернуть дневник владелице. А уж та, если захочет, сама ему покажет. Главное: не знает ли он, кто это может быть? Антон сказал, что не знает, но очень хочет узнать. И предложил за привезение к нему дневника тысячу долларов. Ольга отказалась.
Галкин дернулся и издал какой-то звук.
– Что? – иронично спросила его Маша. – Ты бы за тысячу и брата продал?
– У меня нет брата, – опроверг Галкин.
– Ну, значит, повезло ему, – сделала Маша неожиданный вывод. – Извини, Люд. И что?
– Ольга отказалась, тогда он предложил две тысячи долларов и что приедет за дневником сам. Ольга отказалась вторично, Антон начал безобразно оскорблять ее и угрожать ей. Ольге пришлось оборвать этот бесплодный разговор.
Но теперь она стала умнее и, звоня по другим телефонам, обозначенным в книге, не сообщала, какие данные имеются рядом с этими телефонами, так как данные были очень часто негативные, а просто спрашивала: «Никто из ваших знакомых женщин не говорил, что потерял дневник?» Самое странное, что почти все встревоживались и начинали спрашивать, что за дневник и что там про них написано. И это был абсурд с их стороны…
– Чего? – переспросила Маша.
– Абсурд. Что-то выпадающее за рамки нормального поведения.
Маша удовлетворенно кивнула. Хорошее слово. Она тут же представила, как откроет дверь купе, где сидят пьющие мужчины, от которых вечно одни хлопоты, и скажет: «Это что вы тут за абсурд развели? А ну-ка, перестаем выпадать за рамки нормального поведения, а то милицию зову!» Главное – красиво звучит. Маша ведь, хоть и, бывает, ругается не совсем хорошими словами, но не потому, что она любит эти слова, она просто не знает других.
– Абсурд потому, – пояснила Людмила, – что большинство из них были и так знаменитые люди, про которых в газетах постоянно пишут разные подробности, включая нелицеприятные. Они задавали эти вопросы, намекая на то, что если не узнают деталей, написанных в дневнике, то не смогут опознать владелицу. Но Ольга не поддалась на эти хитрости. Ей хотелось и найти актрису, и сохранить ее тайну. Но тайна продолжала оставаться неизвестной. И тут ей позвонил Антон, у которого зафиксировался ее телефон. Он вежливо спросил Ольгу, как ее зовут, извинился за предыдущее поведение и сказал, что, если он только одним взглядом посмотрит на дневник, тут же определит его принадлежность. Ольга не согласилась, она не поверила, что он ограничится одним взглядом. С Антона тут же слетела вся его показная интеллигентность и он разразился непристойной бранью, сказав, что Ольга горько пожалеет, что играет с ним в эти игры, а он дневник все равно получит. И в тот же вечер, когда Ольга собиралась в рейс и ожидала Георгия, чтобы попрощаться с ним, раздался звонок в дверь. Предчувствие подсказало Ольге, что это может быть Антон, она ведь не раз читала в газетах, что всякий, кто хочет, может по номеру телефона отыскать любого человека. Ольга спрятала дневник пошла открывать.
– Она дура, что ли? – спросила Маша. – А милицию вызвать?
– Ольга не хотела вмешивать милицию. И понимала, что человек, решившийся вот так нагло приехать, может, не дожидаясь милиции, взломать дверь, а ей этого не хотелось. Она вообще всегда надеялась на человеческую разумность даже в самых крайних случаях.
– Ну и зря, – вставил Галкин.
– Антон оказался мужчиной лет пятидесяти, крупный и с лысой головой. Он не казался устрашающим, но рядом с ним были два высоких молодых человека, охранники. Охранники встали у двери, а Антон начал вымогать у Ольги дневник. Он показывал деньги, потом прибежал к прямым угрозам. Ольга стойко отрицала все, утверждая, что дневник отнесла в стол находок при аэропорте. Но Антон не верил, он визжал от злости и схватил Ольгу за руку. Как раз в это время вошел Георгий. В этот день у него была зарплата, которую Георгий всегда отмечал с коллегами, а будучи в нетрезвом состоянии, он отчасти терял голову и не вполне реально оценивал окружающее. Увидев руку жены, схваченную посторонним человеком, его тут же ввергло в состояние аффекта.
– Эффекта? – уточнила Маша.
– Нет, аффекта. Аффект – это когда человек во власти своего настроения и не может контролировать свои поступки.
– Тогда у меня муж – сплошной аффект. Без руля мужчина абсолютно, – пожаловалась Маша. – А потом кается: извини, говорит, не могу с собой справиться. Типа – темперамент. Дурь это, а не темперамент.
– У Георгия была не дурь, а справедливое негодование. «Что вы делаете в моей квартире?» – крикнул он. Антон приказал своим охранникам объяснить Георгию, что они делают, но надо знать Георгия, у которого силы утраиваются после каждой бутылки пива. Охранники пытались применить к нему профессиональные приемы, но Георгий отскочил от них, сорвал со стены зеркало и обрушил на голову одного охранника, а потом с осколком, оставшимся в руке, пошел на Антона. Другой охранник в смертельном испуге выхватил пистолет и закричал, что будет стрелять, но Георгий не обратил на это ни малейшего внимания. Первый охранник лежал на полу без движения, Георгий шел на Антона, второму охраннику нельзя было выстрелить из опасения попасть в хозяина. Антон, осознав серьезность положения, лицемерно изменил тактику и сказал льстивым голосом, что он пришел не ссориться, а решить все миром и готов дать деньги. Привыкший к продажности окружающих людей, он не учел, что Георгий, если что задумал, то давай ему хоть миллион, своротить с задуманного его невозможно. Антон побежал вглубь квартиры, Георгий решительно стал преследовать, хотя Ольга уговаривала его остынуть. Антон метался и предлагал все больше денег, но Георгий не признавал никаких доводов рассудка. Антону повезло, при одном из маневров Георгий споткнулся. Антон убежал. Охранник, ударенный зеркалом, поднялся и тоже успел уйти. А тот, с пистолетом, так и не решился выстрелить. Таким образом, опасность на время миновала. Но Ольга понимала, что Антон найдет другой способ вырвать у нее дневник. Она позвонила на работу, попросила отгулы и начала заново изучать записи актрисы. Георгий находился дома, потому что Ольга объяснила ему ситуацию и он решил не отходить от нее, пока все не уладится. Ольга обратила внимание на записи вроде: «Предложили сниматься», – а дальше значились только сокращенные буквы названия. Там вообще было много сокращений. Ольга пыталась восстановить названия фильмов и, наконец, это начало получаться. Она разгадала целых три названия и позвонила своей подруге, которая отлично разбиралась в современном отечественном кино, хотя всегда ругала его. И подруга тут же сказала, что во всех трех фильмах снималась одна и та же актриса. И назвала ее.
