Элис Манро - Давно хотела тебе сказать (сборник)
– Уже десять!
– Юджин, уже десять! – выкрикнул Рекс.
Он стоял по пояс в воде, в мокрых штанах, с обнаженным торсом.
Юджин сидел ко всем спиной, высоко подняв колени и спрятав в них голову.
– О, свят, свят, свят! – затянул Рекс, откидывая назад свою буйную шевелюру и широко разводя руки.
– Надо спеть! – объявила одна из девушек.
Две дамы в шляпках, оказавшиеся перед мистером Лоухидом, говорили друг другу:
– Вот не ожидала, что их тут будет так много.
– Я сюда пришла не затем, чтобы выслушивать богохульства.
Девушка принялась петь одна, соревнуясь с блок-флейтой. Она кружилась у самой воды и напевала без слов. Ее многоцветный шарф размотался и развевался на ветру. Понаблюдав за ней немного, дамы в шляпках переглянулись, прокашлялись, кивнули друг другу и затянули дрожащими голосками негромко, но решительно:
Совместно и честно пришли мы за Словом.
Господь нас карает, Господь награждает…
– Давай начинай представление! – сердито крикнул мистер Мори.
– Что там происходит? – спросила слепая. – Он уже идет по воде?
Юджин поднялся и двинулся вперед по затопленному пирсу. Он без колебаний вошел в воду. Сначала она была ему по щиколотки, потом по колени, потом по бедра.
– Скорее, идет в воде, чем по воде, – ответил мистер Мори. – Эй, парень, ты лучше помолись!
Ровер присел на корточки на гальке и начал громко повторять: «Ом! Ом! Ом! Ом!..»
– Ну что там, что? – допытывалась слепая.
Та девушка, которая пела, прервалась и вскрикнула:
– Юджин! Юджин!
В ее крике звучала любовь, безнадежность и самоотречение.
– Ты с нами, о Боже, скорбеть нам негоже… – тянули дамы в шляпках.
Юджин вошел в воду по пояс, потом по грудь, и тогда мистер Лоухид закричал так громко и требовательно, как сам от себя не ожидал:
– Юджин, немедленно вылезай из воды!
– Невесомость! – перекрикивал его мистер Мори. – Включай невесомость!
Юджин склонил голову и ушел под воду.
Девушка, которая раньше пела, вскрикнула.
Мистер Лоухид поспешил на пирс. Там уже стояла Калла – похожая в своем покрывале на иллюстрацию из Библии.
– Он умеет плавать? – спросил у нее мистер Лоухид.
– Плавать! Плавать! – заорал Рекс, этот клоун, и сам плюхнулся в воду.
Сестра слепой женщины в отчаянии топталась на месте, призывая на помощь:
– Эй, кто-нибудь! Вытащите его! Не дайте ему утонуть!
Голова Юджина появилась в том месте, где поверхность пирса выходила из воды. Он поднялся на ноги и убрал со лба мешавшие смотреть длинные волосы.
– Морское чудище! Морское чудище! – завопила какая-то девица.
Публика иронически зааплодировала. Первым начал хлопать в ладоши мистер Мори.
Блок-флейта продолжала играть.
– Вот, значит, такое у нас получается хождение по водам, – объявил мистер Мори.
– Не надо его мучить, – попросила слепая. – Он сделал все, что мог.
Юджин медленно шел к ним, улыбаясь.
– А я ведь и плавать не умею, – сказал он, с наслаждением втягивая в легкие воздух. Голос его звучал почти победоносно. – Просто прополз назад по пирсу. Мог подняться раньше, но мне понравилось… под водой.
– Иди домой и переоденься, если не хочешь заработать воспаление легких, – сказал мистер Лоухид.
– Так, значит, это была шутка? – спросила одна из тех дам, которые пели гимн.
Она обращалась не к мистеру Лоухиду, но он тем не менее обернулся и резко ответил:
– А что это было, по-вашему?
Дамы переглянулись и поджали губы, по-видимому обидевшись на него за грубость.
– Простите, вышло не то, что вы ждали, – спокойно объявил Юджин, оглядывая собравшихся. – Виноват я один. Думал, уже дошел до нужного уровня, а оказалось – еще нет. Не могу полностью управлять собой. Но даже если вы разочарованы, для меня самого это оказалось очень интересно, просто замечательно. Я научился важным вещам. Спасибо вам!
Дамы снова зааплодировали – на этот раз благожелательно. К ним присоединился кое-кто из молодежи – эти хлопали подчеркнуто громко. Мистер Лоухид подумал, что у двух групп собравшихся на самом деле больше общего, чем им кажется. Хотя ни те ни другие в этом никогда не признаются. Но разве все они не ожидали одного и того же? И значит, в них есть нечто такое, что вызвало эти ожидания? Отчаяние. Чувство приближения скорого конца. Но как бы там ни было, никто не признается из гордости.
Не говоря больше ни слова, мистер Лоухид повернулся и зашагал прочь. Он прошел по пляжу, поднялся по лестнице на набережную – и сам удивился: как это он ухитрился спуститься отсюда на берег и не сломать ногу? А ведь в его возрасте такой перелом мог закончиться смертью – и все из-за какой-то чепухи. Он прошел примерно милю по набережной до кафе, которое оставалось открытым по воскресеньям. Там он долго сидел над чашкой кофе, потом побрел домой. Из открытого окна первого этажа, где когда-то сиживала мисс Масгрейв, неслась музыка – такая, какую они всегда заводили. Мистер Лоухид поднялся по лестнице и постучал в дверь Юджина.
– Эй! Я просто хотел убедиться, что ты переоделся!
Нет ответа. Мистер Лоухид толкнул дверь. Она отворилась – Юджин никогда ее не запирал.
– Юджин!
Его там не было. И мокрой одежды тоже. Мистеру Лоухиду доводилось видеть эту комнату без ее обитателя и раньше – он как-то заходил вернуть книгу. Но тогда вид пустой комнаты никаких эмоций не вызывал. Другое дело теперь. Окно оказалось распахнуто. А между тем Юджин всегда закрывал его, уходя из дома: боялся, что дождь промочит книги или разлетятся от ветра бумаги. Сейчас как раз было ветрено. Бумаги сдуло с книжного шкафа и разметало по полу. В остальном комната была прибранной. Одеяло и простыни сложены на краю матраса, словно их хозяин больше не собирался здесь спать.
Мистер Лоухид спустился вниз и постучал в дверь. Вышла Калла.
– Юджина нет дома. Ты не знаешь, где он?
Калла обернулась и спросила у тех, кто находился в комнате с красными и пурпурными занавесками – они всегда были задернуты, и вообще это были крашенные простыни:
– Эй! Кто-нибудь видел Юджина?
– Он пошел к полю для гольфа. На восток.
– Спроси – понравилась ему дверь? – выкрикнул кто-то.
– И про птицу спроси!
Значит, не кошка.
Калла улыбнулась. У нее было симпатичное лицо, белое как мел, но все в мелких прыщиках.
– Благодарю вас, – сказал мистер Лоухид.
Рекса он игнорировал.
– А на кой ему Юджин? – спросил кто-то еще.
Вероятно, Ровер, это был его голос – высокий, дребезжащий и как будто хнычущий. Другой голос тут же высказал в ответ предположение, которое мистер Лоухид пропустил мимо ушей и потом старался не вспоминать.
– Вам что, фигово? – спросила Калла.
Он пошел в том направлении, которое они указали: ничего другого не оставалось. На восток, берегом моря, по тому же маршруту, что и утром. Миновал пирс, теперь опустевший, кафе, где пил сегодня кофе, и направился к полю для гольфа. Погода была приятная, многие вышли на прогулку. Иногда ему казалось, что он видит Юджина. Половина молодых людей в этом мире носят джинсы и белые футболки. Все они небольшого роста, худощавого телосложения и с длинными волосами. Он поймал себя на том, что заглядывает в лица прохожим и готов спросить: «Вы не видели тут молодого человека?» Потом подумал: нет ли здесь кого-то из бывших утром на пирсе? Поискал глазами мистера Клиффорда и мистера Мори. Нет, не видно – слишком далеко от того места, где они обычно сидели.
За полем для гольфа начинались заросли кустарника – высокого, в человеческий рост, а за ними высились выраставшие прямо из воды скалы. Пляжа тут не было. Под скалой, на которой кто-то запускал воздушного змея, по-видимому, сразу начиналась глубина. На воде покачивались яхты с красными и синими парусами. Может так случиться, что человек упадет со скалы, а никто и не заметит? Можно ли войти в воду совсем без всплеска и пропасть?
Утром, когда он пил кофе на набережной, его как будто осенило: мистер Лоухид вдруг увидел, чем кончается его сон. Увидел ясно, во всех подробностях. Картина явилась непонятно откуда, сама, без всяких усилий с его стороны – то ли из самого сна, то ли из памяти. Хотя он не понимал, как она могла возникнуть из памяти.
Он пробирался вслед за отцом сквозь высокие серые травы. Серые, потому что ночь уже кончалась, но солнце еще не взошло. Они с отцом, похоже, оторвались от других участников поисков. Вблизи была река, и немного погодя они вышли на высокий берег и направились по проселку к мосту. Мистер Лоухид – то есть никакой не мистер, а ребенок, каким он был в тот момент, – первым вбежал на мост. Он прошел уже примерно треть его длины, когда понял, что мост крайне ненадежен. Настил был с прорехами, доски частью вывалились, а балки кое-где подломились. Словно мост был игрушечный и кто-то на него неосторожно наступил. Он оглянулся назад позвать отца, но того не было, – впрочем, он не удивился. Затем посмотрел вниз сквозь брешь в досках и разглядел в мелководной речке, журчавшей среди белых камней, тело юноши. Он лежал лицом вниз с раскинутыми руками. Во сне – если это был сон – тело выглядело так же естественно, как камни, казалось таким же чистым и белым.
