Дэвид Николс - Дублер
Затем краем глаза он заметил Юную Знойную Британку в футболке с надписью «Сучка вернулась!», ту, которая просила его принести соли; она сидела на корточках над залитым вином ковриком и обвиняюще махала в его сторону банкой столовой соли. Он обогнул ее, миновал Джоша, который как раз говорил: «Стив Маккуин, это мой приятель Стив Маккуин, его так зовут, можешь себе представить, актер по имени Стив Маккуин, Стив МакКУИН…» А затем, слава богу, Стивен увидел Нору, свою добрую старую подружку и наперсницу Нору, прекрасную, умную, веселую, сексапильную Нору на другой стороне зала – она сидела на диване, помешивая в бокале соломинкой, отчужденно подергивала плечами в такт музыке и казалась печальной, и одинокой, и очаровательной, и очень-очень красивой. И он решил, что его новая миссия в жизни – спасти ее из этого ужасного места и от этих ужасных людей. Она, наверное, тоже осознала эту бесспорную истину, потому что нашла его глазами и улыбнулась. Стивен заухмылялся и показал на нее пальцем, как моряк указывает на обнаруженную землю, и она ответно ткнула пальцем в него, полностью вытянув руку. Стивен посчитал это сигналом, и поплелся, спотыкаясь, и вписался, словно судно на мель, на диван возле Норы. Он что-то лопотал, надеясь, что это похоже на человеческий язык, и она издавала какие-то звуки в ответ – добрые, сочувственные звуки, – а потом, абсолютно волшебно, пощупала его лоб тыльной стороной ладони, будто медсестра.
Вскоре после этого Стивен обнаружил, что лежит на собственном пальто поверх огромной груды других пальто в том месте, которое, наверное, считалось спальней, а Нора вызывала такси, или «скорую», или похоронное бюро – ему было все равно. Сквозь кучу одежды он чувствовал кровать, которая пульсировала в ритме музыки, и, оглядевшись по сторонам, понял, что стены и потолок тоже пульсируют, как раньше резиновые стены ванной. Его желудок внезапно сжался, и заблевать все пальто гостей показалось Стивену весьма реальной перспективой, так что он с трудом заставил себя подняться и поискал точку, на которой можно было бы сфокусироваться – удачный трюк, который он подцепил на занятиях по джаз-танцу, – и остановился на полноразмерной копии белого шлема штурмовика из «Звездных войн». Словно ребенок, только начинающий ходить, он позволил силе тяжести довлечь его до камина и взял в руки блестящий белый стеклопластиковый шлем, стоявший рядом с очень представительной коллекцией статуэток персонажей «Звездных войн», без коробок, но в превосходном состоянии. Внутренняя поверхность шлема была разлинована неровно пожелтевшей пеной и немного пахла плесенью. Может ли ему быть тридцать лет? Может ли он быть – о боже! – настоящим? Очень мало кто из мужчин поколения Стивена – если бы вообще такой нашелся – смог бы устоять и не напялить на себя настоящий шлем штурмовика, так что Стивен почтительно, словно корону, водрузил шлем на голову и чуть не задохнулся от внезапной духоты и смутного запаха яичницы с жареной картошкой от дыхания пилота из 1977‑го. Откуда-то из глубин жаркой, плотной массы его мозга пришел приказ: «Не блевать в шлеме штурмовика!» – и Стивен поспешно снял раритет.
Положив шлем обратно на каминную полку, он вдруг заметил, чтó Джош использовал в качестве подставки.
Награду Британской академии кино и телевизионных искусств: Лучший актер 2000 года.
Стивен взял тяжелый бронзовый приз, одобрительно покачал его в руках, чуть не уронив, потом оглядел комнату в поисках зеркала – просто из любопытства, только посмотреть, как он будет выглядеть с такой наградой.
Он решил, что выглядит великолепно и совершенно естественно и что выглядел бы еще лучше, если бы приз уже не присудили совершенно другому человеку. Чуть покачнувшись, он попытался вытянуть награду перед собой. «Дамы и господа ак’демики, сп’сибо вам всем, что вы прог’л’с’вали з’меня, и, если можно, я бы оч’ хотел сказать огромное сп’сибо моему старому другу и дублеру Джошу Харперу…»
Именно в этот момент Нора Харпер вернулась с известием, что такси прибыло, и с почти сверхъестественной скоростью и ловкостью Стивен сунул приз под пальто, крепко зажав его под мышкой.
И после этого все совсем уж расплылось.
Затемнение.
Акт второй
Главная роль
Я вижу, как вы не просто сворачиваете воздушные шарики в пивных.
Вы будете сворачивать шарики в… колледжах и университетах.
Вуди Аллен. Бродвей Дэнни Роуз[15]Король мира
Первым, что увидел Стивен, когда разлепил глаза в понедельник утром, было мужское лицо на подушке рядом. Классически красивое, чуть похожее на Джоша Харпера: с прямым носом и сильным подбородком, обрамленное короткими волосами в стиле «Принц эпохи Возрождения», оно равнодушно взирало на Стивена одним невидящим глазом, закрепленное вертикально на мраморном пьедестале с гравировкой «Лучший актер‑2000».
Стивен взвизгнул и отпрянул к стене, как можно дальше от этого, таща за собой одеяло. Лицо секунду качалось, потом упало навзничь, ударившись об пол с глухим стуком, будто отрубленная голова. Стивен лежал, застыв, секунду или две, пока не понял, где он и что увидел, затем подполз к краю кровати и посмотрел вниз, надеясь, молясь, чтобы все это оказалось игрой воображения. Но нет, вот оно, рядом со стаканом и лужей воды, – героическое бронзовое лицо, точь-в‑точь как у Джоша, смотрит на него снизу вверх, уголки рта изгибаются в почти неуловимой усмешке.
Воспоминания всплывали в нем, как пузыри болотного газа: о долгой, полной галлюцинаций поездке на такси домой, о нахождении приза в собственном пальто, где он спрятал его от Норы…
Он случайно стащил награду.
Нужно от нее избавиться. Стивен прикинул, не запихнуть ли ее в мусорный мешок и не выкинуть ли в Темзу. Но трудно выкинуть что-либо в Темзу так, чтобы тебя кто-нибудь не увидел, а если этот кто-нибудь вызовет полицию или случайная безумная волна вынесет штуковину на берег? И на ней проверят отпечатки пальцев? Тюрьма. Стивену потребовалось совсем немного, чтобы убедить себя: ему грозит тюрьма. Он представил себя в тюремной робе, долгие годы в заключении, душераздирающий визит бывшей жены, попадание в порочный мир героина, смерть от ножа в общем душе…
Конечно же, это просто паранойя. Никто не отправляется в тюрьму за то, что украл приз «Лучший актер». Нужно просто пока хранить его у себя, затем выбрать момент, когда шумиха уляжется, протащить эту штуку в театр и оставить у служебного входа. Возможно, с анонимным извинением, его набрать из букв, вырезанных из старых газет. Стивен решил завернуть голову в одеяло и запихать поглубже в шкаф, рядом с подарочным диском «Белка Сэмми поет любимые детские песенки».
С внезапным приступом стыда он понял, что опаздывает к дочери. Быстро натянув пальто, он сунул руки в карманы, проверяя ключи, но тут же взвизгнул и вытащил их обратно. В карманах было тепло и влажно и, похоже, лежало что-то мягкое. Ощущение такое, будто запускаешь руку в кишки, но Стивен сделал глубокий вдох, снова полез в карман и вытащил оттуда сырую, распадающуюся на части салфетку винного цвета, полную раздавленных в кашу канапе – миниатюрных кишей, липких от горчицы и меда коктейльных сосисок, чего-то странного, некогда называвшегося «дьявол на коне», теперь лишенного коня. Фуршет. Он случайно стащил закуски. Видел ли кто-нибудь, как он их крал? Нора? Награда, еда… Что еще он мог стащить? Деньги? Он снова сунул руку в карман и нащупал что-то, сделанное из пластика – твердого, но будто бы прогибающегося под нажимом. Стивен медленно вытащил руку. Шестидюймовая гнущаяся фигурка Хана Соло в костюме из фильма «Империя наносит ответный удар», обмазанная чем-то похожим на ореховый соус. Награда, еда, статуэтка из «Звездных войн» – впервые он понял всю глубину фразы «аж пальцы ног подгибаются», чувствуя, как они впиваются в поношенные кроссовки. Стивен потряс головой и пошире открыл глаза.
Я должен выбросить прошлую ночь из головы.
Я не должен подводить Софи.
Я должен собраться и сконцентрироваться.
Я должен вести себя с Софи наилучшим образом.
Моя цель и задача – показать Софи и Алисон, что я хороший, ответственный, любящий, успешный отец.
Как можно быстрее Стивен запихнул украденную еду в мусорное ведро, вымыл руки, поплескал водой в лицо, побрился, все время ощущая, как помятый и воспаленный мозг перекатывается в голове, словно апельсин в обувной коробке. Стивен переоделся во что-то чистое и симпатичное: выглаженную рубашку, приличные штаны, подходящий пиджак и туфли. Проглотил две таблетки аспирина, пополоскал горло «ТиСиПи», чтобы отпугнуть ангину, снова надел пальто и вышел на улицу – как он надеялся, новым человеком, в какой-то степени.
