Амели Нотомб - Метафизика труб
Теперь мать несколько раз в день давала ей бутылочку, не подозревая, что выполняет при этом роль водопроводчика, соединяющего две трубы. Кормежка Бога происходила как самая банальная сантехническая процедура.
«Все течет», «все изменяется», «в одну реку нельзя войти дважды» и т. д. Бедный Гераклит покончил бы с собой, доведись ему встретиться с Богом-трубой, который был самим отрицанием подобного представления о Вселенной. Если бы труба умела говорить, она наверняка возразила бы мыслителю из Эфеса: «Ничто не течет», «все остается на месте» и «все постоянно плещутся в одном и том же болоте» и т. д. К счастью, ни одна форма общения невозможна без изначального движущего усилия. И ни одна мысль не может оформиться без помощи слова. Философские концепции Бога-трубы не обретали ни мысленного, ни словесного выражения и не могли никому навредить, в противном случае подобные жизненные принципы могли бы, чего доброго, подорвать моральные устои всего человечества.
Родители трубы были бельгийцами. Следовательно, и Бог был бельгийского происхождения – вот почему на род людской во все времена обрушивалось столько несчастий. Ничего удивительного. Адам и Ева говорили, конечно, по-фламандски, что еще несколько столетий назад убедительно доказал священник этой равнинной страны.
Труба придумала хитроумный способ, как положить конец национальным распрям на лингвистической почве: она вообще не говорила.
Однако родителей тревожило не столько ее молчание, сколько полная неподвижность. Труба уже целый год жила на свете, но даже пальцем ни разу не пошевелила. Другие дети в этом возрасте делают первые шаги, впервые начинают улыбаться, впервые… Каждый день они совершают что-то впервые. А Бог как был ничем, так и оставался ничем. И как с самого начала ничего не делал, так и продолжал ничего не делать.
Все это вовсе не мешало ему расти. Он рос, как самый обычный ребенок. Вот только мозг его спал. И родители с изумлением разглядывали свое дитя: в их доме жило нечто непонятное, которое с каждым днем занимало все больше и больше места.
Ему скоро стала мала его колыбелька. Пришло время переселяться в кроватку, в которой поначалу спал его братец, а потом сестрица.
– Может, эта перемена разбудит наше Растение, – с надеждой говорила мать.
Эта перемена ничего не изменила.
Со дня сотворения Вселенной Бог помещался в родительской спальне. И он им ничуть не мешал. Как может мешать зеленое растение?
Оно даже не смотрело на них.
Время придумано движением. А кто не двигается, тот не замечает и времени.
У трубы не было никакого представления о времени. Она и не заметила, как прожила два года, и не знала: то ли два дня пролетело, то ли два столетия. Труба так и провела эти два года в одной позе, даже не пытаясь ее сменить. Она лежала на спине, вытянув руки вдоль тела, словно маленькая надгробная плита.
Мать взяла ее под мышки, чтобы поставить на ноги, а отец положил ее ручки на решетку кровати, чтобы научить ее держаться. Как только они отпустили руки, Божество повалилось на спину и снова предалось медитации.
– Давай попробуем включить музыку, – предложила мать. – Дети любят музыку.
Моцарт, Шопен, диски Битлз, песенки из фильма Диснея и даже shaku hachi не произвели на их чадо никакого впечатления. Оно оставалось, как всегда, равнодушно-неподвижным.
Родители отказались от мысли сделать из него музыканта. Более того, они вообще распрощались с надеждой вырастить из него нормального человека.
Взгляд – это выбор. Каждый по своему усмотрению выбирает, на что ему обратить свой взор, оставив без внимания все остальное. Так что взгляд – это сама жизнь. И прежде всего это – отказ.
Жить – значит от чего-то отказываться. Тот, кто принимает все подряд, похож на сливное отверстие в рукомойнике. Чтобы жить, для начала нужно научиться отличать собственную мать от потолка. Нужно выбрать, кто или что тебе важнее: мама или потолок, и отказаться от того, что менее важно. Но если выбирают за тебя – это не выбор.
Бог ни от чего не отказывался, потому что не утруждал себя выбором. Поэтому он и не жил.
Стоит младенцу появиться на свет, как он громко плачет. Он плачет от боли. И его крик – это уже бунт, а бунт – отказ от чего-то. Вот почему ребенок начинает жить только в день своего рождения, а не в материнской утробе, как утверждают некоторые ученые.
Труба за время своего существования не издала ни единого писка.
Однако врачи определили, что она вовсе не страдает глухотой, немотой или слепотой. Просто это был рукомойник без пробки. И если бы он умел говорить, он непрестанно повторял бы только одно слово: да.
Люди извечно культивируют порядок. Они свято верят, что эволюция – это закономерный результат естественного процесса. А что, если не естественный процесс, а напротив – какое-то фатальное биологическое отклонение побудило человека в годовалом возрасте сначала подняться с четверенек, а затем, спустя тысячелетия, научиться ходить?
Никто не верит, что несчастный случай может иметь благие последствия. Человеческое воображение не способно допустить подобную возможность, и само словосочетание «несчастный случай» говорит о страхе перед подстерегающим нас роком или трагической случайностью, что еще хуже. Если бы кто-то вдруг осмелился сказать: «В результате несчастного случая я в годовалом возрасте начал ходить», или: «Благодаря несчастному случаю человек превратился в двуногое существо», – его сочли бы умалишенным.
Теория о пользе несчастных случаев кажется людям совершенно недопустимой, потому что позволяет предположить, что все могло происходить не так, как произошло, а совсем иначе. Люди не способны допустить саму мысль, что годовалый ребенок не попытается сделать первые шаги. Стоит предположить нечто подобное – и можно дойти до гипотезы, что человек вовсе не обязательно должен был когда-то выпрямиться и научиться ходить, опираясь только на нижние конечности. Неужели до этого не додумался бы столь блистательный биологический вид, как наш?
Труба в свои два года даже не пыталась ползать и ни разу не пошевелилась. И за два года ни разу не подала голос. Взрослые заключили, что у нее запоздалое развитие. Им никогда не пришло бы в голову, что этот ребенок ждет несчастного случая, чтобы проснуться. Кто же поверит, что, быть может, именно несчастный случай помог человечеству преодолеть свою инертность?
Несчастные случаи бывают разные: физические и психологические. Люди полностью отрицают существование последних и не признают их позитивной роли в человеческой эволюции.
На самом деле ничто так не помогает человеку стать человеком, как психологический шок. Это все равно что соринка, которая случайно проникает в раковину мозга, ухитрившись преодолеть скорлупу черепной коробки. Это ненароком просочившееся инородное тело нарушает царившее там сонное равновесие, и нежная материя, которая прячется в этой скорлупе, бурно реагирует на возникшую угрозу. Моллюск, мирно дремавший в раковине, силится защитить себя от возникшей опасности. Он вырабатывает волшебную субстанцию, перламутр, и глазирует им нежданную пришелицу, чтобы сделать ее своей частью, – так и рождается жемчужина.
Бывает, что в человеческом мозгу, без всякого внешнего влияния, происходит непонятное потрясение. Это самые таинственные и опасные случаи. В один прекрасный день в лабиринтах серого вещества вдруг зарождается безумная идея и навсегда лишает человека покоя. Возникший вирус начинает свою губительную работу, и остановить его уже невозможно.
И человек забывает о покое. Он ищет тысячу различных ответов на буравящий его мозг вопрос. Он начинает метаться, спорить с самим собой и придумывать сотню всевозможных выходов из создавшегося положения.
Однако он не только не находит этого выхода, но еще больше усугубляет свою ситуацию. Чем больше он рассуждает, тем меньше понимает, и сколько бы ни двигался, не может стронуться с места. Очень скоро он будет горько сожалеть о своем прежнем личиночном существовании, хотя и не осмелится себе в этом признаться.
Но встречаются человеческие существа, которые не следуют законам обычного развития и никогда не сталкиваются с роковыми случайностями. Это клинические овощи. Так называют подобных людей медики. На самом же деле многие из нас не прочь пожить как овощи. Это самая обыкновенная жизнь, которую принимают за отставание в развитии.
Это был день как день. И он ничем не отличался от других. Родители исправно выполняли свои родительские обязанности, дети, как и положено детям, озорничали, а труба концентрировалась на своем цилиндрическом предназначении.
Между тем это был самый важный день в ее жизни. Хотя никто и не запомнил эту историческую дату. Точно так же ни в каких архивах вы не найдете точную дату, когда человек впервые выпрямился. Или осознал, что такое смерть. Самые важные события в истории человечества прошли почти не замеченными.
