Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии
Когда-то в незапамятные времена жрецы устанавливали у входа в хендж столбы, отмечающие место появления богини Луны в день зимнего солнцестояния, – оказывается, год за годом она немного меняет положение, сдвигается вдоль горизонта, и повторяет свои движения каждые девятнадцать лет. Эти движения получили названия священных колебаний.
– Для того чтобы их обнаружить, потребовалось сто лет, – говорили жрецы ученикам, подчеркивая необходимость тщательных и постоянных наблюдений.
Более того, солнечный год не делится без остатка на двадцать девять лунных месяцев, однако Длух путем сложных вычислений пришел к выводу, что солнечный и лунный календарь можно согласовать именно на основе девятнадцатилетнего цикла. Через две тысячи лет это открытие припишут греческому астроному Метону Афинскому.
– Священные знания таят в себе множество секретов, – говорили жрецы ученикам. – Вы достойны узнать один из них: изменчивая богиня Луна раз в девятнадцать лет, в один и тот же день, полностью обращает к нам свое лицо.
В этом и заключался смысл предсказания. Длуху и его жрецам было известно, что в конце очередного священного колебания богини Луны, сейчас достигшего середины, произойдет редкое и примечательное событие: в день летнего солнцестояния светило взойдет точно напротив луны, заходящей в противоположном конце; вдобавок будет полнолуние. Случится это через десять лет. Подобное астрономическое совпадение наблюдалось очень редко, его не видел никто из живущих.
– За такой короткий срок святилище не построить! – вскричал юный жрец.
– Успеем, раз такова воля богов, – холодно заметил Длух.
Много дней верховный жрец разрабатывал план строительства, вкладывая в него все свои знания священных таинств. Пользуясь магическими числами, известными жрецам из наблюдений за солнцем и луной, он произвел сложнейшие расчеты движения светил по небосклону, вычислил их пути и последовательность дней. Наконец он удовлетворенно вздохнул и прошептал:
– Мы создадим прекрасный памятник богам, чудо в камне.
Придуманный Длухом хендж и в самом деле стал самым большим святилищем на острове. Первоначально хендж состоял из незавершенного круга голубых камней от шести до восьми футов высотой, но верховный жрец решил заменить их величественными монолитными глыбами – сарсенами – втрое выше обычного. Сарсены придется добывать в двадцати милях от Сарума. Непосредственно в центре сооружения, за алтарем, полукругом-подковой установят пять гигантских трилитов – обособленные группы из двух вертикально поставленных камней, покрытых третьим, – так, чтобы концы подковы открывались на северо-восток, строго по оси хенджа. Неоконченный круг голубых камней заменят кольцом из тридцати гигантских сарсенов и накроют их сверху массивными плитами, образуя замкнутый круг. Длух тщательно продумал каждую деталь своего плана, делая пометки мелом на кусках коры. Завершив работу, он созвал жрецов и объявил:
– План святилища готов. Теперь надо найти человека, который займется строительством.
Посовещавшись, жрецы приняли решение:
– Стоунхендж будет строить Нума.
Несколько дней спустя жрецы снисходительно разглядывали приближавшегося к хенджу Нуму-каменщика – приземистого и коренастого, в длинном кожаном переднике. Мастер, погруженный в задумчивость, неуклюже переваливался на ходу и размеренно кивал взлохмаченной тяжелой головой.
Мужчины в роду Нумы отличались высоким ростом, однако каменщика боги наградили куцым торсом и короткими кривыми ногами. Огромная нелепая голова сидела на широких плечах, как яйцо, а невозмутимое и безмятежное выражение лица делало Нуму похожим на истукана. Короткопалые широкие ладони казались обрубленными. Каменщик сторонился людей и разговорчивостью не отличался, однако, если дело касалось его любимой работы, он внезапно обретал удивительное красноречие и говорил громко, возбужденно размахивая руками. Впрочем, чаще всего он молча обращал к собеседнику по-детски доверчивый взгляд, что создавало у людей впечатление, будто каменщика легко обмануть.
Забавная внешность Нумы скрывала его острый ум и мастерство – в его семье все были прекрасными гончарами и плотниками. Короткие толстые пальцы творили чудеса. Каменщику было всего двадцать пять лет от роду, но он с ранней юности прославился на весь остров умением обрабатывать камень.
Нума очень обрадовался, что жрецы решили поручить ему постройку святилища, – от такой великой чести отказаться было немыслимо, – и он с гордостью выпятил грудь, намереваясь на деле доказать свое мастерство. Однако, выслушав указания жрецов, каменщик изумленно распахнул глаза, а на широком лбу выступила испарина. Завершить строительство святилища в невероятно короткий срок было немыслимо.
– Огромные камни? За десять лет? – в отчаянии воскликнул он.
Жрецы не стали слушать его возражений, и коротышка-каменщик задрожал от страха: он не справится с поставленной задачей, ведь для этого потребуется целая армия помощников и каменотесов! Жрецы невозмутимо смотрели на Нуму, и он понял, что его ждет, если святилище не будет построено в срок.
«Меня принесут в жертву богу Солнцу!» – сокрушенно по думал каменщик.
Он внимательно изучил рисунки Длуха, и на круглом лице проступил ужас.
– Такого еще не бывало, – пробормотал он, разглядывая огромные арки, а потом ткнул пальцем в рисунок и спросил: – Как это построить?
Судя по рисункам верховного жреца, массивные каменные плиты, уложенные поверх кольца сарсенов, должны быть слегка изогнутыми, чтобы образовывать замкнутую окружность. Можно ли с такой точностью обтесать тридцать гигантских камней?
– Это уже твоя забота, – ответили жрецы.
Нума горестно свесил голову: «Ох, не миновать мне жертвенного алтаря!» И все же другого выхода не оставалось – повеление жрецов следовало исполнить во что бы то ни стало. Придется придумать, как построить огромное святилище.
– Мне нужно пятьдесят каменщиков и каменотесов, – заявил Нума. – И еще работников… – Он лихорадочно подсчитывал, сколько людей понадобится для того, чтобы протащить громадные камни – каждый весом в тридцать пять тонн, а то и больше – из каменоломен двадцать миль по холмистой местности. – Пятьсот работников и упряжки с волами.
Жрецы невозмутимо согласились на все требования:
– Получишь и людей, и тягловых волов.
Нума сообразил, что за людьми и скотом придется присматривать, а он не сможет одновременно заниматься и строительством святилища, и обустройством жилья, и поиском провизии для работников.
– Мне нужен помощник, – заявил он.
– Выбирай кого хочешь.
Коротышка-каменщик, поразмыслив, объявил:
– Я возьму в помощники Тарка, из речного племени.
В пятиречье не было человека умнее Тарка – его уважали все обитатели Сарума. Многочисленные семьи, живущие у реки, держались особняком от землепашцев и скотоводов, а род свой вели от охотников и рыболовов, населявших местность в незапамятные времена. У многих представителей речного племени были мелкие черты лица, острый нос и длинные гибкие пальцы ног, совсем как у первобытного охотника Тепа. Семейства, расселившись по берегам пяти рек, промышляли рыболовством, охотой и торговлей и на всю округу славились хитроумием, проницательностью и смекалкой. В пятиречье их прозвали водяными крысами.
Как и большинство своих соплеменников, Тарк был смугл и темноволос, с длинными, необычайно гибкими пальцами ног. Высокий и стройный, он зачесывал назад густую шевелюру, а бороду коротко стриг и подпаливал. Черные глаза холодно поблескивали, когда Тарк вел торг или заключал сделки, но наполнялись нежным светом, когда он пел глубоким, мелодичным басом. Видный мужчина умел располагать к себе и нравился всем женщинам в округе. Он слыл преуспевающим торговцем, держал шесть лодок и артель под ручных и часто отправлялся в плавание на материк, откуда привозил рабов и особые товары, чтобы угодить Круну и жрецам, но в любых сделках прежде всего пекся о выгоде для себя. Он восхищался мастерством Нумы-каменщика, завел с ним дружбу и часто привозил ему подарки.
Нума понимал, что Тарк лучше всех справится с порученным ему делом.
– У тебя есть месяц на подготовку, – объявили жрецы каменщику. – Постройка святилища начнется в новолуние.
Жрецы, верные своему слову, призвали к работе сильных юношей из всех семейств округи – в строительстве хенджа приняла участие треть мужского населения пятиречья. По распоряжению Тарка у каменоломен соорудили амбары для зерна и начали валить лес – из стволов делали катки, на которых огромные камни перетаскивали к святилищу.
К концу месяца у Нумы забрезжила надежда. Все складывалось удачно. Тарк обрадовался возможности угодить жрецам, а каменщик с уверенностью смотрел в будущее и даже однажды заявил своему другу-торговцу:
