Джордж Сильвестр Вирек - Обнаженная в зеркале
Внезапно раздался пронзительный крик, и чьё-то тело полетело в воду с верхней палубы.
Стелла ахнула.
Не раздумывая, Адам прыгнул за борт.
Лишь оказавшись в воде, он сообразил, что одна его рука привязана к телу. Не имея возможности нормально плыть, Адам беспомощно барахтался в воде.
– Держитесь, – раздался рядом с ним спокойный голос.
Человек, которого он так безрассудно кинулся спасать, плавал, описывая круги вокруг него. Это был Феликс.
– Не бойтесь, сэр, – крикнул он. – Я не дам Вам утонуть.
Лицо юноши блестело в свете прожекторов с «Мундании». Мускулистыми руками он поддерживал барахтающегося профессора. Внезапно что-то ударило Адама по голове, и он ушёл под воду. Когда он всплыл, отплёвываясь, рядом с ним на воде качался спасательный жилет.
– Они нас им чуть не утопили, – заметил Феликс.
Адам ничего не ответил.
Потом к ним неторопливо приблизилась шлюпка, и матросы выловили пловцов. На палубе мокрого и дрожащего Адама завернули в одеяло. Однако, к его негодованию, всё внимание Стеллы сосредоточилось на Феликсе.
– Как это случилось? – спросила она его с беспокойством, на взгляд Адама, совершенно неоправданным.
В конце концов, парень не пострадал.
Феликс взглянул на неё с комичной ухмылкой.
– Ничего особенного. Я прикреплял фонарик на балконе и слишком перегнулся за борт.
– Бедный мальчик.
Она провела рукой по его мокрым волосам.
– Я должен пойти переодеться, – сказал Феликс и исчез.
Лишь теперь взгляд Стеллы остановился на незадачливом спасителе. Возможно, она осознала, что не уделила ему должного внимания. В конце концов, он прыгнул за борт для того, чтобы произвести впечатление на неё.
Совершенно не подходящим для этого кружевным носовым платком она принялась вытирать Адаму лицо.
– Ты поступил как герой. Я тобой горжусь. Но ты совершенно испортил костюм. Он порвался и вымок. Когда снимешь его, пришли в мою каюту. Я попытаюсь починить его.
Её участие тронуло Адама, но не помешало ему громко чихнуть.
– Тебе нужно побыстрее переодеться в сухое, – улыбнулась ему Стелла.
– Ты права.
Адам направился в каюту, сопровождаемый любопытными взглядами пассажиров, собравшихся на месте происшествия. Он снова чихнул. Грубое одеяло чуть не соскользнуло с него, но его поправила большая, сильная рука.
– Я пойду с Вами, помогу снять этот спасательный жилет, – раздался голос Ван Нордхайма.
В каюте, помогая Адаму снять мокрую одежду, он разглагольствовал.
– Большинство бед в жизни целых народов и отдельных людей происходит из-за бессмысленного героизма. Парню ничего не угрожало. Корабль стоял на якоре, а он – отличный пловец. Какого черта Вы прыгнули за борт с привязанной рукой? Чего Вы хотели – покрасоваться перед Вашей подружкой?
– По-видимому, я показал себя настоящим ослом, – проворчал Адам. – Наверно, выпил лишнего. Я сегодня не ужинал, и эти коктейли оказались для меня слишком крепкими.
В дверь постучали. Вошёл стюард с высоким стаканом на подносе.
– Я велел приготовить Вам пунш, – пояснил Ван Нордхайм. – Вам лучше выпить его, если Вы не хотите расплачиваться за своё геройство простудой. Тем более что завтра мы будем на острове Эльба.
Адам забрался в постель и потягивал пунш.
– Да, я знаю. Мы с леди Стеллой собираемся посетить виллу Наполеона. Может, Вы присоединитесь к нам? – добавил он, благодарный голландцу за заботу.
– Не в этот раз. У меня кое-какие дела.
– Наполеон… – сонно пробормотал Адам. – Он один из моих любимых героев.
– Этот герой, – заметил Ван Нордхайм, – никогда не подвергал свою жизнь ненужному риску, даже при Ватерлоо. И умер в собственной постели. Ладно, теперь Вам лучше отдохнуть.
Последних слов Адам уже не слышал. Он заснул.
Этой ночью Адаму не приснилась Стелла. Вместо неё в его снах то и дело являлся маленький, смуглолицый человек в смешной шляпе, с заложенными за спину руками.
Серые скалы Портоферрайо, словно костлявые руки, предстали перед путешественниками. Массивный мол, круто поднимавшийся из гавани, напоминал о недолгом пребывании Наполеона на Эльбе. Поблизости раскинулся маленький городок с белыми квадратами домов, соснами и смоковницами. Невысокие холмы спускались к морю.
Адам был в хорошем настроении. Пунш Ван Нордхайма остановил простуду, и он чувствовал себя совершенно здоровым, если не считать небольшой рези в горле. Под руку со Стеллой они шли по аллее, обсаженной высокими соснами, которые, словно гренадеры, охраняли подход к резиденции Наполеона. Сердце Адама учащённо забилось, когда он остановился перед входом в скромный, двухэтажный дом, некогда служивший прибежищем Корсиканцу. Волей-неволей им пришлось присоединиться к толпе шумных туристов, возглавляемых говорливым гидом. С шутками и смехом они обходили комнату за комнатой. Для Адама в доме по-прежнему обитала тень маленького корсиканского гиганта, дух его сестры, Полины Боргезе, и преданных маршалов, которые составляли крошечный двор Наполеона на Эльбе.
Утомлённые легкомысленной болтовней туристов, Стелла и Адам отстали от них и бродили по дому вдвоём. Стелла выказала удивительное знание расположения апартаментов.
– Сюда, – сказала она, решительно открывая одну из дверей.
Они оказались в спальне Наполеона.
Молча разглядывали они чёрное шёлковое покрывало на постели, расшитое золотыми пчелами и литерами «N». В воздухе витал дух великого человека, правившего в течение десяти месяцев этим маленьким островом, который был предоставлен ему, словно кость, брошенная старой собаке. Даже мебель, казалось, сохраняла в себе чары Наполеона. Адам, глубоко взволнованный, молча глядел на подушки, сложенные в изголовье кровати, на окружавшие его императорские гербы.
Гул голосов туристов стих в отдалении. Затихли звуки шагов.
– Они ушли, – заметила Стелла. – Мы совсем одни…
Она закурила.
Адам, не решаясь присесть на один из стульев, которыми пользовался его герой, беспокойно ходил по комнате.
– Перестань, – сказала Стелла, – ты действуешь мне на нервы. Сядь.
Она взяла его за руку и подвела к кровати.
– Я всё поправлю, если кто-то придёт.
Поколебавшись, Адам подчинился. Свет полуденного солнца, лившийся в окна, окрасил красноватым цветом наполеоновские знаки отличия – золотых пчел, корону и литеру «N».
– Это поразительно, – не мог сдержать своих чувств Адам, – сидеть на кровати, принадлежавшей самому великому человеку в истории, рядом с самой удивительной и загадочной из женщин…
Странные, таинственные чары овладели профессором.
Стелла откинулась на кровать. Её золотистые волосы закрыли золотую букву «N». Адам лёг рядом с ней. Его руки сами собой обняли её.
– Стелла! – прошептал он.
Казалось, его голос звучал откуда-то из другого мира.
– Да, – ответила колдунья, – да, Адам…
Голос, казалось, доносился откуда-то издалека, но её тело всё теснее прижималось к нему. Она обхватила руками его шею, приблизила его лицо к своему. Его руки блуждали по её телу. Ласки Стеллы, доставлявшие мучительное наслаждение, заставили Адама позабыть обо всём на свете.
Как часто он рисовал всё это в своих мечтах. И вот мечта стала явью.
Голова закружилась, он застонал от наслаждения.
Гул голосов. Шарканье ног. Голос гида, дребезжащий, как старая пластинка.
– А теперь, дамы и господа, мы пройдем в комнату, служившую императору спальней…
Подскочив, Адам торопливо приводил в порядок одежду. Стелла спокойно поднялась с постели, застегнула блузку и поправила причёску. Её проворные руки быстро разгладили смятое покрывало с золотыми пчелами и золотой буквой «N». Однако на лице застыло недовольное выражение. На какой-то момент она показалась Адаму разочарованной и старой.
– Похоже, – пробормотала она, словно разговаривая сама с собой, – никто не может обрести счастья в этой постели…
Дверь распахнулась. Толпа туристов, среди которых были и пассажиры с «Мундании», ввалилась в спальню. Адам чувствовал себя, как на иголках. Стелла сохраняла полное самообладание.
Миссис Ривингтон, которая была среди туристов, ухмыльнулась. Некоторые другие стали перешептываться.
«Новобрачные!» – громким шёпотом заметил кто-то.
Раздались смешки. Стелла и Адам с показным безразличием удалились, пока гид продолжал многословный рассказ. Адам не решался взглянуть на спутницу. Молча они шли среди сосен.
Наконец, Стелла нарушила молчание.
– Я должна поблагодарить тебя за то, что ты вовремя спохватился. Я бы не заметила этих туристов, даже если бы они уже стояли перед нами.
– Кто-то должен быть начеку, – самодовольно заметил Адам. – Мужчина всегда обязан сохранять присутствие духа…
Смех Стеллы хлестнул его, словно плетью.
– Ты так полагаешь, профессор? Присутствие духа может означать отсутствие чего-то более ценного. Помнишь, что произошло с одним нашим знакомым в Помпеях? Но времена изменились. Раньше, чтобы остановить пылкого любовника, требовалось землетрясение. А теперь для этого достаточно звука шагов туристов…
