Ольга Клименко - Мир во мне. Исповедь туберкулезника
Отгуляв праздники, нужно было снова вливаться в колею работы.
Влад был основателем фирмы, которая обеспечивала работу многим объектам, а также занималась ведением бухгалтерии предприятий. Соответственно, был свой штат сотрудников офиса. Директором предприятия был, как потом окажется, один из самых крутых людей в моей жизни – Кирилл Игоревич. Человек, который на практике показал мне, что такое правильный образ жизни, правильное мышление и крепко построенная семья. Обладая отличным чувством юмора, будучи моим другом и непосредственно юридическим директором вверенного мне объекта, как никто умел оставить личное в стороне и прописать мне пилюли по полной. Если с Владом у нас были отношения, когда наши обязательства друг перед другом были взаимными, то Кирилл стал вынужденным заложником обстоятельств, и часто его дружеское отношение ко мне играло против него же самого. Мне было проще, чтобы в офис ходила Даша, так как меня там воспринимали, как Миша преподнес, и поверьте, стоило приложить немалых усилий, чтоб люди начали нормально ко мне относиться, а не как к… Кирилл любил меня подтрунить, что по большому счету мне должно быть пофиг, как и кто ко мне относится, но это же я, я же не могу спокойно, я же за справедливость. Поэтому я в офисе появлялась только если у нас было собрание с Владом. А собрания у нас были регулярно. Я видела, что он не доверяет, позже я пойму, что он не доверяет не только мне, а людям в целом. Он постоянно искал подвох или обман, какие-либо скрытые мотивы. Одна из философских мудростей гласит: «Мы видим в людях то, что несем в себе». Думаю, я соглашусь с этой мыслью. С ним было ужасно сложно, так как он был человек-настроение – никогда не знаешь, каким будет его визит. Зато принцесса любила его приезды. Он был как родной дедушка, который покатает ее на руках как на самолете. Она не понимала, почему иногда дядя Влад позволял себе кричать на маму или какие-либо другие рабочие моменты. Для нее существовало только «Сделай самолет».
Кроме рабочих моментов, Влад постоянно занимался моим развитием. Я должна была разбираться во всем и этим своим вниманием все больше его корни прорастали во мне. Даша видела изменения во мне, но разве мы умеем слышать кого-либо, когда мы летаем. Нет. Мы глухие и слепые. Ей не нравилось то, как легко я поддавалась его влиянию и меняла свои решения, потому как они были верными. Мне кажется, что со временем для меня в принципе было только одно правильное мнение, и это было явно не мной выработанное решение. Мне казалось, что с каждым днем я становилась лучше. Я не заметила, как сама же создала ситуацию, когда оказалась между двух огней – с одной стороны Даша, которая явно ничем не заслужила моего скверного отношения, и с другой стороны Влад, которому я просто в рот заглядывала и старалась во всем угодить. Комплексы, будь они неладны. Я казалась себе такой взрослой. Не было человека на Земле, которому я бы так безоговорочно и слепо покорилась, как Влад. Ухмыльнетесь, подумав «Влюбилась девочка». Даже спорить не буду, любила. Больше, чем отца или кого-либо. Если быть честной, то, наверное, временами мне казалось, что он для меня дороже моего же собственного ребенка. Вот просто был он и больше никого. Но только ваше мнение немного ошибочно. Психолог, которого я, конечно, не слушала, потому как разве он мог понять, что я чувствую. Как говорится, пациент безнадежен ровно до тех пор, пока сам не осознает, что болен. Но, тем не менее, мне нужно было мнение со стороны, и вот какая картинка получилась. Рисуя портреты окружающих меня людей, мы получили одно стопроцентное сходство. Влад был полным отражением моего отца. Характер, манеры, линия командного поведения по отношению ко мне. Одна разница была в том, что Влад настаивал на моем развитии. То есть все это время я доказывала ему, старалась, наизнанку выворачивалась просто потому, что мое подсознание, замкнутое с детства, провело для себя параллель. Будучи вечно плохой для своего отца, я, как ненормальная, хотела быть хорошей для Влада, чувствуя себя обязанной ему. Если подумать трезво, то что-то логическое в этом есть. Ведь, по сути, все наше сознание родом из детства. Теперь я больше не воспитываю своего ребенка, но стараюсь работать над собой, понимая, что взрослея, она с собой возьмет от меня линию поведения и построения отношений. Скажу, что трудно не матюкнуться, что это ж надо быть такой эмоциональной мазохисткой. Сама от себя в шоке. Нарисовать себе отношения, в которых Влад смог дать мне все то, что я не получила в детстве. А главное, я же открытая, доверяла ему полностью, и он знал всю величину влияния на меня. Но узнать о проблеме и захотеть ее исправить – это два разных сценария действий. Он с легкостью закрывал мне рот при первом моем порыве бунта или несогласия. А я все старалась…
Возможно, мы бы как-то ужились в нашем треугольнике и научились бы находить компромисс, если бы не одна недовольная особа со стороны, которая выбрала линию поведения, при котором масла подливала и накаляла обстановку, разжигая пламя конфликтов. Я теперь должна была, как в большом теннисе, отбиваться.
По соседству размещался ресторан, которым руководили две женщины. И все бы ничего, если бы одна из них не оказалась стервой настолько редкой породы, что за свою жизнь такого уровня заразу я встречала лишь дважды. «Галина» – меня от одного имени передергивает. Ее вполне устраивал такой сосед как Миша, который не мешал, так как опустил заведение до уровня разливайки. Зато я ей со своим вдохновением просто поперек горла стала. Влад, философскими убеждениями, уговаривал меня находить компромисс и я, как последняя лошара, реально ходила к этой … улаживать конфликты или хотя бы понять, чего она так бесится. Безрезультатно – в мой адрес летели унижения, которые просто цензура не пропустит. Рассказывая Владу результаты похода, я замечала, что тот просто уходил в стадию «мороза». Не хотел он лезть в эти разборки, так как боялся за аренду. Но елки-палки, я же платила такую же аренду; мало того, в том, что Галя так ко мне относилась, была доля его вины. Зависть – страшное чувство, поверьте. Женская зависть – это просто ураган. Чему завидовать, подумаете вы. Возможно, когда мне будет за сорок, мое тело расплывётся и потеряет очертания, когда из-за характера и внешности секс в моей жизни будет только по телевизору и эта неудовлетворенность отразиться на моем лице так, что каждый прохожий будет считать тебя мегерой, возможно, тогда я смогу вам ответить на этот вопрос. К сожалению, в ее презрении ко мне не было мотивов связанных с работой, и это бесило, так как козни строила она именно в работе. Мне жаль ее.
Я сама боюсь старости, честно, очень боюсь. Еще пару лет назад мысль о смерти могла лишить меня сна на всю ночь. Бывает, ляжешь спать, и непонятная тревога сожмет твое сердце. Пугала мысль, что ну вот нет тебя и все. Сейчас я считаю это полной глупостью, так как можно и в восемнадцать быть старым и в то же время в шестьдесят молодым. Старость – это состояние души, которое мы сами допускаем, не видя как прекрасен мир вокруг, закрываясь в панцире бытовых проблем и неурядиц. Все это фигня. И мысли о смерти тоже. Не помытая посуда или старые кеды, глупые обиды и еще много всего, что мы так любим преувеличить. Все это – полная ерунда на фоне того, сколько времени вам дано на общение с родными. Сколько рассветов и закатов вы сможете увидеть и почувствовать.
Когда именно я перестала ощущать красоту этого мира, красоту своего мира? Не знаю. Мои будни начали напоминать сражения в амфитеатре. Нам удавалось выполнять условия работы, но мы прекрасно понимали, что впереди лето, то есть практический штиль в посещаемости. Откладывать у нас не получалось, так как многое нужно было ремонтировать. Стал вопрос обустройства летней террасы. Так как изначально это заведение работало без летней площадки, то места для нее предусмотрено не было. Так как большую часть территории занимала терраса ресторана, нам нужно было придумать, как стать рядом. Влад, как обычно, со своими сметами. Мы готовились, все тщательно продумали и просчитали, и вот в день собрания, когда должно было быть принято решение, Влад передумал… Наши любимые соседи заявили, что если мы построим террасу, то они будут думать о смене помещения. Меня так часто убеждали в том, что я веду бизнес, как будто в песочнице в пасочки играю. Что проявляю эмоции, но, если честно, от такого выпада я просто была в шоке. Бредовость поведения Влада зашкаливала. Нет, я конечно понимаю, что он много для меня сделал и все такое, но требуя от меня передумать с летником, он параллельно требовал и деньги за аренду. Сидела я такая, думаю, с очень глупым выражением лица на тот момент, а он лишь сказал, что это не окончательное решение, и что мы вернемся к этому разговору позже, но чтоб я продумала другие варианты поддержания рентабельности в летний период. Он ушёл, а мы с Дашей остались одни. Говорить не хотелось, потому как ее мнение я знала и вряд ли бы она его изменила, но это я знала головой, а сердце уже думало возможность других вариантов…
