Ингрид Нолль - Неунывающие вдовушки
– Инструктор по лечебной гимнастике или что-то в этом роде, – отвечал Макс, – вечно трясется за своего сыночка, как наседка. Но с другой стороны, что ей еще делать? Мужа-то нет…
Через полчаса появился Феликс в новой рубашке из голубого батика.
– Ой, елки! Я ей забыл цветы полить!
Опомнился! Спохватился!
Мы дружно заржали. Знала бы мама, что ее сыночек все время, пока она путешествовала, болтался в Италии со своей кузиной, а накануне ее приезда участвовал в бандитских разборках. Вот был бы скандал!
Когда мы вернулись в коммуналку, Феликс и Энди занялись ужином, пошли варить макароны и кипятить чайник, Макс пошел гулять с собакой.
У меня так разболелись обожженные ноги, что мне пришлось уйти в комнату Катрин и улечься на живот. Опять накатил страх. Может, спрятаться на ночь к одному из моих спасителей? Тут я вспомнила Эмилию. Она всегда предостерегает меня от слишком скорых отношений с мужчинами.
– Кто сразу все ставит на стол, не сможет дать добавки, – говорила она, бывало.
Мол, не кидайся сразу, блюди себя, не спеши.
Ну-ну. Хоть бы раз я ее послушала!
Феликс позвал ужинать. Меня познакомили с Цилли. Прежде я была единственной женщиной в обществе трех джентльменов, теперь появилась еще одна. Впрочем, Цилли мне не конкурентка. И вокруг нее тут так не прыгали.
– Цилли, ты не могла бы пойти завтра ночевать к своему другу? – без обиняков спросил Феликс. – Мы ждем еще гостей. Но если тебе неудобно, скажи, я пойду ночевать к матери.
– Да нет проблем, – добродушно ответила покладистая Цилли, как свой в доску парень, – весь вечер с него не слезу.
Ночью меня снова мучили кошмары, и в конце концов я все-таки прибежала к Энди. Хорошо, что никто не заметил, как я крадусь по коридору. Он мне, конечно, помог, но мысли мои были далеко от его нежностей.
Как мне вести себя с Корой? Если разревусь, она больше не захочет меня видеть. Сделать вид, что ничего не случилось? Почему она едет сюда? Забрать меня домой? По мне соскучилась? Или по Феликсу?
Вот, например, она скажет:
– Собирайся, забираем Бэлу и мчимся в Италию!
Должна ли я беспрекословно следовать за ней, или пусть сначала хорошенько попросит? А вдруг ей не нужна больше моя дружба? И куда мне тогда идти, кто оплатит мои долги? И я заплакала в волосы Энди. Но он не слышал. Спал как сурок.
От его майки немного пахнет потом. Дыхание ровное, спокойное. Все же хорошо, что я не одна. Успокаиваешься, когда рядом есть кто-то и можно хотя бы до утра забыть о проблемах. Меня бы выручили прочные душевные отношения вот с таким вот хорошим, надежным парнем, как Энди.
9
Еще не осень, а желтая листва уже опадает. Вот один листок выскользнул из кроны и, подхваченный ветром, взлетел ввысь. Крушина. Да, это крушина. Кора скоро приедет.
Феликс с утра пораньше посетил парикмахера. Мне не слишком понравилась его радикальная стрижка, но я его понимаю: хочет произвести впечатление на кузину.
Кора прибыла в двенадцать. Мы ее ждали после обеда, но она неожиданно примчалась раньше времени, измученная, еле живая от усталости.
Опережая наши упреки, она прикинулась, что между нами мир, дружба, полная гармония. С поцелуями кинулась обнимать всех по кругу: Феликса, меня, даже изумленного Макса и заспанного Энди.
Оценила стрижку двоюродного брата.
– Если ты собрался податься к скинхедам, придется побриться под коленку.
Съела прозрачный тост с крабовым салатом, выпила жасминового чаю со льдом и ушла спать в мою комнату.
– Ладно, мы все равно ждали ее позже, – расстроенный Феликс утешал то ли меня, то ли себя, – пусть спит, я пока слетаю к бабушке, я ей обещал.
И мне пришлось присоединиться к Максу, который дымил самокруткой на балконе.
– В нашей коммуналке все снова стали одиночками, – задумчиво сказал Макс, – Феликс расстался со своей Сьюзи, моя подруга ушла, но…
– «Кто предал раз, тому уж веры нет», – процитировала я Шекспира.
Макс кивнул.
Найдется ли на свете хоть один человек, который ни разу в жизни не предавал? В тон моим мыслям Макс сказал:
– Нет никого вернее моей собаки!
– Как бы не так! Сколько раз я выгоняла твоего пса из своей постели. Он побежит к любому, кто почешет его за ухом.
Мы хотели пообедать все вместе, но собраться никак не могли: Кора все спала, Энди ушел водить свое такси, Макс засел за какую-то письменную работу, Феликс позвонил и сказал, что деду стало хуже, как бы не помер, и он повезет к нему бабушку.
Я в одиночестве скучала на кухне.
Наконец явилась Кора, хлебнула кофе, ожила и велела:
– Ну, выкладывай. И поживее, мне тоже есть что рассказать!
Я хотела было рассказать и о Катрин, и о ее адвокате-садисте, и о моей работе на курсах итальянского, и о моем пленении.
– Знаю-знаю, – нетерпеливо перебила Кора, – мне Феликс вкратце сообщил. Он только не мог внятно объяснить, чего те два бандита к тебе прицепились? Что они у вас искали? Только не говори, что кокаин!
Час пробил. Кора поймет. Она без ума от искусства.
– Мы украли у мужа Катрин четыре ценные картины, которые в свое время похитили из разных музеев. Катрин имеет на них право. Это ее часть их общего имущества. Добровольно Эрик не поделится никогда. Но парни ничего не знают, и не надо им, пусть дальше верят в Деда Мороза и мафию.
– Что за картины? – оживилась Кора, глаза у нее заблестели.
– Великолепный Матисс, гравюра Генриха Фогелера, карандашный рисунок Фейербаха и альпийский пейзаж какого-то австрийца, девятнадцатый век. Эту картину Катрин уже вывезла из страны и продала.
Счастливая Кора выдохнула табачный дым в солнечные лучи над мойкой.
– Круто! – сказала она. – А где застряла крошка Катринхен и где теперь картины?
– Проданная – в Инсбруке, другие три – у твоих родителей.
Кора не поверила своим ушам.
– Что? Ты сдурела! Какого черта ты впутываешь моих стариков в эту аферу! – Она была в ярости. Мне опять захотелось расплакаться.
– Но больше никто не знает, только ты и я. Твоим я сказала, что это картины моего отца.
– Майя, – в голосе Коры послышалась угроза, – что хочешь делай, но чтобы моих родителей это не касалось! Представь, если тебя опять похитят и будут пытать, ты расколешься через пять минут. И что потом? Мои старики такого не заслужили.
– Ты права, – согласилась я со стыдом, – я об этом не подумала. Мы заберем картины. Только куда?
– Во Флоренцию, конечно! – уверенно заявила Кора. – Мне как раз Матисса не хватает для полного счастья. Над оттоманкой повешу, как считаешь?
Я решила было, что разговор закончен, что Кора уже всем довольна. Но не тут-то было!
– Я к родителям не поеду. Они опять начнут меня воспитывать. Ты кашу заварила, ты и расхлебывай. Могу оставить машину, а сама полечу самолетом. Я уже накаталась. Тяжело было одной так долго ехать. А ты сначала заберешь картины у моих стариков, потом захватишь у Йонаса нашего Бэлу.
Ну, слава богу, я все-таки могу вернуться обратно во Флоренцию! Кора меня примет. Когда речь идет о ее семье, она не понимает никаких шуток, а сама иногда так издевается над родителями, что просто с души воротит. Ну да ладно, главное, что она успокоилась. И теперь намерена хвастаться своими подвигами, чтобы переплюнуть мои приключения.
– Ну, давай, рассказывай! Ты собиралась поведать о медовом месяце в Тоскане.
– Это был детский сад какой-то, а не медовый месяц. Но речь не о том. Я планирую убийство.
Чего?! Ну, дела! Такого еще не было. Раньше мы ничего не планировали. Мы только ненавязчиво способствовали внешним обстоятельствам, в результате кто-нибудь из нашего окружения погибал от несчастного случая.
– Ты хочешь, чтобы я отправила на тот свет твоего кузена?
Кора скривилась.
– Ну ты и извращенка! Больно надо! Пусть живет до глубокой старости!
– Тогда кому же выпала такая честь?
– Майя, это не смешно, я не шучу, я серьезно. Нам придется убрать американку, чтобы получить тосканскую усадьбу.
Ах вот оно что! Значит, мы все еще мечтаем о тосканском поместье!
– Кора! Бог с тобой, что ты! Мы не убиваем женщин! Я даже не знаю эту даму, она не сделала мне никакого зла. Зато я знаю двух мужчин, с которыми я была бы рада рассчитаться.
– Ладно, – Кора нервно затянулась, – давай обойдемся без убийства. Дай мне добрый совет, как завладеть поместьем, никого не убивая?
Я задумчиво погасила окурок в блюдце Коры. Что скажут некурящие обитатели квартиры об этой насквозь прокуренной кухне? В который раз мы испытываем терпение наших хозяев.
– Ты вроде хотела рассказать о своих приключениях, – напомнила я, чтобы увести Кору на другую тему.
– Так я уже начала, – произнесла Кора с видом прорицательницы Сивиллы. – Одно с другим связано.
